В перечне источников истории любого народа главными являются письменные документальные свидетельства. Период XVI – XVIII вв. в истории Чечни имеет документальную базу в различных архивохранилищах России и других стран.
Обращение в архивные хранилища не только расширяет и разнообразит круг источников по истории горских народов Северного Кавказа, в т.ч. чеченцев, но и позволяет раскрыть новые, невосполнимые ничем иным факты, обеспечивает возможность добыть важные сведения о самих этих источниках, их происхождении, степени надежности, точности, полноты и т.п. 1
Следует отметить, что подавляющее число документов относительно территориального, общественно-политического и хозяйственного положения народов Чечни и Северного Кавказа в ХVI-ХVIII вв., собственно политики здесь русских царей, иранских шахов, турецких султанов и крымских ханов сохранилось именно в российских архивах. Этот огромный, насчитывающий тысячи дипломатических и прочих типов документов и дел корпус материалов, начиная с 40-х гг. XX в. стал подвергаться специальному изучению. Прежде всего, в этом плане следует назвать Е.Н.Кушеву, автора двух тематических статей, посвященных анализу русских документов ХVI-ХVII вв. о народах Северного Кавказi. Так, Е.Н.Кушева установила, что документы северокавказских дел сосредотачивались в ведении двух московских приказов (министерств) – Посольского приказа и Казанского дворца. Дела сохранились с 80-х гг. ХVI в. до 1613 г. в отрывках, а с 1613 г. идут сплошной массой. Однако сохранились документы только Посольского приказа, архив приказа Казанского дворца был уничтожен пожарами. Составленные еще в ХVII в. описи архивных дел свели все горские дела в "столпы Черкасские", а в конце ХVIII - нач. XIX в. известный русский архивист Н.Бантыш-Каменский разбил "столпы Черкасские" на 4 серии: Кабардинские дела, Кумыцкие дела, Кайтацкие и Андреевские делаii. Но для истории горских народов интерес представляют также Грузинские, Иранские, Турецкие, Крымские и Ногайские дела.
Статья обобщающего характера о состоянии российских архивных фондов по народам Северного Кавказа была подготовлена в свое время профессором Л.П.Пронштейном, известным специалистом по источниковедению. Автор охарактеризовал основные фонды северокавказских дел в российских архивах за ХVI-ХVII века, которые находятся в РГАДА, АВПРИ МИД РФ, архиве Санкт-Петербургского отделения Института российской истории РАН (бывшее ЛОИИ) и сделал вывод, что наиболее полно в русских документах отражены вопросы политического положения народов Северного Кавказа в сложной международной обстановке ХVI-ХVIII вв., а не скажем их хозяйства, общественно-политического строя и т.п. Исследователь указал и на наиболее распространенные типы документации русских архивных фондов.iii
Отечественные историки, проводя огромную работу по поиску новых документов в российских архивах, предпринимали шаги и по их научному изучению и публикации. Источниковедение горских народов в 60 – 80-х гг. XX в. пополнилось работами той же Е.Н.Кушевой, а так же Е.О.Крикуновой, И.М.Павловой, Т.А.Исаевой, Я.З.Ахмадова, Г.М.-Р.Оразаева, М.М.Блиева, Р.М.Маршаева, В.Н.Сокурова и др., в которых исследовались как отдельные тексты документов так и целые группы грамот, главным образом ХVI-ХVIII вв.iv
Известно, что Посольский приказ (основное государственное учреждение по внешнеполитическим делам царской России ХVI-ХVII вв.) сформировался в 1549 г.; в ХVII в. приказ занимался и управлением вновь присоединенных территорий, в том числе и на Северном Кавказе.v Фонды архива РГАДА, состоящие из "столпов" Посольского приказа и бумаг Коллегии иностранных дел, многочисленны, ряд из них содержат едва ли не сплошной материал о политике России на Северном Кавказе в ХVI-ХVIII вв., международной обстановке в регионе, об отношениях России с Ираном (Персией) и Турцией (в том числе и по вопросу о горских народах). Ряд важнейших дел и комплексов документов из этих и подобных фондов были изданы в России в XIX - нач. XX в., в частности, усилиями А.Ф.Малиновского, Г.Ф.Карпова и Г.Ф.Штендмана, Ф.Лашковаvi и др.
В советское время часть документов из Крымских и Турецких дел РГАДА были также изданы в двухтомном документальном сборнике "Кабардино-русские отношения в XVI – XVIII вв." составителями которого выступили Н.Ф.Демидова, Е.Н.Кушева и А.М.Персова.vii
Большой интерес в плане источниковедения народов Северного Кавказа и Чечни представляют также материалы ф.77 (Сношения России с Персией) РГАДА за 1588-1720 гг. Частично они вошли в публикации документов Персидских дел, произведенных видным дореволюционным иранистом Н.И.Веселовскимviii. Документы Персидских дел нашли себя и в трудах исследователя советского времени П.И.Бушева и в некоторых публикациях армянских ученыхix и т.д..
Основная часть архивных дел РГАДА, относящихся к чеченским и северокавказским делам, сосредоточена в ф.115 (Кабардинские, Черкасские и другие дела), насчитывающем на сегодняшний день 154 ед. хр. (с 1588 по 1719 г.). Остальная часть дел, начиная с 1720-21 гг., передана, впрочем, как и другие кавказские дела, в Архив внешней политики Российской империи МИД РФ. Значительная и наиболее выразительная часть документов ф.115 опубликована в академическом издании "Кабардино-русские отношения в ХVI-ХVIII вв." и широко использована в ряде работ.
Документы ф.101 (Дела Андреевской деревни), ф.116 (Кайтацкие дела), 121 (Кумыцкие и Тарковские дела) РГАДА, относящиеся главным образом к народам Дагестана, насчитывают около 120 дел. Отметим, что ряд документов из указанных фондов в известной мере опубликованы Р.Г.Маршаевымx.
Широкое освещение получили документы ф.110 (Грузинские дела), насчитывающие 771 ед.хр. Они публиковались (наряду с другими) в ценнейшем сборнике С.А.Белокурова, трудах М.А.Полиевктова, Г.Г.Пайчадзеxi и ряда других. В целом они охватывают весь период ХVI-ХVIII вв. в русско-грузинских, а так же в русско-горских отношениях.
Собственно "кавказские" фонды РГАДА значительно дополняют материалы того же архива: ф.9 (Кабинет Петра Великого), ф.111 (Донские дела), ф.20 (Кубанские дела), ф.127 (Сношения России с ногайскими татарами), ф.131 (Татарские дела) и ф.141 (Приказные дела старых лет), тянущиеся с конца ХV в. по ХVIII в. включительно. Здесь есть общие сведения по международным отношениям своего времени, так и конкретно по горским народам. Часть "Книг" ногайского фонда и Донских дел опубликованаxii.
Таким образом, документальную базу истории Чечни (включая затрагиваемые автором вопросы), как и в целом народов Северного Кавказа, обеспечивают главным образом фонды РГАДА. Вместе с тем небесполезно обращение и в другие архивы.
Ценные источники имеются в архиве Санкт-Петербургского отделения Института истории Российской АН. Здесь находится документация Астраханской приказной палаты (ф.178), через которую в ХVII в. проходила вся переписка царского двора с Терским городом и северокавказскими народами. Здесь же находятся таможенные записи, свидетельствующие о торговле горцев в российских городах.
Архив внешней политики Российской империи МИД РФ имеет документацию, связанную с взаимоотношениями России со странами Востока и Кавказом, начиная где-то с 20-х гг. ХVIII в. Это, главным образом, документы фондов "Кабардинские дела", "Сношения России с Персией", "Сношения России с Грузией" и др.
Начиная с 30-х годов ХVIII в. и по 80-е гг. того же столетия документы характеризующие и, весьма детально, русско-горские отношения в целом и русско-чеченские отношения в частности, сосредоточились в делах кизлярского коменданта. Ныне это богатый фонд, насчитывающий свыше 4-х тыс. ед.хр. находится в Центральном государственном архиве Республики Дагестан (г. Махачкала). Часть документов из ф. "Кизлярский комендант" была опубликована профессором В.Г.Гаджиевым.xiii Следует отметить, что именно «кизлярские» документы дают системное представление о многообразных русско-чеченских связях с 1735 по 80-е годы XVIII в. При этом, большая часть документов в центральных архивах по нашей тематике носит вторичный характер. Они являются либо изложением, либо начальственной реакцией на «доношения» кизлярского коменданта и переправленные им документы и обращения горских князей и аульных обществ.
По истории русско-чеченских взаимоотношений и положении Чечни в целом конца ХVIII в. представлены также материалы в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), и в фондах Государственного исторического архива Республики Грузияxiv.
Интересные, хотя и малочисленные, материалы о торговых делах терских чеченцев (окочан) обнаружены чеченскими историками в Государственном архиве Астраханской области и в Государственном архиве Ставропольского края.
Сосредоточенные в фондах указанных российских архивов документы, представляют собой следующие типы: царские грамоты горским князьям, наказы астраханским и терским воеводам, русским послам в Грузию, Иран, Стамбул и в Крым, материалы переговоров, различные "опросные речи", статейные списки, государственные грамоты, рапорты, письма, донесения и т.д. Широко представлены челобитные к царю, письма к воеводам (комендантам) и шертные записи горских вождей.
Анализируя официальные документы (письма и присяги чеченских феодалов и старшин, рескрипты, указы, доклады, отношения, донесения царских властей), необходимо учитывать, что они не являются объективными первоисточниками вследствие того, что создавались сторонами в условиях ожесточенной борьбы великих держав за обладание Кавказом. Позиции авторов документов определялись, прежде всего сословными и политическими интересами, причем последние носили конъюнктурный характер.
Так, представители царских властей на Тереке в ХVI-ХVIII вв. освещали происходящие события тенденциозно, порою враждебно по отношению к горским народам. С другой стороны, документы, исходящие от представителей Чечни носят зачастую наивно-монархический характер. Истинные настроения народных масс, их политические интересы, стремление жить в мире с Россией отражены лишь опосредованно, косвенно. Поэтому приходится строжайшим образом учитывать политические, сословные позиции составителей документов.
Все вышесказанное относится и к многочисленным публикациям документов. Так, из сборников документов, изданных до 1917 г., большой интерес для нашей темы представляют "Акты Кавказской археографической комиссии" (Тифлис, 1866-1904 гг. Т 1-12). В них собран материал, иллюстрирующий действия России на Кавказе с ХVIII в. по 50-е годы ХIХ в. Отдельные документы (в особенности помещенные в 1-4 тт.), используются в данной работе.
В "Полном собрании законов Российской империи" и "Сборнике Императорского русского исторического общества" можно найти отдельные данные, касающиеся политики Петра Первого на Кавказе и первого массового движения горцев Чечни и Северного Кавказа в 1707-1708 гг.
Важны для нашей темы и тексты договоров и соглашений ХVI-ХVIII вв. между Россией, Ираном, Турцией и закавказскими государствамиxv. Ряд сведений о политических и торговых связях народов Северного Кавказа и Чечни с Россией мы обнаружили в документах ХVIII в., опубликованных в газете "Ставропольские губернские ведомости"xvi.
В сборнике документов "Материалы по истории Дагестана и Чечни (Т.3, ч.1. Махачкала, 1940) представлены архивные данные о народонаселении, хозяйстве и политическом положении Чечни на рубеже ХVIII – ХIХ столетий.
Несколько интересных сведений о русско-чеченских связях в ХVIII в. изложены в сборнике документов, подготовленном Г.Кокиевым.xvii
Отдельного разговора заслуживают публикации документов последних лет. Самый значительный из таких сборников, это "Русско-чеченские отношения. Вторая половина ХVI-ХVII в." (М., 1997) собранный замечательным русским кавказоведом Е.Н.Кушевой. Труд не был, издан при жизни автора, эта работа была закончена выдающимся этнографом-кавказоведом Н.Г.Волковой. Документы российских архивов (главным образом РГАДА) приведенные здесь дают относительное представление не только о многообразных отношениях Чечни и России, но и о внутриполитическом и социально-общественном положении страны и ее этнотерриториальном устроении.
В 80-90-х гг. прошлого века в стенах Чеченского института гуманитарных исследований сотрудником Я.З.Ахмадовым был собран и подготовлен к изданию сборник документов "Русско-чеченские взаимоотношения в ХVIII веке" (содержит до 300 оригинальных документов извлеченных составителем из центральных и региональных архивов). Однако данный сборник еще не увидел свет.
Вследствие известных событий в Чечне и вокруг нее в 1991-2002 гг. отмеченных резкой политизацией ее истории и отходом некоторой части российских дипломированных историков от научного подхода в оценках истории Чечни, интерес к публикациям документов упал. Хотя при этом археографическое изучение и практическое использование первоисточников продолжалось, что отмечено в трудах Ш.Б.Ахмадова, Я.З.Ахмадова, Ш.А.Гапурова, А.С. Шмелева и А.Бирюкова и других.xviii
Особняком стоят местные эпиграфические и письменные источники ХVI-ХVIII вв. главным образом на арабском и тюркском языках, которые сосредоточены на рукописных фондах дагестанских научных центров и в частных собраниях. Детальные переводы некоторых из них представлены в трудах Л.И.Лаврова, А.Р.Шихсаидова, Г.М.Айтберова и Г.М.-Р.Оразаева.xix
Совершенно оригинальны правовые документы и династийные сведения по истории Чечни ХVII-ХVIII вв. опубликованные в 2006 г. Т.М.Айтберовымxx. Собственно чеченские "таптары" (хроники) и различные "соглашения" представлены единицами. Однако сравнительный материал по Чечне обнаруживается в публикациях дагестанских источниковxxi.
Из архивов восточных стран в наиболее удовлетворительном состоянии находятся турецкие архивохранилища XVI-XVIII вв. Так, в Стамбуле сохранились архивы султанского двора, связанные с внешней политикой в т.ч. на Кавказе начиная с ХVI в. К сожалению, этого нельзя сказать о крымских архивах, которые представляют наибольший интерес с точки истории народов Чечни и Северного Кавказа. Известно, что крымские ханы, вассалы Стамбула, поддерживали отношения практически со всей горской знатью от Черного моря до Каспийского. Но крымский государственный архив сгорел во время взятия Бахчисарая войсками фельдмаршала Миниха в 1736 г.xxii
В настоящее время турецкие архивные документы сосредоточены в специальном государственном хранилище – архив Музея дворца Топкапи (Стамбул), где находится и персональный архив султана и коллекции документов по разным странам с конца ХIV по конец ХХ в. Из 12500 дел архива около 120 дел имеют отношение к Крыму и Кавказу.xxiii
Французский историк А.Беннигсен, занимавшийся изданием турецких текстов отмечает, что только документов ХVIII в. от горских князей в архиве Османской империи насчитывается 21 единицаxxiv, что вряд ли точно, учитывая активную политику турецких и крымских властей в отношении северокавказских народов.
Отсутствие собственно крымских документов по Чечне и Северному Кавказу восполняется публикацией текстов ханских писем, направленных в Стамбул и сохранившихся в султанском архиве. Их публикация – "Документы Крымского ханства в архиве Музея дворца Топкапы» на французском языке насчитывает сотни документов, начиная с конца ХV по конец ХVIII в., то есть охватывает весь период существования Крымского ханства.xxv Здесь есть материалы и по Северному Кавказу.
Турецкие и крымские источники свидетельствуют, что интерес Османской империи к Северному Кавказу возникал главным образом в ходе обострения отношений с Россией, Ираном и Восточной Европой в целом. Заметен интерес к территории Чечни в конце ХVI в., в ходе Персидского похода в 1722-1723 гг., а также во время турецко-русских войн XVIII в. и в период движения имама Мансура.
Кроме документальных данных серьезным подспорьем при написании данной работы послужили нарративные (описательные) источники. Первая сводная работа о европейских путешественниках по Кавказу была написана М.А.Полиевктовым в 1935 гxxvi. Некоторые переводы иностранных известий о народах Северного Кавказа стали публиковаться в 50-60-е гг. ХХ вxxvii., и, наконец, в 1974 г. В.К.Гардановым был выпущен в свет наиболее полный на сегодняшний день свод данных из работ европейских авторов о горцах Северного Кавказа в ХIII-ХIХ веках. В данном томе имеются некоторые общие и даже конкретные данные о чеченцахxxviii.
Некоторую исследовательскую работу по сообщениям западноевропейских авторов о горских народах проделали в 80-х г. ХХ в. Я.З.Ахмадов и В.Н.Аталиковxxix.
Оригинальными и своеобразными в источниковедческом плане являются труды турецких и иранских путешественников и историков ХVII-ХVIII вв. Так, турецкий автор Э.Челеби совершил несколько длительных поездок по Северному Кавказу, самое последнее путешествие 1665 г. было и самым протяженным – от Тамани до Дербента. Он описал все равнинное население региона, но что касается нахов, данные отсутствуют, есть только описание Северного Дагестана и маршрута с переправами через Сунжу и Терек по современной территории Чечниxxx.
Наиболее законченный обзор иранским и азербайджанским нарративным источникам ХVI-ХVIII вв. дан в коллективной работе "История Ирана с древнейших времен до конца ХVIII века", а также в трудах А.А.Рахманиxxxi. Так, из работ иранских историографов ХVI-ХVIII вв. Хасан-бека Румлу, Искандер-бека Туркемана (более известного под именем Искандера Мунши), мы можем узнать о политике шахов в отношении Северного Кавказа, включая и нахские районы.
Отдельный интерес представляют собой грузинские нарративные источники, дающие краткие, но ценные материалы о территориальном и политическом положении горных нахов и их участии в политической жизни Закавказья. Это, прежде всего, грузинский свод исторических сочинений и хроник "Картлис Цховреба" и "История Грузии" Вахушти Багратиони, составленная в первой трети ХVIII в.xxxii.
Безусловно ценны и сугубо местные, горские сочинения исторического характера ХVI-ХVIII вв. Это, прежде всего, труд автора конца ХVII – начала ХVIII в. Мухаммеда-Рафи Ширвани "Тарих-Дагестан", составленный в середине ХIХ в. свод "Гюлистам-Ирам" А.-К.Бакихановаxxxiii, местные арабоязычные хроники и памятные записи.
Отдельной темой в области нарративных источников по истории Чечни ХVI-ХVIII вв. стоят российские сочинения, начиная с летописных данных и статейных списков ХVI в.xxxiv, а так же "Книги Большому чертежу" ХVII в., где впервые в литературе упоминаются гидронимы Чечниxxxv и, заканчивая путешествиями российских академиков (зачастую немецкого происхождения) и офицеров императорской армии, выполнявших в ХVIII в. различные поручения в регионеxxxvi.
К числу источников истории Чечни в XVI-XVIII вв. относятся также археологические, этнографические, лингвистические и фольклорные данные, которые и дополняют позиции документальных и нарративных свидетельств, а иногда выступают и единственным источником при их отсутствии, например: при рассмотрении вопросов этнополитического положения ряда обществ, развития хозяйства, этнических процессов и т.д.
В целом круг документальных и нарративных источников о Чечне XVI-XVIII вв. при всем своем многообразии неравномерен хронологически и по представленности тех или иных районов края. Так, мало освещены высокогорные и среднегорные районы, относительно узок круг источников по Чечне с XVI - по первую треть XVIII в. Подавляющее число документов происходят из российских центров и носят специфический характер. Тем не менее, их информационные возможности использованы историками еще в скромной мере.
§ 2. Вопросы историографии Чечни в ХVI-ХVIII вв.
История изучения истории Чечни и ее народа начинается со складывания исторической науки в России, и в целом в Европе, т.е. не позже XVIII столетия.
Так, уже в работах русских и европейских авторов первой трети ХVIII в. был представлен отрывочный материал о социальном и политическом положении некоторых районов Чечни и дана краткая характеристика их внешнеполитической ориентации.xxxvii
Во второй половине ХVIII в. намного возрос политический и научный интерес к кавказским народам. По заданию Санкт-Петербургской академии наук различные районы Кавказа обследовали ряд видных европейских ученых – естествоиспытателей. Академики И.А.Гильденштедт и Фальк побывали на территории Чечни, Ингушетии и в близлежащих районах. В их отчетных трудах отразились ценные сведения о народах, населяющих наш край. В частности, И.А.Гильденштедт дал краткий перечень чеченских феодальных владений и «вольных» обществ – "дистриктов", отметил особенности их общественного устройства, зафиксировал некоторые эпизоды из истории отношений народов Чечни с Россией в ХVIII в.xxxviii
Академик Фальк, побывавший на Кавказе в конце 70-х годов ХVIII в., обратил внимание на экономические связи русского населения на Тереке с соседними горцами. Особенно интересны сведения об ассортименте привозимых и вывозимых горцами товаров и хозяйстве притеречных чеченцев и брагунцев.xxxix
Оценивая исследования этого периода, следует сказать, что в целом историография ХVIII в. не создала обобщающих работ по истории Кавказа и, в частности, работ, характеризующих территориальное, этнополитическое, социально-экономическое и общественно-политическое положение Чечни в её взаимоотношениях с Россией и странами Востока. Авторы ХVIII в. описали только ряд отдельных фактов и дали свои личные наблюдения. Поэтому кавказоведческие труды этого столетия относятся, главным образом, к работам описательным.
Собственно исторические труды, затрагивающие проблемы русско-кавказских отношений и истории горских народов, появляются только в начале ХIХ в. Так, в 1810 г. выходит труд Ф.Шишкевичаxl, содержащий основательную переработку и систематизацию данных о Кавказе, накопленных исторической наукой России ХVIII столетия. При этом выясняется, что сведения о русско-чеченских связях автор почерпнул главным образом из работы И.А.Гильденштедта.
Данные характеристики можно отнести и к двухтомной работе С.Броневского, автора конца XVIII – начала ХIХ в. Отличие работ С.Броневского от трудов предыдущих авторов состоит не столько в том, что он собрал большой фактический материал, но и в том, что он больше других уделяет внимание вопросу взаимоотношений России с горцами Чечни. Вместе с тем, в его работе есть немало ценных данных по теме и нашего исследования почерпнутых автором во время его службы на Кавказе и в ходе авторских изысканий в архивах. Его работа была закончена к 1810 г., но вышла в печать только в 1829 гxli. Не избежали отрицательной апологетики русско-чеченских связей в ХVI-ХVIII вв. и другие авторы первой половины ХIХ в.: Платон Зубов, Н.Данилевский и Иосиф Дебу.xlii
Во второй половине ХIХ в. дворянско-буржуазная кавказоведческая историография пополнилась целым рядом крупных исследований. Особое место среди них занимает труд П.Г.Буткова,xliii изданный Петербургской Академией наук в 1869 г. По словам издателя Л.Броссе, эта работа представляет собой "первый опыт в русской исторической литературе последовательного изложений действий русских на Кавказе и в Крыму в ХVIII в. и в начале ХIХ века"xliv. П.Г.Бутков провел на Кавказе в конце XVIII – начале XIX в. 12 лет и за время службы собрал, а частью использовал из обширного архива С. Броневского огромное количество документальных материалов (частью включенных издателями в его посмертно изданную работу).
Большое внимание вопросам истории Чечни уделил и видный представитель дворянско-буржуазной историографии Кавказа А.П.Берже. Он автор первой сводной работы о чеченцах, в которой попытался осветить их географию страны, расселение, историю, быт и нравы народа в духе своего времени.xlv
Затрагивали историю Чечни в ХVI- ХVIII вв. вышедших во второй половине XIX в. авторы больших, панорамных исследований Н.Дубровин, А.Зиссерман, Р.А.Фадеев, а также более поздний историк казачества и Кавказской войны В.А.Потто.xlvi Все они принадлежали к так называемой «военно-дворянской» историографии.
Во второй половине ХIХ в. вышли в свет работы и первых национальных этнографов – чеченца Умалата Лаудаев и ингуша Чаха Ахриева.xlvii
Умалат Лаудаев, выходец из богатой чеченской семьи, с 12-летнего возраста воспитывался в Петербургском кадетском корпусе, а по окончании его долгое время служил в царской армии.xlviii В своей первой и последней работе "Чеченское племя" Лаудаев собрал интересный фольклорный материал об истории и этнографии чеченского народа, который изложил с позиций охранительной историографии.
В наше время труд У.Лаудаева стал вдруг широко использоваться недобросовестными публицистами и даже дипломированными историками в сугубо спекулятивно-пропагандистских целях. Хотя последний добросовестно предупреждал, что пишет свою историю на основе преданий, которые порой фантастичны, тем не менее, кое-кто поспешил объявить У.Лаудаева истиной в последней инстанции. Он стал сегодня чрезвычайно цитируемым автором.
Другой горский этнограф – выдающийся ингушский просветитель и ученый Чах Ахриев, получил образование в Ставропольской гимназии и Нежинском лицее. Он полностью разделял передовые убеждения русской интеллигенции своего времени.xlix Его исследования по этнографии чеченцев, ингушей не утратили своего значения и в наше время.
В конце ХIХ – начале ХХ в. появилось большое количество историко-этнографических работ, посвященных истории терского казачества и горских народов Кавказа. В них получили отражение и некоторые аспекты общественно-социальной истории Чечни и ее взаимосвязей с Россией. В числе авторов таких трудов можно назвать И.Попова, И.Попко, И.Бентковского, Г.Вертепова, Е.Максимова, Н.Семенова, Г.А.Ткачева и М.А.Караулова и автора большой статьи, основанной на документах С.Ф.Головчанскогоl.
Особняком в дореволюционной историографии стоят труды прогрессивного этнографа Башира Далгата, собиравшего этнографический материал о чеченцах и ингушах в формате новейшей для своего времени методологии. Его работы переизданы недавно, дочерью ученого У.Б.Далат, являющейся доктором филологических наук.li
В целом российская дворянско-буржуазная дореволюционная историография не создала ни одной обобщающей истории Чечни ХVI- ХVIII в., которую можно охарактеризовать как объективно научную и строго исследовательскую. В произведениях ее представителей можно конечно найти некоторые фактические сведения, в том числе и развернутые, но пользоваться ими приходится с большой осторожностью. По существу, в подобных трудах утверждался тезис о законности покорения "горских хищников" и легитимном характере завоевания Российской империей новых земель на Кавказе, которые заселялись колонистами – носителями «высокого государственного начала», расширявшими «жизненное пространство» империи.
Автор: Ахмадов Явус Зайндиевич Раздел: История России Дата публикации: 02.01.2014 23:49:56
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
«Мне есть, чем гордиться, с кого брать пример….»
Великая Отечественная война в душе нашего народа осталась «неугасаемой болью»: ни одну семью события той страшной войны не обошли стороной. Перелистывая «страницы» памяти, пытаешься проникнуть в самые «потаённые уголки». Очевидцев событий остаётся всё меньше и меньше, а истинные герои не любят рассказывать о своих подвигах, искалеченной нелёгкой судьбе..
Человек – странное существо. Торопится жить, не ценит каждый миг своей жизни. Радуется мелочам, теряя большее. Кого-то помнит долго, а кого-то забывает на следующую минуту после встречи. Почему так происходит?.
Участие партизанских отрядов в народном сопротивлении в Отечественной войне 1812 года
Развязывая войну, Наполеон предполагал, что в России, как и на Западе, ему будет противостоять только регулярная армия. Однако война с самого начала приобрела освободительный характер. Повсюду, где появлялись наполеоновские солдаты, жители городов и сел, уходя в леса, забирали с собой продовольствие, скот, вспыхивало пламя партизанской войны. .
В своей работе я рассматриваю положение Якутии и народов, ее населявших, во все времена. Эта тема является недостаточно изученной, поэтому можно встретить различные мнения по поводу происхождения первых поселенцев Якутии и причин, по которым было выбрано это место. Работа является своеобразным обоснованием всех фактов, известных на сегодняшний момент о Якутии и народах саха. Безусловно, она важна как для научного сообщества, так и для заинтересованных людей, может быть развита дальше и использоваться в качестве первого шага для дальнейшего изучения. .
Неизвестные места вашего региона, имеющие историко-культурную значимость
Кострома сыграла видную роль в истории российской государственности. История Костромы не может не рассматриваться в контексте экономических, социальных, политических и культурных процессов в древнерусский и русский периоды. Вопросы исторического развития Костромы непосредственно связаны с общеисторическими процессами, проходившими в рамках Северо-Восточной Руси и Московского государства..
Олимпиада по истории как опыт профессионализации (на примере II Сибирского тура Всероссийской олимпиады по истории г. Омск 30.09.13-02.10.13)
Сегодня опыт профессионализации имеет большое значение для студента педагогического вуза. В условиях перехода основной школы на ФГОС II, когда на смену когнитивной приходит деятельностно-ценностная парадигма образования, любому студенту необходимо сформировать представления о том, что же такое деятельностный подход, и каким образом его можно реализовывать в рамках школы? .
Церковная и частная благотворительность в России XVII веке
Сейчас все чаще мы говорим о снижении уровни жизни людей в нашей стране, каждый день видим на улице людей просящих милостыню. Кто - то из нас проходит просто мило, а кто- то останавливается, жертвует. Но таких людей к сожалею очень мало, и многие в действительность не задумываются о важности этих действий. На сегодняшний день дела в социальной сфере обстоят куда лучше, чем в XVII веке, который прозвали «Бунташным»..
В детстве я любила рассматривать старые фотографии, которые хранились в нашей семье. Моё внимание особенно привлекали два изображения, о них я хочу рассказать в своём сочинении. На первой фотографии изображена семейная пара – это Анна и Михаил Петровы, мои родственники (Приложение 1). Они проживали в городе Санкт-Петербурге и занимались прибыльным бизнесом – торговали Кузнецовским фарфором. Завод товарищества Кузнецова был основан в 1832 году Т. Я. Кузнецовым в пустоши Дулево. Кузнецовский фарфор отличался высоким качеством и красивым декором, изделия из него были очень популярны и имелись почти в каждой русской семье .
В этой статье предпринята попытка систематизировать самую сложную и запутанную, как показывает опыт, часть табличечно-тепловозной истории - Луганские таблички..
Впервые слово «холокост» я услышал в этом году на уроке истории от учителя. Меня поразила даже та немногая информация, которую мы успели узнать за время урока. Поэтому когда я узнал о возможности подробнее изучить холокост, я решил заняться этой темой..
