Новости истории
Статьи и заметки
- Археология
- Всеобщая история
- Историческая поэзия и проза
- История Пензенского края
- История России
- Полезные и интересные сайты
- Разное
- Тесты по истории
- Шпаргалка
Конкурс работ
Создать тест
Авторам
Друзья сайта
Вопрос-ответ
О проекте
Контакты
Новые статьи:
На сайте Пензенского государственного университета запущен онлайн-проект, посвященный 1100-летию принятия ислама Волжской БулгариейВопросы исторической географии народов Северного Кавказа и их этнополитического развития всегда были в поле внимания российских историков. Как известно складывание исторической Чечни в географическом пространстве с запада на восток (от Ассы до Акташа и Андийского хребта) в зональном направлении, и в меридиональном - от вершин Кавказского хребта на юге до среднего течения Терека на севере, было во многом обусловлено историческими условиями и географическими факторами. Чечня вобрала в свой состав в течение XVI-XVIII вв. подавляющую часть нахских горных обществ (примерно 50 из 54) и большое равнинное пространство с аульными обществами и феодальными владениями.
Заселение, точнее возвращение чеченцев на плоскостные земли Чеченской равнины по притокам Сунжи наблюдается уже в XVI - первой половине ХVII в. В течение ХVIII в. процесс складывания национального единства страны фактически завершается. В силу объективных законов логистики и синэргетики базой нациобразования выступила плоскость – Чеченская равнина. Весьма важным фактором помимо сложения политических интересов всех чеченских обществ, являлось образование системообразующего хозяйственного центра в долине Сунжи, утверждение единого чеченского (на базе нахчмахкинского диалекта) языка, и победа ислама как монотеистической религии до конца XVIII в. на подавляющей части исторической Чечни - от Ауха до Карабулака и от Терека до высокогорного Майсты. Население Чечни к концу столетия насчитывало не менее 150-180 тыс. человек.
Несмотря на раздробленность политической карты Чечни, даже в горной ее части, проявлялось действие центростремительных сил, что видно на примере образования регионального типа обществ-федераций как: Чебарлой, Шарой, Шатой, Мержой, Акки, Арштхой (Карабулак) и Нахч-Мохк (Ичкерия) составленных из множества вольных обществ. (Ахвердов, 1958. С.277; Броневский, 2004. С. 45; Ахмадов Я.З., 1991. С. 17; Он же, 2009. С.247). Небезынтересно отметить, что профессор Р.М. Магомедов выявил, что одно из горных чеченских обществ – Кенхи, начиная с XVI в. входило в большое андоцезское общество-федерацию Чамалал Дагестана (Магомедов М.Р., 1998. С. 101-102).
На протяжении XVI–XVIII вв. на территории равнинной Чечни складывались как аульные общества, так и своеобразные княжества-государства. В XVI в. мы встречаем предгорно-плоскостное Окоцкое (Ауховское) владение в бассейне рек Аксая-Акташа на Кумыкской плоскости и с распространением влияния на Чеченскую и Качкалыковскую равнины (Адилсултанов, 1992). Здесь правила фамилия чеченских мурз Ишеримовых. Позже, к 1605 г. произошло вхождение Окоцкого владения в состав Эндирейского княжества Северного Дагестана в результате феодальных войн.
Данные о появлении на Сунже и Аргуне основателей собственно Чеченского княжества (то ли по приглашению местного населения, то ли по праву первой заимки) - авароязычных князей Турловых из Гумбета (Северный Дагестан) относятся к 1648 г. Хотя уже в 20-е годы XVII в. на Чеченской плоскости по берегам р. Аргуна (приток Сунжи) наблюдаются выходцы c гор - «шибуты», которые «теснят» казачьи городки на Терско-Сунженском хребте. В 1658 г., здесь на Аргуне уже твердо «сидят» такие владельцы как «Загастунка (Загаштук. – Я.А.), да Алибечко (Алибек. – Я.А.), да Алиханко (Алихан. – Я.А.), да племянник их Кучбарка (Хучбар. – Я.А.) (Ахмадов, Оразаев, 1983. С. 23; Ахмадов, 2009. С.188-189).
Вследствие родства братьев Турловых с аварским (хунзахским) ханом грузинский царевич Николай, следовавший из Закавказья на Терек аргунским маршрутом, назвал поселения на Аргуне «Уварское меньшое владение», но грузинский епископ Епифаний определил того же Алихана как «кумыцкого мурзу». Наконец, не позже 1675 г. этническое лицо Турловых определяется в документах исключительно как «чеченские мурзы». Именно Турловы сыграли большую роль в становлении Чечни и чеченцев, создав своеобразное княжество-государство феодального типа (Русско-чеченские отношения…, 1997. С.200; Исаева, 1977; Айтберов, Ахмадов, 1988. С.71-72; Айтберов, 2006. С. 7-17, 24).
К 1720 г. в «Чеченцах» было «семь местечков и другие села и деревни», а головным считался аул Буюк-Кент (Буган-Юрт), более известный как Алда (позднее выделившееся в отдельное владение и общество). В 1732 г. русский офицер Д.Ф. Еропкин центром Чеченского владения называет «деревню» Чечен. В 1770 г. исследователь И. Гильденштедт установил на наличие р. Аргун больших сел «Чечен и Хаджи-аул», а также «Сире» (Суйр-Корт), «Янгегерт» (Янги-Юрт), «Шахгери» (Чахкар), «Шареин» (Шавдон. – ?), «Тага» (Атага), «Докон Атага» (Йокха Атага – Большая Атага). По крайней мере, три из них – Чечен Аул, Алда и Хаджи-Аул – имели по 500 дворов, а Чахкар – 200. (АВПРИ МИД РФ. Ф.Кабардинские дела, 1720 г. Оп.115/1. Д.3. Л.1; РГВИА. Ф.482. Оп.1. Д.192. Л.31 об., 53 об., 157 об. - 158; Гильденштедт, 2002. С.50, 242, 273; Еропкин, 1958. С.123; Волкова, 1974. С.171-172; и др.).
Жители Чеченского княжества-государства, занимая центральную часть Чеченской равнины и оказавшись в соседстве с развитыми российскими, кумыкскими и кабардинскими районами, говоря словами чеченского этнографа У. Лаудаева, «сообразуясь с условиями своей земли, … обзавелись лучшим хозяйством, развели рогатый скот, лошадей, овец и пчел и устроили прекрасные сады. Они сеяли преимущественно пшеницу, просо и ячмень». Сам Чечен-аул «преимущественно перед прочими аулами, был обширен, лучше обустроен, имел лавки (тукен), на порогах которых виднелись армяне, евреи и кумыки».
Экономическое развитие данного района и демографический рост привели чеченцев к расселению на север в притеречных районах и вызвали интерес к затеречным землям. Но самое важное - успехи хозяйственного развития на Чеченской равнине в XVIII в. имели результатом появление товарного хлеба и зарождение зернового рынка. В свою очередь это обстоятельство придало такую динамику развитию края, что его воздействие распространилось и за пределы Чечни (ГАРД. Ф. Кизлярский комендант. Оп.1. Д.3584. Ч.II. Л.43; Лаудаев, 1990. С.85; Калоев, 1982. С.172; Ахмадов, 2009. С.69; и др.).
Товарный хлеб позволял рядовым чеченским узденям-крестьянам закупать строевых лошадей, огнестрельное оружие, доспехи, порох, свинец и в ремесленно-торговых центрах Кабарды и Дагестана. Монополия знати на военное дело сходила на нет. Таким образом плуг сыграл не меньшую, если не большую роль в истории становления Чечни чем порох.
Соответственно росту населения и числа аулов Чеченского владения и дроблению княжеских фамилий здесь наблюдаются процессы феодального дробления. Еще в 1746 г. Чеченское владение было разделено «на трое», но в рамках одного общества. С образованием новых, сугубо «княжеских» аулов на плоскости было произведено и новое территориальное размежевание: «Росланбеку Айдемирову с подвластными по Сунже реке от урочища Айдемирова броду до Мырханова (Амирханова. – Я.А.) броду, а от Айдемирова-броду по Сунже реке до Топленского броду Алисултанова земля, а от Мырхан-кечу до Кихие (Гехи. – Я.А.) топлинского народа земля». Кроме того, в совместном владении Турловых считались родовые земли в Дагестане – общество Гумбет (РГАДА. Ф. 379. Оп. 1. Д. 524. Л. 38 об.).
В результате социального кризиса и роста антифеодальных настроений, усиления политической и экономической состоятельности чеченского крестьянства (и роста его вооруженности) местная знать теряет силу, и князья фактически уходят к 80-90–м годам XVIII в. со своими холопами и узденями на правый берег Терека под защиту российских властей. Следует отметить, что в любом случае система княжеского управления в Чеченском владении сочеталась с общинно-крестьянской. Более того, в 60–80-х гг. XVIII в. царские власти начинают брать аманатов от старшин чеченских селений, а не от князей (ГАРД. Ф. 379. Оп. 1. Д. 680. Л. 82–82 об., 89; Там же. Оп. 1. Д. 855. Л. 61; Там же. Оп. 1. Д. 1183. Л. 6 об.; РГАДА. Ф. 23. Оп. 1. Д. 13. Ч. 4а. Л. 242; и др.)
Проблема складывания западных и северных границ чеченского края в предгорно-равнинных районах в XVI–XVIII вв. тесным образом связана с экспансией феодальной Кабарды на восток в XVI–XVII вв. и ее последующим отступлением на запад в XVIII – начале XIX в. В XVII в. географическая традиция того времени относит междуречье Терека и Сунжи к «Малой Кабарде». Но кабардинские аулы расселяются в XVII в. районе «щелей» Дарьяльского ущелья по направлению от Дарьяла к урочищу Мэздаку (Моздок) на Тереке, а с 30-х годов XVIII в. по р. Курп (впадающей в Терек выше Моздока) и у подножия Малгобекского хребта, орошаемого речкой Пседах. Их не было только на территории в пределах современной Чечни.
Документ 1757 г. подтверждает прохождение границы между Чечней и Малой Кабардой по правобережью 20-и верстного притока Терека р. Курпа: чеченский князь Расланбек Айдемиров был намерен встретить в Кабарде торговый караван из Крыма и «препроводить… чрез гребень урочища Кулауса в Чечни. Оное же урочище Кулаус состоит на чеченской стороне расстоянием от р. Курпа вниз (к востоку. – Я.А.) по примеру верстах 10, а от Терка к горам (к югу. - Я.А.) в верстах 20». Другой документ 1764 г. утверждает, что при речке Курп «кабардинские жилища и им принадлежавшие земли оканчиваются». (РГВИА. Ф.20. Оп.1/47. Д.555.Л.203; РГАДА. Ф.23. Оп.1.Д.1. Л. 7-7об.; АВПРИ МИД РФ. Ф. Кабардинские дела,1751 г. Д.1. Л.1-1об.; Броневский, 2004. С.162; Волкова, 1974. С.54-55).
В процессе возвращения чеченцев на плоскость и освоения Чеченской равнины, довольно рано наметилось явление «заполненности» плоскости. Появилась потребность приобретения новых земель пригодных первым делом для развития пашенного земледелия, а во вторую очередь – и скотоводства. Следует отметить, что те же подвластные чеченских князей по Аргуну задолго до середины XVIII в. использовали левобережную часть Сунжи и часть Терского хребта для сенокосов и выпаса скота.
Со второй половины XVIII в. чеченские князья, старшины и лично свободные крестьяне-уздени все чаще переходят на противоположный берег Сунжи. Здесь образуются такие селения, как Амирханов Брод и, возможно, Сарачан-юрт, основанный предками юнкера Ахтахана из клана Эгишбатой (умер в 1836 г.) на праве личной собственности. На Сунже, «напротив» станицы Наурской на Тереке поселился в 80-е годы XVIII в. гехинский старшина Кайтука. В 1781 г. чахкеринский (атагинский) владелец Алихан (Алхан) Нурмаматов информировал русские власти в Кизляре о своем переселении за Сунжу (район современного селения Алхан-кала) «при урочище Тегенек-Тама» (См.: РГВИА. Ф.52. Оп.1/94. Д.481. Л.82-83; ГАРД. Ф.379. Оп.1. Д.1183. Л.10-10 об.; Государственный архив Республики Грузия. Ф.7. Оп.8. Д.4. Л.1; Волкова, 1974. С.186).
По данным 1829 г., по правому берегу Сунжи было уже 70 чеченских селений (возникших главным образом в XVII–XVIII вв.), а по левому берегу 10 селений и 30 хуторов, образовавшихся начиная с 50–80-х годов XVIII в. по 1829 г. (Волкова Н.Г., 1974. С.188).
Первым постоянным поселением нового времени в Притеречье, если не считать Терской крепости 1567–1570, 1578 гг. и казачьих городков XVII в., стало селение Брагуны, основанное небольшой тюркоязычной этнической группой неясного этногенеза в 40-х годах XVII в. Предания брагунцев утверждают, что селение здесь решил основать предводитель кочевого племени Борахан, когда при переправе каравана через Сунжу в спицы арбы втиснулся огромный осетр (РГАДА. Ф.121. Оп.1. Д.1 Л.1-5; Русско-чеченские отношения…, 1997. С.39-88, 168-176, 276, 306; Сулейманов, 2006.С.596; Материалы полевой экспедиции Я.З. Ахмадова. 1983 г. Информатор Хубиев А.А., 1934 г.р. - житель с. Брагуны Чеченской Республики).
Брагунцы активно занимались земледелием. В черте владений брагунских князей находились и «Петровские теплые целительные воды», обследованные в XVIII в. Г. Шобером, И.А. Гильденштедтом и использовавшиеся горцами и казаками для лечения. Самое серьезное влияние на тюркскую лексику и особенности строя языка брагунцев оказал чеченский язык, тем более, что сюда шло постоянное переселение чеченцев-мичкизовцев (Гильденштедт, 2002. С.255; Гусейнов, 1999. С.30).
Селение Девлет-Гирей-юрт (Дойкар-аул) возникло в 50-е гг. XVIII в. в Надтеречной Чечне усилиями «гребенчуковского владельца», сына генерал-майора русской службы в Кизляре Эльмурзы Бековича-Черкасского – Девлет-Гирея. Владение состояло из двух аулов (не считая хуторов) – Девлет-Гирей-юрт (Старый Юрт) и Бамат-юрт (Новый Юрт) расположенных у северного подножия Терского хребта под вершиной «Араз/Орз-гора». По данным Н.Г. Волковой, по крайней мере в ХIХ в. в Старом Юрте жили представители фамилий аккинцев (ауховцев), зандаковцы, кей (кейцы), чертой, чинхой, энгеной, цонтарой, курчалой, чермой, Информаторы утверждают, что в Старом Юрте издавна жили горские евреи-ремесленники и кабардинцы - «черкзи» (Волкова, 1974. С.183; Сулейманов, 2006. С.593; Материалы полевой экспедиции Я.З. Ахмадова.1983 г. Информаторы Батукаев Э.А. 1913 г.р. и Гайлаев М., 1930 г.р. - жители с.Толстой-юрт, Чеченская Республика).
Новый плоскостной регион страны – Надтеречная (Притеречная) Чечня, сложившийся в XVIII столетии, имел четкие географические границы, определенные на севере течением Терека в зональном направлении, с запада правым берегом р. Курпа (приток Терека), на востоке нижней частью Сунжи при впадении ее в Терек, а на юге собственно Сунженским хребтом (от 200 до 800 м над уровнем моря). Неширокая Алханчуртская долина отделяет Сунженский хребет от параллельно тянущегося Терского хребта (0,4–0,6 тыс. м над уровнем моря), который заканчивается на востоке своеобразным косым и коротким ответвлением – Брагунский хребет.
Царское правительство основав в 1762 г. крепость Моздок на Тереке рассчитывало выселить максимально большое количество горцев с «крепких мест» под Моздок и на Терек, где их можно было легко контролировать с помощью военной силы. В марте 1783 г. генерал Текелли доложил князю Г.А. Потемкину, что чеченские владельцы Казбулат Топлинской и Алибек Батырханов просят «с несколькими подвластными…, переселиться… к Тереку, на плоскость…, удаляясь от злодеев». При этом выяснилось, что тот же Казбулат имеет в собственности на Терском хребте нефтяной колодец и получает «со оного доход». Текелли предложил поселить князей по Тереку, напротив станиц «Моздоцкого казачьего полку» (РГВИА. Ф.52. Оп.1/194. Д.481. Л.82-83.).
По данному поводу П.Г. Бутков писал: «Сии владельцы… основали новые селения на плоскости между Сунжи и правого берега Терека в противоположности гребенских и моздоцких казачьих станиц, как-то девлетгиреевцы… имели в 1784 г. 400 дворов, Росламбековцы, при Росламбеке Айдемирове выгнанные, … имели в двух селениях 400 дворов, Кайтуковцы, Терловы…, против Наура основали два селения; казбулатовцы… основали селение около Наура близ Терловых» (Бутков. Ч. II., 1869. С.112.).
Селения в Надтеречье основывала и нетитулованная чеченская верхушка. В 1797 г. чин прапорщика получил некий Улумо Мудо-Рук Саидов, который жил «с народом около реки Терека и принес с ним покорность правительству». В прошении ротмистра У. Лаудаева от 1862 г. говорилось, что «его прадет Ногай-Мирза… переселился» из Нахч-Мохка на Терек где тот основал аул Ногай-Мирза-Юрт. Это был самый западный аул в истории расселения чеченцев в XVI–XVIII вв. (Гриценко, 1961. С.183-184; Тотоев, 1966.С.302-303).
Параллельно с заселением чеченцами правобережья Терека усиливалось стремление к «открытию «противоположного» левого берега в хозяйственных целях (главным образом зимние пастбища) и для беспрепятственного сообщения с степными народами (ногайцами, калмыками), Большой Кабардой и «старыми» станицами Терско-Гребенского казачьего войска. К началу XIX в. правый берег Терека «на протяжении ста верст», от Моздока до укрепления Амир-Аджи-юрта, «принадлежал Чечне» (Самойлов, 1855. С.52).
Таким образом складывание Чечни и единого чеченского народа характеризовалось некоторым расширением географической среды его обитания и ее культурно-хозяйственным освоением.
Возникновение во второй половине XVII-XVIII вв. нового системообразующего земледельческого и ремесленного района в плоскостной части Чечни, расположенной на пересечении транспортных маршрутов, и образование здесь Чеченского княжества-государства (в самой ранней его форме) сыграло большую позитивную роль в развитии не только собственно
Чечни, но и всего Северо-Восточного Кавказа. При этом конечно исследователям необходимо будет учитывать и неравномерность в развитии сложившихся географических зон Чечни: высокогорная, среднегорная, низкогорная, плоскостная и притеречная. За скобками нашего исследования осталось активное взаимодействие нахов, по периметру складывания большого чеченского этноса, со всеми окружающими народами и политическими образованиями - аварцами, кумыками, андоцезами, грузинами, кабардинцами, ногайцами, осетинами и конечно русскими.
ЛИТЕРАТУРА
Адилсултанов А.А. Акки и аккинцы в XVI—XVIII веках. Грозный, 1992.
Айтберов Т.М. Аваро-чеченские правители из династии Турловых и их правовые памятникиXVII в. (гумбетовцы в средневековой и новой истории Северо-Восточного Кавказа). Махачкала. 2006.
Айтберов Т.М., Ахмадов Я.З. Архивные данные об удельной системе в Чеченском феодальном владении XVII-XVIII вв. // Источниковедение дореволюционной Чечено-Ингушетии. Грозный, 1988.
Ахвердов А.И. Описание Дагестана. 1804. // История, география и этнография Дагестана. Архивные материалы. М., 1958.
Ахмадов Я.З., Оразаев Г.М.-Р. К истории политических связей Чеченского феодального владения с Россией в XVII-XVIII вв. (публикация источника) // Роль России в исторических судьбах народов Чечено-Ингушетии (XIII-XVIII). Грозный, 1983.
Ахмадов Я.З. Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией в XVIII веке. Грозный, 1991.
Ахмадов Я.З. Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в ХУ1-ХУШ веках. М., 2009.
Броневский С.М. Новейшие известия о Кавказе, собранныя и пополненныя Семеном Броневским: В 2-х томах. Сост. И.К.Павлова. СПБ., 2004.
Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. Ч.I, II, III. СПб., 1869.
Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале ХХ века. М., 1974.
Гильденштедт И.А. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. СПБ., 2002.
Гриценко Н.П. Социально-экономическое развитие притеречных районов в XVIII – первой половине XIX в. Грозный, 1961.
Гусейнов Г.-Р.А.-К. Кумыки-брагунцы // "Возрождение". № 35. Махачкала, 1999.
Еропкин Д.Ф. Реестр горским владельцам. 1732 г. // История, география и этнография Дагестана. Архивные материалы. М., 1958.
Исаева Т.А. Феодальные владения на территории Чечено-Ингушетии в XVII веке // Вопросы истории Чечни. Т.XI. Грозный, 1977.
Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. М., 1981.
Магомедов Р.М. История Дагестана. Ученое пособие. Махачкала, 1998.
Лаудаев Умалат. Чеченское племя // Чечня и чеченцы в материалах XIX в. Элиста, 1990. С.85.
Русско-чеченские отношения. Вторая половина XVI – XVII вв. Сб. документов. Сост. Е.Н. Кушева. М., 1997.
Самойлов К. Заметки о Чечне // Пантеон. Т.23. № 9. СПб., 1855.
Сулейманов Ахмад. Топонимия Чечни. Грозный, 2006.
Тотоев Ф.В. Общественно-экономический строй Чечни в (вторая половина XVIII – 40-е гг. XIX века). Рук. дисс. канд. ист. наук. М., 1966.