1 | 2

Каннибализм в древнем мире: истоки формирования и проявления.

(Статья)Раздел: Всеобщая история
Автор: Медведева Анжелика
(Научный руководитель: Белоусов С.В.)

   Рассматривая восточный миф о Думузи можно провести параллель с христианством. Основываясь на «Новом Завете», можно заключить, что эта новая ритуальная практика в целом повторяла ту, что ей предшествовала, хотя отдельные традиционные моменты оказались оттесненными на задний план, другие, наоборот, получили особое, ранее им не свойственное значение. В первую очередь, это относится к образу «царя-пастуха». В целом, персонаж «Нового Завета», выполняющий эту ритуальную функцию, соответствует архаическому прообразу, точно так же, как и шумерский Думузи, он одновременно и царь, наделяемый всеми принятыми у евреев царскими титулами – «помазанник», «сын Давида», «сын Бога», и человек принципиально незнатного происхождения, человек «с периферии», из Назарета. Но собственно «пастушеские» черты этого персонажа отошли в прошлое. Какие-то воспоминания о них в «Новом Завете» сохраняются – например, сообщение о поклонении пастухов новорожденному Иисусу. Зато появляется новый мотив – добровольная готовность послужить «общему благу», которой Думузи, отнюдь не проявлял, этот мотив появляется как следствие разумного приспособления к конкретным историческим условиям, – ритуальное убийство без согласия жертвы было весьма затруднительно на территории, где действовали римские законы. Однако добровольное согласие жертвы отнюдь не означало того, что инициатива с самого начала исходила с ее стороны, поскольку предложения определенного рода возможны только при наличии уже существующего спроса. А «спрос» был, и достаточно большой. Судя по размаху осуществленной «мистерии», новая ритуальная организация имела много приверженцев.Ритуальный царь так или иначе, но должен некоторое время «царствовать», иначе приносить его в жертву будет, попросту говоря, неинтересно. При наличии двух факторов – римской администрации и настоящего царя – проделать церемонию символического воцарения «сына Давида» было бы невозможно без тщательной подготовки и большого числа участников. Евангельский текст прямо показывает, что оба этих условия были соблюдены – перед торжественным вступлением в Иерусалим Иисус посылает своих учеников за ослом, на котором ему предстоит ехать, указывая им конкретное место, где он находится, и условную фразу, которую надо сказать тем, кто его охраняет. Ученики выполняют его указания, причем люди, которые спрашивают у них, зачем им понадобился осел, остаются вполне удовлетворены ответом «Он нужен Господу» (Матф.21,1-6, Мк.11,1-6. Лук.19,29-35), – если бы все не было согласовано заранее, подобная реакция вряд ли бы имела место. При въезде в город Иисуса встречает толпа людей с пальмовыми ветвями, которые провозглашают его царем и устилают дорогу перед ним своими одеждами (Матф.21,8-9, Ио.12,12-13). Понятно, что это не какие-то зеваки, бог весть с чего провозглашающие царем человека, который ни по происхождению, ни по реальной политической власти не имел и тени возможности добиться престола, а люди посвященные, прекрасно знающие, о какого рода «царствовании» идет речь. Они же несомненно принимали участие и в наведении порядка в иерусалаимском Храме: когда Иисус опрокидывал столы менял и изгонял из храма всех продающих и покупающих (Матф.21,12-13, Мк.11,15), он явно нуждался в поддержке не менее трех десятков хорошо организованных и физически крепких людей. Естественно, тщательно продуман был и такой принципиально важный обряд, как «пасхальный ужин». Иисус снова дает ученикам конкретные указания – как найти дом, в котором для них будет приготовлена большая, «устланная» горница, какую условную фразу сказать хозяину дома (Мк.14,13-16, Лук.22,8-13). Ученики, отправившиеся выполнять эти указания, находят все в полном соответствии со словами учителя. Во время «пасхального ужина» Иисус предлагает ученикам символически отведать своей плоти и также символически испить своей крови (Матф.26,26-28, Мк.14,22-24,Лук.22,19-20). В рамках традиционной схемы «учитель-ученики» такое предложение прозвучало бы довольно странно. Если представить себе, к примеру, Сократа, предлагающего, пусть даже и символически, своим ученикам в качестве пищи себя и, несомненно, было бы отвергнуто. С точки зрения традиционного иудаизма, мысль о том, что царь из рода Давида может быть съеден, представляет из себя просто невообразимую дикость. Однако учеников Иисуса, подобное предложение нисколько не удивляет, и они следуют ему без колебаний. А это может означать только то, что идеи определенного рода ими усвоены достаточно хорошо. В «Евангелии от Иоанна» есть следующая формула: «если не будете есть плоти сына человеческого и пить крови его, то не будете иметь в себе жизни» (Ио.6,53). Ниже уточняется, что имеется в виду под словом «жизнь» – физическое бессмертие. Предки евреев ели в пустыне манну и умерли, тот же, кто ест плоть сына человеческого, не умрет вовек (Ио.6,58). Эта формула звучит слишком решительно, чтобы понимать ее как метафору, да и непонятно, метафорой чего она могла бы являться. Зато если понимать ее буквально, она становится ключом к некоторым событиям, последовавшим за «пасхальным ужином». Большую роль в этих событиях играет персонаж, до сих пор державшийся в тени, – Иуда. Его роль достаточно интересна: с одной стороны, все евангелия характеризуют его как предателя, с другой стороны – непонятно, в чем, собственно, это предательство заключается. Он вроде бы сообщил «первосвященникам и старейшинам народным», где находится Иисус, – но тот и не думал скрываться, о чем заявляется с предельной ясностью (Матф.26,55, Мк.14,49, Лук.22,52-53), говорится также, что, поцеловав Иисуса, Иуда вроде бы помог его опознать, но тут же рядом выясняется, что все пришедшие за Иисусом видели его неоднократно и, следовательно, должны прекрасно знать, как он выглядит, впрочем, в «Евангелии от Иоанна» Иисус сам спрашивает у стражников, кого они ищут, и, услышав ответ «Иисуса Назорея», прямо называет себя (Ио.18,4-5). Подобные несоответствия иногда ставят в тупик исследователей «Нового Завета», однако они только кажущиеся. Иуда на самом деле является предателем, но предателем ритуальным. То, что его предательство имеет исключительно ритуальный характер, подчеркивается постоянно: объявив, что предаст его тот, кому он протянет кусок хлеба, омоченный в вине, Иисус протягивает его Иуде (Ио.13,21-26), ни один из учеников не предпринимает попыток обезвредить прямо указанного им предателя, что было бы трудно представить, если бы они не знали заранее, что «предательство» должно иметь место, далее, Иисус прямо велит Иуде пойти и предать его (Ио.13,27), наконец, поцелуй Иуды, ненужный для опознания и непонятный психологически, если бы речь шла об обычном предательстве, без труда находит объяснение, рассматриваемый как часть ритуала, Иуда по отведенной ему роли берет всю вину на себя и, будучи «виноватым», «просит прощения». На этом его роль заканчивается, и в действие вступают другие персонажи. При задержании Иисуса, согласно «Евангелию от Иоанна», происходит любопытная сцена – когда пришедшие за ним заявляют, что ищут «Иисуса Назорея» и слышат ответ: «Это я», они отступают назад и падают на землю (Ио.18, 3-6). Подобное поведение в подобных обстоятельствах на первый взгляд может показаться странным, однако странного в нем нет ничего с «царем» так и полагается обращаться: перед тем как «предъявить ему счет», надо оказать ему последние почести. Потом уже можно вспомнить и про «вину» (примерно того же рода, что и «вина» Думузи, о которой речь шла выше), оказывается, это сам Иисус вообразил себя «царем» и «сыном Бога», «возомнил о себе» и, следовательно, теперь должен быть наказан. Конечно, для римской администрации в лице Понтия Пилата подобная «вина» никак не может служить поводом для смертного приговора, однако благоразумие требует того, чтобы все было сделано руками римлян, поэтому в действие вводится такой «решительный аргумент» как толпа, скандирующая: «Распни!». Надо думать, эта «вспышка негодования» выглядела не менее убедительно, чем «взрыв ликования» при «царском въезде». Следует обратить внимание на один момент, который обычно вызывает недоумение у исследователей. «Пасхальный ужин», на котором символически поедались плоть и кровь Христа, пасхальным, собственно говоря, не был, поскольку имел место на день раньше, чем полагается. Для последовательных «ритуалистов», какими являются участники евангельского действа, подобная небрежность представляется странной. Однако, может ли тут идти речь о небрежности? Ведь вслед за символической трапезой происходит совсем не символическое убийство («заклание пасхального агнца», как оно метафорически определяется в христианской традиции), приходящееся как раз на время перед настоящим пасхальным ужином. Неужели те кто ввели в обиход подобную метафору, забыли следующую существенную подробность: ягнят на пасху резали не для каких-то абстрактных целей, а для вполне конкретной – для ритуального употребления в пищу.
   Забыть это они никак не могли, поскольку словосочетание «пасхальный агнец» звучит примерно так же, как «рождественский гусь», в первую очередь, это название блюда. Что же в таком случае имела в виду указанная выше метафора? И чем занимались члены ритуальной организации в тот вечер, когда все правоверные евреи сидели за пасхальным ужином? Известно следующее. Некто Иосиф из Аримафеи, «знаменитый член совета» (Мк.15,43) выпрашивает у Пилата тело Иисуса. Но, в «Евангелии от Иоанна» большое значение уделяется тому факту, что все кости Иисуса остались целы (Ио.19,32-36) не потому ли, что ритуальная жертва должна быть лишена изъянов? Согласно позднейшей традиции, тот же Иосиф собирает кровь Иисуса в чашу, идентичную той, что использовалась во время «условного» пасхального ужина предыдущим вечером. Ритуал приближается к своей логической цели, четыре признака указывают теперь на его подлинный смысл: Иосиф Аримафейский, «тайный ученик Иисуса» (Ио.19,38), в отличие от явных учеников, апостолов, во время настоящего пасхального ужина получает в свое распоряжение настоящую плоть и настоящую кровь Иисуса. Он укрывает его тело в гробнице, которую сам же велел высечь в скале (Матф.27,60); гробница расположена в близлежащем саду (Ио.19,41- 42); когда через день к гробнице приходит Мария Магдалина тела в гробнице она не находит. Некий юноша в белой одежде (Мк.16,5-7) или два мужа в блистающих одеждах (Лук.24,4-7), может быть, также «тайные ученики Иисуса», объявляют Марии и прочим женщинам, что Иисус воскрес. Мария Магдалина, играющая основную роль в обряде оплакивания Иисуса и отождествляемая в католической традиции с блудницей, умащавшей ему ноги (Лук.7,37-50), вот, пожалуй, единственное, что напоминает об Инанне-Иштар, также совмещавшей в себе черты «блудницы» и «плакальщицы». Зато наследие «религии Кроноса» для новой религии пришлось кстати и постепенно вышло на первое место: словосочетание «сын Бога» (царский титул) дало удобный повод для воскрешения старого мифа об отце, приносящем сына «в жертву», разумеется, самому себе. Миф о воскресении, хотя формально и сохраняется, теряет в «Новом Завете» даже то неопределенно-поэтическое значение, которое он имел раньше. Эта тема уже непонятна и неинтересна – авторы евангелий не имеют и не стремятся иметь даже смутного представления о том, что, собственно, может подразумеваться под «воскресением», – все, что об этом сообщается в евангелиях, напрочь лишено той продуманности и логичности, то говорится, что Иисус, через третье лицо велев апостолам идти в Галилею, явился (или не явился, поскольку часть апостолов в явлении усомнилась) им в Галилее (Матф.28, 16-17), то говорится, что он явился апостолам в Иерушалаиме, что лишает смысла его же повеление идти в Галилею, первоначально какой-то смысл, видимо, имевшее, то говорится, что Иисус явился апостолам в своем собственном облике, утверждая при этом, что он не дух и не привидение, а человек из плоти и крови (Лук.24,36- 43), то он является в облике кого-то другого (Лук.24,15-31, Ио.19,14- 15; 21,1-14), чем совершенно обессмысливает свое же собственное утверждение. Эти и подобные небрежности в трактовке мотива воскресения показывают, что этот мотив окончательно потерял свое символическое значение и деградировал до уровня мифа, обосновывающего те или иные выдвигаемые апостолами притязания. Напротив, такие темы как «кровь Иисуса» или «смерть Иисуса» пользуются повышенным вниманием. Большой интерес в этом отношении представляет «Послание к евреям» апостола Павла, где тот с неподдельным пафосом доказывает преимущество человеческого жертвоприношения перед жертвоприношениями животных (9,13-14,18-26; 10,3-14). Он увлекается настолько, что почти проговаривается: оказывается, смерть, именно смерть, а не жизнь, Иисуса была весьма желательна для всех его «последователей», ибо они получили от него некое наследство по «завещанию», а «где завещание, там необходимо, чтобы последовала смерть завещателя, потому что завещание действительно после умерших, оно не имеет силы, когда завещатель жив» (9, 16-17). Логика вполне безупречная – и именно в соответствии с ней, образ мертвого, распятого на кресте «завещателя» становится центральным и самым заветным символом новой религии. Кроме того в Библии (4-я Книга Царств 6:25-30) упомянут каннибализм при осаде Самарии. Две женщины заключили соглашение, что съедят своих детей, но после того, как первая мать приготовила трапезу из своего ребёнка, и они это съели, вторая отказалась выполнить ответное обязательство по приготовлению своего ребёнка. Почти в точности такая же история при осаде римлянами Иерусалима в 70 г н. э. описана Иосифом Флавием.

    Связь каннибализма с иудаизмом можно так же проследить. В этом можно убедиться, изучив Танах, священное писание евреев. На начальном этапе формирования еврейской религии просматриваются отчетливые следы ритуального каннибализма в культе "Молох", который совершался в скинии во время странствий евреев по Аравийской пустыне. Вот что говорит пророк Амос: "Приносили ли вы Мне жертвы и хлебные дары в пустыне, в течение сорока лет, дом Израилев? Вы носили скинию Молоха и звезду бога вашего Ремфана, изображения, которые вы сделали себе" (Ам. 5:25-26).Итак, согласно Амосу, евреи никаких жертв Яхве не приносили, а совершали культ "Молох", для которого и была сооружена скиния, описание и подробности сооружения которой есть в Торе. Кровь нужна бесам-шеду и их главе – Эль-Шаддаю. И это подтверждает пророк Иеремия, который от лица Яхве говорит: "Отцам вашим Я не говорил и не давал им заповеди в тот день, в который Я вывел их из земли Египетской, о всесожжении и жертве; но такую заповедь дал им: слушайтесь гласа Моего, и Я буду вашим Богом, а вы будете Моим народом, и ходите по всякому пути, который Я заповедаю вам, чтобы вам было хорошо" (Иер. 7:22-23). Кому кланялись и кому служили евреи в пустыне, хорошо известно. Это был Шаддай, князь всех шеду-демонов. Скиния была посвящена не Яхве, а этому Шаддаю, которому нужна была кровь и человеческие жертвоприношения. В этой скинии совершался культ "Молох", который сопровождался детскими жертвоприношениями. Так говорят пророк Амос и другие пророки. Завоевав часть Палестины евреи продолжили совершать культ Молох и убивать своих детей, принося их в жертву идолам. В Лев. 16:7-10 описан ритуал принесения в жертву двух козлов. Вот как звучит буквальный перевод с иврита этого места: "И возьмет двух козлов и поставит их перед лицом Яхве у входа скинии собрания; и бросит Аарон об обоих козлах жребии: один жребий для Яхве, а другой жребий для Азазеля; и приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Яхве, и принесет его в жертву за грех, а козла, на которого вышел жребий для Азазеля, поставит живого пред Яхве, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для Азазеля".
Здесь мы видим явный след служения евреев козлообразному демону пустыни Азазелю, он же Шаддай. Аз-Аз-Эль – буквально Козел-Козел-Бог. В скинии стояло изображение Азазеля – Бафомета, которому приносились детские жертвы и непрестанно лилась кровь. Идолу Азазеля (он же Ремфан), с пятиконечной звездой между рогами, приносился один козел, а второй отпускался в пустыню, к тому же Азазелю. Азазель (в пересмотренной версии Библии – Яхве) повелел приносить ему в жертву первородных младенцев из скота и людей: "Освяти Мне каждого первенца, разверзающего всякие ложесна между сынами Израилевыми, от человека до скота: Мои они"; "всё, разверзающее ложесна – Мне, как и весь скот твой мужского пола, разверзающий ложесна, из волов и овец" (Исх. 13:2, 34:19). В Лев. 27:28-29 предписывается: "Всё заклятое, что под заклятием отдает человек Яхве (т. е. Шаддаю-Азазелю) из своей собственности, – человека ли, скотину ли, поле ли своего владения, – не продается и не выкупается: всё заклятое есть великая святыня Яхве; всё заклятое, что заклято от людей, не выкупается: оно должно быть предано смерти". Когда у евреев рождались первенцы, они произносили над ними заклинания и отдавали в жертву в "скинию Молоха", где жрецы возносили еврейских младенцев-первенцев на жертвенник звезды Ремфана. Но мог ли Яхве, Бог истинный, который не ест плоти тельцов и не пьет крови козлов (Пс. 50:13), отдать подобные повеления? Безусловно нет. Яхве говорит через пророка Иеремию, что евреи "оборотились ко Мне спиной, а не лицом; и когда Я учил их, с раннего утра учил, они не хотели принять наставления. И в доме, над которым наречено имя Моё, поставили мерзости свои, оскверняя его. Устроили капища Валу, в долине сынов Енномовых, чтобы проводить через огонь (сжигать) сыновей своих и дочерей своих в честь Молоху, чего Я не повелевал им и Мне на ум не приходило" (Иер. 32:33-35). Так кто же внес учение о принесении в жертву детей? Это был не Яхве и не Его пророки. Итак, часть мадианитян, как и скот, была ритуально убита на алтаре Азазеля-Шаддая, и это четко указано в Числ. 31:47 и 41. Мясо убитых мадианитян не могло быть просто выброшено, потому что оно было "освящено". Это была "великая святыня Яхве", её надо было обязательно съесть, иначе еврейское божество было бы оскорблено. Если сии пленные не были съедены, то куда же они делись, вот в чем вопрос? Можно придумывать на этот счет сколько угодно гуманистических и благородных гипотез, но страшная правда открывается из самого ритуала. Обратим внимание, упомянутые жертвы были принесены согласно предписанию Числ. 18:8-11. Это была "жертва посвящения" и она именно съедалась, "как повелел Яхве (т. е. Шаддай)" в Числ. 31:41 со ссылкой на Числ. 18:8-19.Открываем Числ. 18:8-19. В стихах 9-10 написано: "Это великая святыня тебе и сынам твоим. На святейшем месте ешьте это; все мужского пола могут есть. Это святыней будет для тебя". "Зевах" над мадианитянами совершался таким образом: тук сжигался, а мясо, "равно как грудь возношения и правое плечо", ритуально съедались еврейскими жрецами. Соответственно этому ритуалу были принесены в жертву и съедены пленные мадианитяне, а также похожим образом сжигались и съедались еврейские младенцы-первенцы. Как это было, можно реконструировать по свидетельствам Торы как вообще совершались подобные кровавые жертвы, как жертвы всесожжения. Итак, туша человека (или младенца) рассекалась, оттуда вынимался жир с внутренностями и бросался на огонь жертвенника. Дым от сгораемой плоти был "приятным благоуханием" для ненасытного и кровожадного еврейского божества, требующего лить кровь утром и вечером. Человеческая кровь выливалась у подножия алтаря или ею кропился алтарь со всех сторон. Жрецы окунали пальцы в человеческую кровь, мазались ею и мазали рога жертвенника, кропили ею народ и себя, поднимали вверх части человеческого тела и "потрясали" ими "перед всем обществом Израиля". Всё было точно также, как и в отношении обычного скота. Самое настоящее сатанинское действо. После вавилонского плена человеческие жертвоприношения стали сакральным учением жрецов храма Иерусалимского. Дети язычников и иногда даже взрослые язычники тайно похищались и приносились в жертву. Как и в древние времена, плоть их съедалась (теперь уже не публично, а тайком, видимо по ночам в своем круге "избранных"). Греческий писатель Аппиан утверждал, что евреи времён царя сирийского Антиоха ели мясо приносимых ими в жертву иноплеменников (греков), а из рассказа Диона Кассия можно узнать, что в греческом городе Кирены были перебиты все евреи за то, что похищали греческих младенцев для употребления их крови при своих праздничных обрядах. Именно с целью поедания плоти и крови Иисуса евреями была устроена Его казнь. Евреи знали, что Он – Бог и Спаситель мира и они страстно желали "причаститься" его плоти и крови. Каиафа и ряд членов Синедриона уверовали в Иисуса. Об этом есть даже упоминание в апокрифах. Каиафа первым предложил "догмат искупления" евреев (Ин. 11:49-50). В отличие от истинных явных учеников Иисуса, уверовавшие евреи из Синедриона назывались "тайными учениками", т. е. неистинными, ложными, лицемерными. Чтобы тело сохранить целым, Иисусу не были перебиты голени. Член Синедриона Иосиф Аримафейский не случайно "выпросил" у Пилата тело Иисуса. Он специально подготовил гробницу рядом с местом казни, получив от Синедриона задание сначала похоронить, а затем, вместе с другими членами Синедриона (Никодимом, Гамалиилом и др..), выкрасть тело, чтобы "причаститься" реальных плоти и крови Бога. Они конечно не могли вот так в наглую взять и сразу же после казни Иисуса начать поедание. Нужны были театрализованные похороны для отвода глаз. А чтобы никто не посягал на тело, к гробнице была приставлена стража. Но евреи просчитались. Иисус воскрес, причем раньше, чем ожидалось (примерно через 1,5 суток). И тогда им больше ничего не оставалось, как только провозгласить, будто тело выкрали апостолы (то есть обвинили их фактически в том, что собирались сделать сами). Однако согласно масонским преданиям Иосифу Аримафейскому всё же удалось во время казни собрать в чашу кровь Иисуса. Еврейская Библия буквально переполнена свидетельствами о человеческих жертвоприношениях, совершавшихся евреями в рамках культа "Молох": Иер. 7:31, 19:4-6, 32:35; Пс. 106:36-38; 4 Цар. 16:3, 17:17, 21:6; Иез. 16:20-21, 23:37, 39; Ис. 57:5

Заключение.

   Каннибализм уходит своими корнями глубоко в древность и проявляется в разных формах, начиная ритуальным жертвоприношением и заканчивая вынужденным людоедством. На разных этапах исторического развития представление о каннибализме было неоднозначным. В первобытном обществе люди поедали друг друга, считая, что сила и мощь противника перейдет к ним. В древних восточных цивилизациях, в частности на территории Израиля поедание было неким ритуалом, которому способствовали высшие силы. В античности сохраняются черты каннибализма как ритуального действа, но в самосознании людей появляется отвращение к каннибализму, как варварскому занятию. С определенной точки зрения всю историю человечества можно интерпретировать как постоянную борьбу с постоянно возникающим у отдельных его представителей стремлением к каннибализму. Причем это стремление не следует понимать как некий «первобытный инстинкт» или вообще как свойство человека в его гипотетическом естественном состоянии, напротив, каннибализм, как и всякое извращение, предполагает довольно высокий культурный уровень. Искусство каннибализма почти утрачено, (не считая сатанистских сект) . Однако символические отголоски его встречаются и поныне, когда мы слышим, например, что одна корпорация съела другую с целью расширить свой сектор рынка.

 

Примечание

1. Д. Фрезер. Золотая ветвь. Транзиткнига, М., 2006, ст. 309.

2. Савчук В.В. Кровь и культура. СПб., 1995, ст. 55

3. Д. Фрезер. Золотая ветвь. Транзиткнига, М., 2006, ст. 407.

4. Там же, ст. 413.

5. Геродот. История, IV. Пер. Г. А. Стратановского. М., 1993. С. 212, 213.

6. Там же.

7. Жирмунский В. М. "Пир Атрея" и родственные этнографические сюжеты в фольклоре и литературе // Избранные труды. Сравнительное литературоведение. Л., 1979.

8. Ювенал. Сатира 15: 77-83 (пер. Д. Недовича и Ф. Петровского) // Римская сатира. / Сост. и научн. подг. текста М. Гаспарова. М., 1989. С. 336.

9. Там же.

10. Хрисипп «О справедливости», ст. 23.

11. Хрисипп «О долге», ст. 96.

12. Петроний. Сатирикон. Пер. А.К. Гаврилова // Римская сатира. / Сост. и научн. подг. текста М. Гаспарова. М., 1989. С. 235.

13. Воеводский Л. Каннибализм в греческих мифах. Опыт по истории развития нравственности. Спб., 1874

 

Список литературы.

Источники:
1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. 

2. Еврейская Библия. Ранние пророки, 2006// гешарим, М.

3. Геродот. История, IV, 100, 106 // Геродот. История в девяти книгах. / Пер. Г. А.    Стратановского. М., 1993.

4. Плутарх. Демосфен и Цицерон, // Плутарх. Избранные жизнеописания. В двух томах. Т. 2. М., 1987

5. Петроний. Сатирикон. Пер. А.К. Гаврилова // Римская сатира. / М., 1989.

6. Секст Эмпирик. Против этиков, IX, 192-194 // Секст Эмпирик. Сочинения в двух томах. / Общ. ред. А. Ф. Лосева. Т. 2. М., 1976.

7. Ювенал. Сатира. Пер. Д. Недовича и Ф. Петровского // Римская сатира. М., 1989.

Литература:
1.Агацци Э. Человек как предмет философского познания // О человеческом в человеке. / Под общ. ред. И.Т. Фролова. М., 1991

2.Воеводский Л. Каннибализм в греческих мифах. Опыт по истории развития нравственности. Спб., 1874

3.Жирмунский В. М. "Пир Атрея" и родственные этнографические сюжеты в фольклоре и литературе // Избранные труды. Сравнительное литературоведение. Л., 1979.

4.Савчук В.В. Кровь и культура. СПб., 1995

5.П. Паламарчук. Анафема. История и XX век. М. 1998.

6. Д. Фрезер. Золотая ветвь. Транзиткнига, М., 2006.

Интернет ресурсы:
1. http://wapedia.mobi/ru/

Автор: Медведева Анжелика
Раздел: Всеобщая история
Дата публикации: 08.10.2011 16:54:13

1 | 2
Подписывайтесь на наш телеграм-канал
Вступайте в нашу группу в Вконтакте

Другие социальные сети:


Поделиться материалом в социальных сетях:

Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела: