Так уж установлено природой, (А над ней не властен человек), Что восстание декабристов – Это, в общем, позапрошлый век. А меня все тянет в глубь событий давних.
По Сенатской побродить, подумать, не спеша. Словно здесь я становлюсь мудрее, Просто этим воздухом дыша.
Я на восстании том не был, О нем я в книгах прочитал, Через книг страницы смотрю я на молодых дворян По глазам пытаясь их понять. Только тишина вокруг струится Отголоском прошлого звеня, Прерываясь предков голосами, Словно укоряющими нас: «Мы тогда спасти Россию попытались, Ну, а вы, а что же вы сейчас? Всей правды о восстании, конечно, я не знаю, Что могут рассказать, кто не был там – А то, что их потомки в книгах прочитают. Но те события мы долго не забудем, Поэты много посвятят им строк, О том восстании мы вечно помнить будем, Да, вечность – подходящий срок!
О декабристах
Пока память в наших сердцах жива, Пока еще в них горит огонь любви, Вспомнить о декабристах нам пора:
Примерно два столетия назад, В самодержавной крепостной России Дворяне, тайно заговор, создав, Державный строй сломить они решили. Ищейки царские тот заговор сорвали, Виновных царь жестоко покарал: Кого повесили, кого в Сибирь сослали; На каторгу, подальше за Урал.
Звон кандалов на каторжных князьях Набатом прозвучал на всю Россию Князья, дворяне умные богатые, Вмиг потеряли все богатство и чины. И каторга им стала лишь расплатой: За вольнодумство. Боже, их храни! Да, подвиг совершили декабристы! Дорога каторги длиною в двадцать лет, Была жестока и невыносима. Кого-то забрала к себе старуха-смерть, А кто-то и вернется в центр России. Пусть доля выпала тяжёлая, лихая, Но крест судьбы с достоинством несли. И в “темноту” неведомого края Они свою культуру принесли. Детей крестьянских грамоте учили, Учили взрослых, как достойно жить. Крестьяне травами болезни их лечили, Учили узников с природою дружить. Россия знает, что в любые времена Борцы за правду на земле рождались. Мы помним всех героев имена, О них и песни, и стихи слагались.
Сегодня, третьего жануария одна тысяча пятьсот сорок четвёртого года от Рождества Христова я, дворянин Амадей Себастьян, сын Марии, потомок славного рода Альтамир-и-Кривеа начинаю повествование о необыкновенных событиях, участником и свидетелем коих мне, Волею Господа нашего Иисусу Христа, довелось стать. Я пишу эту правдивую повесть, сидя за столом в комнатушке убогой таверны «Галльский петух» маленького городка Довиль-Сюр-де-Мер1, расположенного на берегу пролива, который англичане почему-то называют «Каналом». Озлобленный зимней стужей ветер ожесточённо стучит неприкрытой ставней. На улице беспомощно стонут и кряхтят деревья, а угрюмые морские валы с орудийным грохотом разбиваются о белые от птичьего помёта скалы. Волею Провидения я заброшен в эту забытую Богом и людьми местность, но свой правдивый в каждой букве рассказ я начну с иного..
