Объединение "Гласность" весной 1989г. только усиливало свою инициативу, готовя новые диспуты. Пришла пора взяться за серьезное. Речь пошла о святая святых - о 6-ой статье Конституции и руководящей роли КПСС. Помню это мероприятие проходило в Доме политпросвещения. Свободных мест, как всегда, не было. Выступал Анатолий Черкасов, старый антисоветчик, который занимался ликбезом, мол партия -это пати, т.е. часть, а часть никогда не может захватывать все целое, это противоестественно, как пить через нос. Владимир Сураев, социал-демократ зачитывал протокол Нюрнбергского трибунала, где по пунктам предъявлялись обвинения национал социалистической партии Германии, а потом он доказывал, что эти пункты одинаково применимы к КПСС. Оригинально выступил эколог из "Альтернативы" Андрей Жеглов. Он заметил, что пока партия называлась РСДРП было прилично, цивильно и по-европейски, но когда прибавилась маленькая буковка "б" , все пошло наперекосяк, ведь известно, кого в народе называют на букву "б". Я снова пел.
"Частушки"
Если жить нам осторожно,
Без излишеств и утех,
Коммунизм построить можно,
Но он будет не для всех.
Как приятно спозаранку
Под себя подмять гражданку,
Но при этом не забудь
К коммунизму верный путь.
От диспута к диспуту наша активность и энтузиазм только росли. Еремин делал трафарет плакатов, потом распечатывал большие ватмановские листы с информацией о новом собрании. Эти объявления мы сами развешивали по городу, иногда пользуясь складной лестницей. На каждом собрании звучали мои песни, которые становились популярными в городе.
"Власть советская"
Я живу, пугаясь мысли,
В голове одна газета.
На домах плакаты виснут-
Ни царей, ни классов нету.
У соседки муж в чекистах,
В дом имущество таскает:
То известного артиста,
То еще кого не знаю.
Власть советская - соловецкая,
В воду пять концов прячь звезда.
В ЦК цыкают, в ЧК - чикают,
Жизнь веселая, хоть куда.
Все изогнуты серпами,
Страх в висках стучит как молот.
Не людьми мы, а гербами
Наводнили дивный город.
Тот октябрьский бы выстрел
В пушку затолкать обратно:
Были б живы все марксисты,
Остальные и подавно.
Кто-то вновь трясет основы,
В животах, в мозгах - броженье.
У Блаженного собора
Глянь, прибавилось блаженных.
В мавзолее спит товарищ,
Пусть ему спокойно спится:
Коммунизм, как оказалось,
Может разве что присниться.
Власть советская соловецкая.
В воду пять концов прячь звезда.
В ЦК цыкают, в ЧК чикают,
Слазь, приехали в никуда.
Объединению нужны были средства. Я, как и раньше, пел на Ленинградской, собирая вокруг десятки слушателей.
" Эмигрант"
Все шли в строю, я в стороне,
Я эмигрант в своей стране.
На шею первая петля
Был красный галстук для меня.
Потом сажали всех на кол
С названьем четким комсомол,
Но мы равны, ведь и про вас
Не сообщит агентство ТАСС.
Пишу в посольство США,
Что в магазинах ни шиша.
А гласность кончится, поверь,
Сошлют не дальше СССР.
А ты живи, сшибай рубли,
Пока команды нету :"Пли!"
Песни вызывали восторг, и я срывал аплодисменты. После выступления Еремин собирал пожертвования в специальный ящичек. Эти деньги шли на закупку бумаги, краски, на поездки, так как приходилось отправляться в Новокуйбышевск, Тольятти, где мы участвовали в митингах и дискуссиях. Лучшим оратором всегда оставался Андрей Еремин, который вызывал своими речами овации. Помню в Чапаевске многотысячный митинг рабочих химического завода. Ереминым слушатели восторгались так, что готовы были его нести на руках до железнодорожного вокзала, словно Троцкого в 1918 году. Рабочие кричали:"Что нам делать, скажи?" Еремин в ответ скандировал :"Объединение и еще раз объединение. Самоорганизация и еще раз самоорганизация! Долой партократию, долой привилегии!" Юрист Александр Соловых председатель Народного фронта содействия перестройки -2 кричал, мол, главное, чтобы нас как в Тянь ань мыне не перебили или как в Тбилиси саперными лопатками по голове.
Все круче и круче
Апофеозом деятельности объединения "Гласность" стало большое собрание в зале Пушкинского народного дома на тему "КГБ за перестройку или против?" С этой организацией у нас уже сложились специфические отношения. На всех собраниях Ненашев делал фотографии присутствующих, а потом внимательно изучал их, обводя в кружочек незнакомые новые лица. Не сексоты ли это? Нужно проверять и проверять, выявлять и выявлять. Все фотографии, а также документы о деятельности "Гласности " он складывал в отдельную папку с надписью "Неформалитет". Владимир Петрович, когда уходил из квартиры, протягивал в коридоре тоненькие ниточки, а потом выяснял - порваны они или нет, лазили чужие или нет? Такие предосторожности не были излишни. В это время и мне, и Ненашеву кто-то вечером регулярно звонил по телефону и зловеще заявлял:" Мы будем убивать тебя". Мне в больнице отказались лечить зуб, мол пусть с тобой возятся твои друзья ЦРУушники...
Целых полгода секретный агент вербовал одного из членов нашей группы, который взял у меня миниатюрный кассетный магнитофон Панасоник с высокочувствительным микрофоном и записал одну из таких интимных встреч. Вечером мы собрались во дворе за политехом на Галактионовской и слушали потрясающую запись. Собеседник заговорщическим голосом объяснял, что перестройка организована ЦРУ и Моссад. Самарский сионистский цент возглавляют три лидера. Далее перечислялись известные к тому времени на весь город фамилии. Мы знали этих людей. Ничего враждебного от них никогда не слышали. Один занимался изучением социал-демократии, другой боролся за экологию, а третий выступал с публичными лекциями в институтах по проблемам Второй мировой войны, в частности говорил о пакте Молотова и Риббентропа и об исторических путях социалистической идеи. Далее представитель спецслужбы рассказывал о четвертом страшном диссиденте Анатолие Черкасове, который проживал со мной в одном доме. Вербуемый товарищ закричал, так он же не еврей! Ответ был суров, мол он хуже, чем еврей, страшнее, чем сионист. Анатолий оказывается несколько лет назад якобы на надувной лодке пытался бежать в Турцию и вез с собой государственные секреты среднего машиностроения. Сотрудник призывал приятеля грудью встать на защиту социалистического отчества. Парадируя чекистов, которые во всех грехах обвиняли сионских мудрецов, я написал такую песню:
"Коты"
Глупая природа
Творила, что угодно,
Но только не додумалась родить меня котом.
По городу б шатался,
Царапался, кусался,
На чердаке б имел публичный дом.
А у котов нет черного берета,
Ботинок, галстука и фирменных часов.
В густой шерсти не сыщешь партбилета,
Зато евреев нет среди котов.
Какой уж там еврей, когда несешь с помойки
Себе и завтрак, ужин и обед.
Еврей, так тот гуляет в костюме тройке
И длинным носом меряет проспект.
Коты плодятся и зимой, и летом.
Каких пород не знает только свет,
Но ты поставь всю на уши планету:
Сиамских сыщешь, а сионских нет.
Этот текст вызвала возмущение в еврейских кругах Куйбышева и меня стали считать антисемитом. Вот в такой сюрреалистической атмосфере объединение "Гласность" решило провести острую дискуссию с конторой глубокого бурения.
К назначенному часу приехало телевидение, радио. Собрались журналисты всех местных и ряда центральных газет. В зале, как обычно, негде было яблоку упасть. На сцене нам противостояло руководство областной госбезопасности. С яркой речью выступил Володя Воронов, который все время спрашивал: готовы ли нынешние чекисты смыть с себя грехи Дзержинского, главного организатора красного террора в 1918г.? Представители органов слабо сопротивлялись жесткому натиску историков, пытаясь обвинить демократов в пособничестве Западу, который хочет погубить Советский Союз. Никаких конкретных фактов они привести не могли. Там я тоже пел свою известную песню :
"Сказки"
Издали сказки детям,
А в них Кащей бессмертен,
Такое написать мог только диссидент.
Бессмертны не злодеи,
Народ, страна, идеи
И каждый наш партийный документ.
Кто предал идеалы,
Подались в неформалы.
Их с панталыку сбил антисемитским сионизм,
в коррупции и пьянке
Виновны только янки-
Американский неоглобализм.
Коварный враг из Вашингтона ихнего
По голосам нелепицу твердит,
А наша цель над площадью Устинова
Красным огнем горела и горит.
С того конца планеты
На видеокассетах
К нам проникает ихний буржуазный секс.
Авралы, хозрасчеты,
И черные субботы
Спасут от этих пагубных утех.
Коварный враг из Вашингтона ихнего..
Испанцы с Христофором,
Католиком и вором,
Америку открыли не для телемоста,
А парень из Тамбова
Ее закроет снова,
Нажав на кнопку черного пульта.
Товарищи, спокойно,
Работайте достойно,
На благо перестройке политику творим.
Мы сами гласность хочим,
Потом ее прикончим,
А болтуны, пусть сушат сухари.
Коварный враг из Вашингтона ихнего..
У нас в отделе пятом
Один товарищ спятил:
Он рапорт написал, мол коммунизм всех победит:
В культуре сплошь евреи,
В торговле - прохиндеи,
Из импортных товаров только СПИД.
Коварный враг с Монтаны иль Небраски,
Он правду матку режет - молодец.
А наша цель над площадью Самарской
Синим огнем сгорела наконец.
Хочу напомнить, что на Самарской площади, которая тогда называлась площадью Устинова, стояло огромное сталинское здание гидропроекта , где огромными красными светящимися буквами было написано:"Наша цель - коммунизм".
Помню Володя Воронов на этом собрании жестко подъедал чекистов, мол, если курс партии изменится и вам прикажут душить перестройщиков, будете ли вы это делать? Володя Ненашев в своем амплуа спрашивал у офицеров - сколько они заслали своих агентов в демократическое движение? Кроме того, наш лидер утверждал, что его телефон прослушивается, почта люстрируется, конверты вскрыватся... Вероятно, это была правда. Как-то за несколько дней до диспута я позвонил члену Народного фронта Никишину и сказал, что в 6 часов вечера на Ленинградской угол Молодогвардейской будет серьезная акция. В назначенный час это место кишело милицией и строгими ребятами в костюмах. Шуток они не понимали.
Мы же шутки любили и устраивали их по любому поводу. Так историки объединения "Гласность" иногда собирались по вечерам, чтобы просто поболтать и оторваться. Особым шиком считалось чекнуться с телевизором, по которому выступал Михал Сергеич или кто-то из его ближайших сподвижников типа Рыжкова или Шеварднадзе. Помню наши веселые встречи у Николая с Чапаевской, который сочувствовал либеральному движению и говорил, что Америку мы будем делать на Волге, здесь. Он шутливо составлял секретные списки тайного правительства, которое в перспективе возьмет власть в городе. Николай одевался франтом и в белых брюках посещал демократические собрания на стадионе "Динамо". У него на квартире мы ставили спектакли о Вертинском, Бертольда Брехта, по произведению Евтушенко "Фуку" и другие. Там играл на гитаре, создавая особую творческую атмосферу, талантливый джазовый музыкант Борис Гордеев. Выступления проходили при свечах, а потом все пили престижный чай из ЮАР. В мае 1989г. мы изредка ездили ко мне на дачу, что находилась в районе 8-ой просеки. Там веселые ребята устраивали настоящий спектакль. На втором этаже дома находился небольшой балкон, с которого каждый произносил заветную речь будто перед многотысячной толпой. Ненашев изображал Сталина, угрожавшего ласковым голосом покрыть всю страну домнами и ГУЛАГом, Воронов - пламенного Фиделя Кастро, обещавшего утопить Америку в наркотиках, а Еремин - Керенского, пугавшего большевиков адским будущим. У ораторов харизмы было не занимать. Зрители катались со смеху.
Набравшись сил на дачном массиве, мы еще с большим рвением брались за дело растрясания города. Диспуты шли один за другим. Ненашев как факир умудрялся получать самые престижные залы для дискуссий. Помню интересное собрание на тему"Польза или вред шахтерских забастовок в процессе реформирования страны". Там я выступил с такой песней:
"Дуст"
Пора кончать кивать на то, что путь был труден,
Что как на зло шестая часть суши не родит:
Партаппарат заботится о людях,
Как клоп матрасный о тех, кто крепко спит.
Кто то небо изрезал серпом,
У заката соленый вкус,
А Россия не чулан для клопов,
Сыпь на них забастовок дуст.
Души клопа рукой, он сразу красным станет,
А к этому то цвету любой из нас привык,
А там за поворотом давно уже заждались:
И чей- то новый вождь, и новый броневик.
Но ни мыла, ни сахара нет,
Чем отмоем истории гнусь,
Так кончайте свой эксперимент,
Сыпь на них забастовок дуст.
Кстати этот шлягер я написал по просьбе Григория Исаева, лидера пролетарской партии. Он просил что-нибудь остренькое для рабочих. Песня ему не понравилась, мол слишком заумна и народных доступных слов нет. Гриша был известный диссидент, отсидевший несколько лет в тюрьме за связь с антисоветским лидером Алексеем Борисовичем Разладским. Пролетаристы не понимали, что их время ушло безвозвратно и Марксов манифест с призраком коммунизма давно сдан в исторический архив.
О судьбе советских рабочих я написал отдельную песню:
"Кочегары"
Словно души матросов , кружат белые чайки,
И на палубе тихо играет оркестр.
В наши трюмы заносит звуки джаза случайно
Океаном рожденный зюйд-вест.
А мы с тобою негры, негры-кочегары,
Под стать углю и кожи черный цвет,
А наверху танцуют блистательные пары,
Но нам закрыты все пути наверх.
Пассажирам во фраках разливает китаец
Коктейли с улыбкою напополам,
А мы в трюмах сжигаем нашу боль и отчаянье:
Осаждается копоть в коктейль господам.
А мы с тобою негры, негры-кочегары...
Больше нет пароходов и трудней догадаться:
Кто теперь господин, а кто белый , но негр?
Но кому-то как раньше в трюмах знать оставаться,
И оттуда нет хода наверх.
А мы с тобою негры, негры-кочегары,
Под стать углю и кожи черный цвет,
А наверху танцуют блистательные пары,
Хоть с черным дымом, прорвемся мы наверх.
Победы и поражения
Летом 1989г. обострилась ситуация вокруг Чапаевска. Власти решили строить там завод по уничтожению химического оружия. Население города пришло в ужас и взбунтовалось. Они и так жили как на пороховой бочке, потому что огромные массы ядов долгие годы производились именно там, и все склады были забиты смертоносным зельем. Жители этого места страдали различными болезнями. Молодежь теряла зубы из-за экологии. В Чапаевске начались акции протеста. Возле военного полигона возник лагерь мирного сопротивления.
Валерий Карлов, организатор первого антимуравьевского митинга предложил объединению "Гласность" подключиться к этому мероприятию. Помню степь с оврагами, палатки и шлагбаум, охранявшийся солдатами в камуфляже. Мы хотели пойти погулять, но руководство лагеря предупредило, что овраги искусственные и там вероятно захоронены боевые отравляющие вещества, можно погибнуть. К нам приходили местные жители, приносили продукты, рассказывали страшные истории про то, как люизит во время войны разливали в снаряды из чайников.
В лагере находилось несколько общественных организаций: Народные фронты, экологическая "Альтернатива" и партия зеленых, активисты которой покрасили шлагбаум в зеленый цвет и кричали солдатам, что те по цвету формы их братья. Марк Солонин собирал вокруг себя общественность и читал лекции об истории социалистических идей в мире. Запомнилась такая сцена: Марк, сидя на пеньке, что-то вдохновенно говорил. Сзади к нему на лошади подъехала Татьяна Поправко, представлявшая комитет солдатских матерей. Лошадь начала губами захватывать кудрявые волосы оратора. Марк по началу отмахивался, а потом глянул и ахнул.
Юрий Александрович Никишин из Народного фронта, крепкий мужчина предлагал всем спарринговаться. В Куйбышеве он работал врачом по забору крови. При встрече его спрашивали:"Почем нынче кровушка?" Никишин отличался веселым нравом и любил рассказывать еврейские анекдоты, любимым был такой: богатого старого иудея родственники спрашивают, мол Соломон Герцевич, как Ваше здоровье? Тот сурово отвечает- не дождетесь! Юрий Александрович нашел себе достойного противника по вольной борьбе в лице лидера "Альтернативы" Карташова. Они сражались как два накаченных бычка с переменным успехом.
В отдельной палатке жил представитель обкома КПСС т. Бубнов. Как-то он подошел ко мне и сказал, что я похож на Чегевару, но тот плохо кончил, его ведь предали соратники. В то время у меня были длинные волосы и темно-синий берет. Там я впервые исполнил на публику свою знаменитую песню:
"Гражданка из ДС"
А я любила раньше фраеров,
Картежных маклеров, наперсточников- урок.
Дарила им бесплатную любовь:
Была я дура, ах была я дура.
Но вот однажды я включила телеящик:
Там телешоу, мэны лихо мечут банк.
Один чувак катался словно мячик
И брал на понт, как лагерный пахан.
Мои друзья, они в авторитетах,
В наперсток чурок обувают у пивной,
А я влюбилася, ну прямо как Джульетта
В того крутого, что играл со всей страной.
Рвалась к нему, надевши, что получше,
Ведь не в малину шла, не в темный лес,
Но двое в штатском, взяв под белы ручки,
Сказали:"Вы ж гражданка из ДС".
Потом мне шили незнакомую стать,
Пластид в грудях искали, как не стыдно им,
Но я его еще сильней люблю,
Мне в телевизор что ли лезть за ним?
А Васька Кот от ревности трясется,
И мне осталось только лишь одно:
Куплю газет, когда Васек напьется,
Автор: Демидов Андрей Вячеславович Раздел: История России Дата публикации: 24.09.2015 11:07:48
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Олимпиада по истории как опыт профессионализации (на примере II Сибирского тура Всероссийской олимпиады по истории г. Омск 30.09.13-02.10.13)
Сегодня опыт профессионализации имеет большое значение для студента педагогического вуза. В условиях перехода основной школы на ФГОС II, когда на смену когнитивной приходит деятельностно-ценностная парадигма образования, любому студенту необходимо сформировать представления о том, что же такое деятельностный подход, и каким образом его можно реализовывать в рамках школы? .
Война – это страшное испытание, в котором проверяется на прочность любовь к Родине. Люди встают на защиту Отечества, отдавая за него и за будущее своих детей жизни. Двадцать второе июня тысяча девятьсот сорок первого года. Была самая короткая ночь в году. Люди мирно спали. .
Мой прадедушка Ишбулатов Шири Ибрагимович родился 22 января 1905 года в селе Старогумирово Бузулукского уезда Самарской губернии в семье башкирского крестьянина - бедняка. Окончил 4 класса начальной школы. С 10-летнего возраста стал помогать родителям..
Российские города в конце ХIX начале ХX столетия становились социокультурным центром, ярко проявлявшим традиции и одновременно открытым к освоению и интерпретации новаций, что в значительно изменило жизнь провинции. В городской повседневности нашли отражение особенности проводимых в государстве реформ. Рассмотрение общероссийских процессов сквозь призму повседневной жизни конкретного региона позволяет показать разнообразие общеисторического процесса, обогатить историческую науку новыми конкретными фактами и событиями. .
Заброшенные усадьбы Петербурга и Ленинградской области
Я родилась в Петербурге в 1993 году, однако выросла в Сибири. Так вышло, что годы своего студенчества я решила провести в Петербурге. Едва ли кто-то поспорит, что это величественный и прекрасный город, многие даже расскажут о его истории и главных достопримечательностях. Однако нетолько изящные центральные улицы и идеально отреставрированные исторические памятники наполнены духом Петербурга. Всю истинную историю и сокровенные тайны этого города хранят как раз ногочисленные устаревшие усадьбы. Эти бывшие когда-то так величественными здания нашли укромное уединение в тени лесов. Они забыты нашим поколением и их не встретишь в экскурсионных брошюрах. Однако эти памятники прошлого живут своей собственной, невероятно загадочной жизнью. Именно поэтому свою статью я посвящаю им..
Глава III. Хозяйственные занятия чеченцев в XVI-XVIII вв. Образование единого хозяйственного пространства // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
Чечня, как и весь Кавказ, принадлежит к древнейшей земледельческой зоне обитаемого мира, где исторически была развита т.н. "аграрная цивилизация" основанная на выработанной, на протяжении веков и тысячелетий технологии сберегающего земледелия. В Чечне исследуемого времени наблюдалось идеальное сочетание видов и сортов злаков, типов орудий труда, приемов обработки почвы с неукоснительным следованием природно-климатическим циклам..
Два года назад в нашей стране состоялся телепроект «Имя России». Перед гражданами был поставлен вопрос о том, кто является лучшим деятелем России за всю её историю..
Во всем мире усиливается интерес к национальной истории. И в нашей стране, а особенно в последнее время, растет интерес к изучению истории, культуре и традициям. .
Ге – ра –си – мов – ка… Что - то знакомое слышится, когда произносится это слово вслух. И трель невидимого жаворонка в летний полдень над душистым луговым морем. И призывные звуки небольшого церковного колокола, разносившегося далеко ветром, напоминая нам, потомкам о богатой истории нашей земли. .
