↑ Наверх ↑
     Исторический сайт

Новости истории
Статьи и заметки
  - Археология
  - Всеобщая история
  - Историческая поэзия и проза
  - История Пензенского края
  - История России
  - Полезные и интересные сайты
  - Разное
  - Тесты по истории
  - Шпаргалка
Конкурс работ
Создать тест
Авторам
Друзья сайта
Вопрос-ответ
О проекте
Контакты

Новые статьи:

На сайте Пензенского государственного университета запущен онлайн-проект, посвященный 1100-летию принятия ислама Волжской Булгарией
........................
Древние люди заселили Америку не ранее 13-14 тысяч лет назад
........................
Ученые доказали, что наскальные рисунки создавались при свете костров
........................
Ученые назвали дату создания «первого в мире компьютера»
........................
В Гватемале нашли самый древний фрагмент календаря майя
........................

Вооружение древнемордовского населения Верхнего Посурья (по материалам Усть-Узинского 2 могильника III-IV вв.)

(Статья)
Раздел: Археология
Автор: Гришаков В.В.,Седышев О.В.
(МордГПИ, Саранск)
Исследование проведено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 11-11-13003а/В

С момента появления грунтовых могильников древней мордвы предметы вооружения являлись составной часть погребального инвентаря мужских захоронений. Они позволяют судить о развитии военного дела и социальной стратификации древних и средневековых обществ. Поэтому их анализ представляет значительный интерес. В настоящей статье предлагается вниманию исследователей материалы вооружения из Усть-Узинского 2 могильника в Шемышейском районе Пензенской области, раскопанного в 2001–2011 гг. археологической экспедицией Мордовского педагогического института. На памятнике изучено 95 захоронений, из которых 23 – мужские. Предметы вооружения представлены наконечниками копий, дротиков, мечом и кинжалом. Наконечников стрел не обнаружено.

Наконечники копий обнаружены в 4 погребениях, что составляет 17,3% от общего количества погребенных мужчин. В погребении 18 находилась железная втулка, предположительно, от наконечника копья. Они представлены двумя типами.

Тип 1. Наконечник копья имеет короткое перо, расширенное в нижней части, составляющие 1/3 от общей длины наконечника. По форме поперечного сечения пера выделяются два варианта.

Вариант А. Сечение пера линзовидное (рис. 1, 1).

Учтен один экземпляр из погребения 19.

Вариант Б. Перо имеет выраженное осевое ребро (рис. 1, 2, 3). Наконечник из погребения 71 отличается более изящными формами, что вероятно, связано с хронологической эволюцией этого варианта.

Учтено 2 экземпляра из погребений 42, 71. Такой тип наконечников чрезвычайно близок серии из грунтовых погребений Андреевского кургана [Гришаков, 2004. Рис. 1, 1].

Тип 2. Среди предметов вооружения встречаются железные наконечники копий с широким пером линзовидного сечения, имеющим слегка приподнятые плечики, длина которого составляет немного более половины общего размера (рис. 1, 4).

Учтен 1 экземпляр из погребения 58. Такие наконечники известны из Тезиковского могильника второй половины IV в. [Гришаков, 1998. Рис. 2, 1]. Они встречаются и в рязанско-окских могильниках [Ахмедов, Белоцерковская, 1996. Рис. 13, 8; Ефименко, 1975. Рис. 13, 5].

Наконечники дротиков представлены однотипными двушипными экземплярами из погребений 19 и 61 (рис. 1, 5). Аналогичные наконечники бытовали начиная с Андреевского времени (I в. н. э.) вплоть до конца XI в. Можно отметить, что в второй половине I тысячелетия взаимовстречаемость наконечников копий и дротиков прослеживается в мужских погребениях поволжских финнов [Шитов, 1977. с. 116].

Клинковое оружие обнаружено в двух погребениях.

 

 Предметы вооружения из Усть-Узинского 2 могильника

Рис. 1.Предметы вооружения из Усть-Узинского 2 могильника 

 

Меч из погребения 55 был положен вдоль могилы справа от предполагаемой области пояса погребенного. Общая длина клинка составляла 75 см, в том числе лезвия – 61 см при ширине полосы у основания – 4,1 см (рис. 1, 6). Стороны клинка почти параллельны на 2/3 длины полосы, плавно сужаясь к острию. Сечение лезвия – линзовидное. Рукоять стержневидная, плавно расширяющаяся к треугольному основанию полосы, где имеются два железных шпенька для фиксации деревянной рукояти.

Усть-узинский клинок может быть классифицирован как 2-й тип по А. М. Хазанову – двулезвийный меч без металлического навершия и перекрестия с плавно переходящим черенком в пяту клинка [Хазанов, 1971. с. 20], а его метрические показатели соответствуют средним мечам по А. С. Скрипкину[Скрипкин, 1990. с. 60]. А. М. Хазанов подчеркивает преобладание мечей 2-го типа в поволжских комплексах начиная со II в. н. э., когда «они распространились... далеко за пределы сарматского мира», и на протяжении всего позднесарматского времени.

К сожалению, в погребении 55 отсутствуют находки, узко датирующиеся по аналогиям. Некоторые осторожные предположения о времени комплекса мы можем сделать на основании планиграфического расположения захоронения. На исследованной площади Усть-Узинского 2 могильника все погребения располагаются довольно четко выделяющимися разреженными рядами, направленными в меридиональном направлении. При этом, в 30 см к югу от погребения 55 находится параллельное ему мужское погребение 58, комплекс которого идентифицируется эталонной для древностей III в. селиксенского типа бронзовой пряжкой с круглой рамкой, невыступающим прогнутым коротким язычком и прямоугольным приемником, длина которого превышает ширину в 2 раза. Если предположить, что время совершения этих погребений существенно не разниться, то, соответственно, дата погребения 55 вероятнее всего ограничивается рамками III в.

В древнемордовских могильниках нам известны еще два достоверных факта нахождения мечей этого типа.

Первый клинок входит в состав инвентаря погребения 8 Селикса-Трофимовского могильника, описание которого приведено М. Р. Полесских при общей характеристике памятника [Полесских, 1974. с. 22-23, Рис. 7-2]. В засыпке этой могилы в предполагаемой области ступней ног обнаружен халцедоновый диск с бронзовым штырьком, который, по-видимому, использовался в качестве навершия меча. Исследователи отмечают, что у сарматов такие диски встречаются в богатых могилах воинов-всадников [Мошкова, 1989. с. 196], хотя в лесной полосе они использовались иногда и не по назначению [Халиков, 1962. с. 170-172, Табл. XXXV, 5, 9.]. Хронологическим индикатором погребения из Селикса-Трофимовки является ременная гарнитура, обнаруженная в предполагаемой области пояса умершего, среди которой по своим стилистическим особенностям выделяются два набора. Первый из них включал бронзовую пряжку с массивной прямоугольной рамкой с фасетированным гранями и фасетированным пластинчатым прямым язычком, который имеют прямоугольную площадку у основания. Щиток прямоугольный, с двумя выдавленными каннелюрами и пятью заклепками для ремня. Аналогичные пряжки происходят из захоронения 727 Тарасовского (позднепьяноборского) могильника на Средней Каме[Голдина, 2003. Табл. 312, 9-3] и погребения 103 Цибилиума, который относят к I ступени цебельдинской культуры (230/240 – 310/320 гг.) [Гей, Бажан, 1997. Табл. 24, 28].

Второй набор, включающий прямоугольные накладки с кольцами- подвесками, бронзовую пряжку с круглой рамкой и невыступающим коротким язычком и наконечник ремня подпрямоугольной формы с закругленным концом, отличает загибание углов пластинчатых элементов гарнитуры. Аналогичный стиль оформления встречен в наборе из кургана 4 Кировского I могильника, который наиболее аргументировано датируется второй половиной III в. [Малашев, 2000. Рис. 8А-1, 2, 3]. Здесь же обнаружена пряжка с круглой рамкой, не выступающим коротким прогнутым язычком и круглым щитком, которого отличает эффект объемности путем загибания краев. На щитке имеется напаянное гнездо, согнутое из ленточки и окруженное зернью, с сердоликовой полукруглой вставкой. Подобные пряжки относятся к группе IIIа по В. Ю. Малашеву и датируются первыми десятилетиями IV в. [Малашев, 2000. с. 201-202, 207]. В ногах у юго-западной стенки находился уздечный набор характерной чертой которого, является оформление штифтов крупными декоративными бляшками полусферической формы. Идентичный ременной набор обнаружен в уже упомянутом выше кургане 4 Кировского I могильника [Малашев, 2000. Рис. 8А-4, 5, 6.]. В целом, исходя из вышеприведенных аналогий, погребение 8 Селикса-Трофимовского могильника следует датировать не позднее середины IV в., а скорее всего в рамках конца III – первой четверти IV столетия.

Второй меч обнаружен в парном погребении 48 Селикса-Трофимовского могильника. Слева вдоль туловища погребенного был положен железный меч. Общая длина клинка составляла 82 см, в том числе лезвия – 74 см при ширине полосы у основания – 5,5 см. Стороны клинка почти параллельны на 2/3 длины полосы, плавно сужаясь к острию. Сечение лезвия – линзовидное. Рукоять стержневидная, плавно расширяющаяся к треугольному основанию полосы. На лезвии прослежены остатки деревянных ножен. Этот меч, как и экземпляр из погребения 8 Селикса-Трофимовки, относится к длинным двухлезвийным клинкам 2-го типа по А. М. Хазанову. Как видим, в рассматриваемом комплексе отсутствуют хронологически реперные находки, поэтому дата погребения соответствует времени функционирования памятника в целом – первой половине IV в. н. э.

К сожалению, узко датирующих вещей комплекс из Усть-Узинского могильника не содержит, хотя можно отметить, что остальные захоронения, планиграфически образующие один ряд с погребением 23, хронологически приходятся на III столетие.

Появление мечей сарматского типа в древнемордовских могильниках было связано, на наш взгляд, с изменениями исторической ситуации на территории юго-восточной Европы, вызванной готскими походами середины III в. н. э. Исследователи отмечают как почти полное исчезновение сарматских памятников в степях Северного Причерноморья, так и сокращение сарматского населения даже между Доном и Уралом, то есть в местах их традиционных кочевий [Малашев, 2000. с. 191]. После этих событий наблюдается активное проникновение сарматских элементов в оседлую культуру населения лесостепной Восточной Европы. Одним из отражений этого процесса и стало появление во второй половине III в. в комплексе вооружения древнемордовских памятников, расположенных на стыке степи и лесостепи, сарматского клинкового оружия.

К клинковому оружию сарматского типа можно отнести находку кинжала из погребения 23 Усть-Узинского 2 могильника. Кинжал находился слева от черепа рукоятью к плечевой кости. Его общая длина составляла около 42 см, в том числе лезвия – 36 см при ширине полосы у основания – 2,5 см (рис. 1, 7). Стороны клинка почти параллельны на 2/3 длины полосы, плавно сужаясь к острию. Сечение лезвия – линзовидное. Рукоять уплощенная, плавно переходит к основанию клинка. Подобные кинжалы без металлического навершия распространяются по всей территории расселения сарматов и далеко за ее пределами начиная со II в. н.э. [Мошкова, 1989. с. 195-196].

Появление мечей и кинжалов сарматского типа в древнемордовских могильниках было связано, на наш взгляд, с изменениями исторической ситуации на территории юго-восточной Европы, вызванной готскими походами середины III в. н. э. Исследователи отмечают как почти полное исчезновение сарматских памятников в степях Северного Причерноморья, так и сокращение сарматского населения даже между Доном и Уралом, то есть в местах их традиционных кочевий [Малашев, 2000. с. 191]. После этих событий наблюдается активное проникновение сарматских элементов в оседлую культуру населения лесостепной Восточной Европы. Одним из отражений этого процесса и стало появление во второй половине III в. в комплексе вооружения древнемордовских памятников, расположенных на стыке степи и лесостепи, сарматского клинкового оружия.

Необходимо отметить, что комплексы с сарматским вооружением не связаны с социальным статусом его обладателя. В рассмотренных выше могильниках эти захоронения не выделяются размахом погребальных сооружений и даже уступают ряду могил со стандартным погребальным инвентарем. Очевидно, в это время в мордовской среде еще не сформировался слой профессиональных воинов, отличием статуса которых и могло являться дорогостоящее клинковое оружие. Это свидетельствует о слабо выраженной социальной дифференциации в мордовском обществе накануне эпохи великого переселения народов.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Ахмедов И. Р., Белоцерковская И.В. Вещевые комплексы могильника Заречье 4 // Археологические памятники Окского бассейна. – Рязань, 1996. – С. 104-141. 

2. Гей О. А., Бажан И. А. Хронология эпохи «готских» походов (на территории Восточной Европы и Кавказа). – М.: ИА РАН, 1997. – 144 с.

3. Голдина Р. Д. Тарасовский могильник I–V вв. на Средней Каме: в 2-х т. // Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. – Ижевск: Удмуртия, 2003. – Т. 2. – 721 с.

4. Гришаков В. В. Наконечники копий Андреевского кургана // Записки краеведов. – Пенза, 2004. – Вып. 2. – Ч. 1. – С. 29-37.

5. Гришаков В. В. Три неопубликованных погребения Тезиковского могильника (к уточнению хронологии памятника) // Древности Окско-Сурского междуречья : межвуз. сб. науч. статей. – Саранск: Мордов. гос. пед. ин-т, 1998. – Вып. 1. – С. 50-58.

6. Ефименко П. П. Иваньковский и Гавердовский могильники древней мордвы // Материалы по археологии и этнографии Мордовии. – Труды МНИИЯЛИЭ. – Саранск, 1975. – Вып. 48. – С. 7-36.

7. Малашев В. Ю. Периодизация ременных гарнитур позднесарматского времени // Сарматы и их соседи на Дону: сб. статей. – Ростов-на-Дону: Терра, 2000. – С. 194-232.

8. Мошкова М. Г. Среднесарматская культура. Позднесарматская культура // Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР: с древнейших времен до средневековья: в 20-ти т. – М.: Наука, 1989. – С. 177-202.

9. Полесских М. Р. Новые памятники древнейшей мордвы // Материалы по археологии и этнографии Мордовии. Труды МНИИЯЛИЭ. – Саранск, 1974. – Вып. 45. – С. 12-32.

10. Скрипкин А. С. Азиатская Сарматия (проблемы хронологии и ее хронологический аспект). – Саратов: Изд-во СГУ, 1990. – 299 с.

11. Хазанов А. М. Очерки военного дела сарматов. – М.: Наука, 1971. – 172 с.

12. Халиков А. Х. Очерки истории населения Марийского края в эпоху железа // Железный век Марийского края. ТМАЭ. – Йошкар-Ола, 1962. – Т.II. – С. 170-172.

13. Шитов В. Н. Древнемордовские наконечники копий III – начала XI в. // Материалы по истории, археологии и этнографии Мордовии. – Труды МНИИЯЛИЭ. – Саранск, 1977. – Вып. 54. – С. 114-117. 


Раздел: Археология
Дата публикации: 23.08.2013 02:26:27
1
Подписывайтесь на наш телеграм-канал
Вступайте в нашу группу в Вконтакте



Другие социальные сети:
Телеграм ВК Твиттер Я.Кью Я.Дзен

Поделиться материалом в социальных сетях:



Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:

Байбек - новая стоянка развитого неолита в Северном Прикаспии.

Обследование песчаных массивов, расположенных севернее р. Кигач Красноярско¬го района Астраханской области позволили выявить в 5 км на север от пос. Байбек в дефляционной котловине археологический материал: фрагменты грубых лепных керамических сосудов и каменные изделия. Размеры котловины с севера на юг 250 м, с запада на восток - более 300 м, она расположена в южной части разрушенного бархана значительных размеров: с севера на юг его протяженность око¬ло 1000 м, с запада на восток — до 400 м..

Читать

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КУЛЬТУР ЛЕСОСТЕПНОГО НЕОЛИТА И СТЕПНОГО ЭНЕОЛИТА ПО МАТЕРИАЛАМ СТОЯНКИ ЛЕБЯЖИНКА I

В эпоху неолита, Самарское Поволжье было лесостепной территорией. Непостоянство климатических условий региона отодвигало границу леса и степи на север во время засухи и на юг во влажный период. Люди шли за привычной им экологической нишей. Этим можно объяснить присутствие в нашем регионе обособленных групп племён с гребенчатыми традициями изготовления керамики, культурами украшавшими сосуды накольчатым орнаментом, и местным населением сохранившим традиции неорнаментированной керамики. Это многообразие нашло своё отражение в материалах стоянки Лебяжинка I. .

Читать

Комплекс раннего железного века с Явлейского 2 городища в Среднем Посурье

Около с. Янгалычево Дубенского района Ресублики Мордовия, в левобережье Суры на левом берегу коренного берега р. Лаша, зафиксирован комплекс из четырех городищ и ряда селищ, отмеченных на археологической карте П. Д. Степанова (1969. С. 47–48). Судя по характеру фортификационных сооружений (небольшая площадка, защищенная высоким шишковидным валом и глубоким рвом), а также по подъемному материалу, их сооружение связано с племенами именьковской культуры эпохи раннего средневековья (Степанов, 1969. С. 47–48). Все они расположены в овражных системах, скрытых соседними возвышенностями. .

Читать

К вопросу о территории распространения и происхождении хвалынской культуры

Во время раскопок 2006-2007 гг. на поселении Утюж I, расположенного вблизи с. Стемассы Алатырского района Чувашии на левом берегу небольшой реки Утюж вблизи ее впадения в р. Суру было обнаружено жилище, которое по ряду признаков можно отнести к хвалынской культуре. Это позволяет откорректировать ареал распространения хвалынской культуры..

Читать

Энеолит степного Поволжья: три этапа или три культуры?

Энеолитическая эпоха степного Поволжья впервые наиболее полно была охарактеризована в трудах И.Б.Васильева, где она представлена сов-местно с памятниками лесостепи Среднего Поволжья и также полупусты-ни и пустыни Северного Прикаспия (Васильев, 1981). Еще более широкая картина энеолитического времени была представлена в последующей сов-местной с А.Т.Синюком работе (Васильев, Синюк, 1985). Предложенная тогда, более четверти века назад, трехступенчатая схема развития энеолита Поволжья явилась отправной точкой для последующих исследований и в основных чертах сохранила свою актуальность до настоящего времени. Конечно за прошедшие годы рядом исследователей эта схема была допол-нена, конкретизирована и соотнесена с культурами предшествующего вре-мени и синхронными культурными образованиями сопредельных регионов (Выборнов, 2008; Моргунова, 1995; Моргунова, 2011; Юдин, 2012 а). По-лученная общая картина энеолитической эпохи показывает, что процесс смены археологических культур носил в большей мере эволюционный ха-рактер, что вызвало существование нео-энеолитического периода в разви-тии населения степного Поволжья (Юдин, 2012 б)..

Читать

Археологические памятники мордвы к юго-востоку от г. Пензы (предварительное сообщение)

Окрестности г. Пензы уже довольно давно привлекали внимание археологов. О том, что на территории, занятой до настоящего времени лесной растительностью, к во-стоку от г. Пензы, прослеживаются следы древних поселений, было известно, по мень-шей мере, с конца XIX века. В этом районе в 1890-х гг. работал В.М. Терехин, член Пен-зенского губернского статистического комитета, краевед и археолог-любитель, а в 1920-х гг. вела раскопки Н.И. Спрыгина, сотрудница Пензенского краеведческого музея, крае-вед и археолог (Белорыбкин, Кишинская, 1995, с. 6-8). После 1920-х гг. интерес исследо-вателей к окрестностям города Пензы на некоторое время ослабел, однако в 1950-х гг. эта территория попадает в поле зрения М.Р. Полесских, профессионального археолога, сотрудника Пензенского краеведческого музея. .

Читать

Каменная индустрия Среднего Посурья эпохи энеолита

Особенности каменной индустрии — это часть признаков, характеризующих археологическую культуру. Для исследования были выбраны памятники эпохи энеолита: Утюж I, Утюж V, Утюж Бугор, Новая Деревня..

Читать

К вопросу о специфике материалов поселения Лебяжинка III.

Воротничковая керамика энеолитического времени, содержащаяся в материалах Волго-Уральских коллекций неоднородна. Она различается размерами сосудов, формой (сечением) воротничка, фактурой, составом формовочных масс, элементами и мотивами орнамента, особенностями заполнения орнаментального поля. Уже по итогам раскопок Виловатовской стоянки был поставлен вопрос об её неоднородности и потенциальном разделении на этапы (Васильев 1980, с. 31)..

Читать

Погребальный ритуал женских погребений Усть-Узинского 2 могильника III-IV вв. в Верхнем Посурье

Погребальный обряд в период формирования древнемордовской культуры до настоящего времени не являлся предметом специального анализа, в ряде работ он рассматривался в контексте публикаций конкретных памятников. Определенная работа в этом направлении была проделана В.И. Вихляевым на материалах пензенской группы могильников (Вихляев, 1977), которая опиралась на результаты раскопок М.Р. Полесских 50–60-х. гг. XX в., методика которых вызывает неоднозначные оценки..

Читать

РАССЕЛЕНИЕ МОРДВЫ-ЭРЗИ В I ПОЛОВИНЕ II ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

При изучении материалов средневековых мордовских могильников обращает на себя внимание то, что на исконных эрзянских и мокшанских землях с середины XIII века происходит постепенное уменьшение, как объёма погребального инвентаря, так и количество самих погребений. Погребений же, чётко датируемых исследователями XV веком практически не зафиксировано. Напрашивается версия о средневековом кризисе развития мордовского этноса. Статья Н.М. Арсентьева и В.И. Вихляева как раз посвящена данному вопросу. В ней авторы, на основании письменных и археологических источников связывают обезлюдение мордовских земель с Золотоордынским, а позже с Казанским влиянием. (Арсентьев, Вихляев, 2011. С. 26-29.) Наша работа – попытка на основании различных источников (археологических, письменных) рассмотреть социально-политические события, повлиявшие на расселение мордвы-эрзи в XII – XVI веках. .

Читать

Искать на сайте:
Гость

Заметили ошибку? Выделите её и нажмите ctrl+enter