Я была готова к встрече с Создателем, зная, что ничего плохого в жизни своей не совершила.
***
В комнате было светло: камин гостеприимно освещал помещение, создавая особую атмосферу, успокаивая глаз. Я здесь была раньше. Маленькой девочкой, в ожидании встречи с отцом. А теперь что я тут делала? Мой отец умер много лет назад, а я уже пять лет как правлю любимой Англией. Мой взгляд привлек портрет на стене. Красивая женщина с черным пронзительным взглядом смотрела на меня. Моя мать. Бедняжка Анна Болейн. Я вздохнула, и тут дверь открылась. Словно облако, легкое и едва заметное в комнату проник отец. Генрих VIII. Я присела в глубоком реверансе перед ним, склонив голову.
-Встань, дочь моя, Елизавета.
Я подняла голову, взглянув на отца. Я видела его молодым. Еще таким стройным и красивым, могущественным, сильным духом…Ах, что же ты сделал с собой. На глазах появились слезы.
-Ваше Величество, - мой голос срывался на шепот, а горло душили слезы, - зачем Вы вызвали меня? Или моя жизнь окончена, и я здесь, дабы оказаться перед Богом?
Он засмеялся, поднимая меня с пола и усаживая в обитое бархатом кресло. Я смотрела на него во все глаза. Моя матушка так любила его, а он? Мужчины, какие вы непостоянные, ветреные самцы, не понимающие женского сердца! Разве бы моя мать не родила ему сына? Сын! Незримый идол, проникающий в душу любого монарха, как оспа, которая разъедает меня изнутри. Сын…Я глубоко вздохнула.
-Отец, ответьте мне…
-Как тяжело на тебя смотреть, Елизавета. Ты так похожа на Анну. Но ты другая, Ты – истинная Тюдор! Хвала Небесам, что ты выжила во всех бедах и взошла на престол. Моя душа спокойна, дочка.
Я чуть улыбнулась.
-Ваше Величество, это мой долг – править страной, которую люблю всем сердцем и душой, продолжить Ваши дела и быть мудрой королевой.
-Бесс, не повторяй моих ошибок. Власть и роскошь съели меня, как черви; похоть сделала меня жадным; а неумение любить – жестоким. Оглянись вокруг! Не будь Анны…Что ждало бы Англию после Марии? Женщина-королева – хуже войны. Но ты исключение. В тебе дух мужчины, мой дух! – Он вновь засмеялся, и, приподняв меня за подбородок, стал рассматривать мое лицо. – Ты красива, умна. Но много врагов ждут своего часа, чтобы вонзить нож тебе в спину. Бойся их и будь неумолимой, будь воинственной, Елизавета! Ответь же мне что-нибудь? – В его голосе я услышала приказ, и, наконец, заговорила.
-Отец, я не собираюсь выходить замуж. Это все что я могу сказать. Я не собираюсь делить свою власть с кем бы то ни было. Я уже вышла замуж за Англию, а народ – мои дети. Я не желаю себе ранней смерти и предательства. Все силы и молодость я потрачу на благо народа. Пусть Ваша многострадальная душа не беспокоится за наследника, Господь поможет мне его найти.
-Я любил Анну. Любил так, что отправил ее на эшафот. Столько слухов, глупых обвинений…это погубило во мне веру. И еще, ты, ты была единственной наследницей после Марии. А я желал сына. Елизавета, простишь ли ты мне эту ошибку? Я лишил тебя матери, лишил отца, лишил покоя. Но моя жизнь была счастливой, я любил женщин, которым я был нужен, каждой в некой степени. Анне более всех, наша страсть обжигала каждого, наша любовь раздражала всех! И что в итоге? Упокой Господи ее душу. Я ее не видел, вряд ли она захочет слышать мои извинения, но ты – живая душа, Елизавета, прости меня!
-Отец, что вы! – Я бросилась перед ним на колени, плача от обиды и горечи. – Я не имею права судить Вас, но прощаю. Я предана Вам и после Ваше смерти, и будьте уверены, что Англия достигнет своих высот с моей помощью и Вашим напутствием. Я благодарна матери за красоту и обаяние, Вам – за жизнь, за силу, за мужество и жесткость.
Я поцеловала его руки, не зная себя от слез, которые лились градом из моих глаз.
-Что ж, возвращайся к жизни и властвуй. С умом и добродетелью, которую сохранишь ты вовеки. И пусть любовь не ослепит твоих глаз и тела. Прощай!
Он стал медленно растворяться и совсем исчез. Я задыхалась от эмоций, глотая воздух, я пыталась успокоиться. Но следующее потрясло меня еще более сильно. Чья-то рука медленно опустилась мне на плечо, тихий женский голос позвал меня.
-Принцесса, королева…дочка! Елизавета!
Я оглянулась и увидела ее! Отшатнувшись, я долго разглядывала Анну Болейн. Ведь с ней меня разлучили в раннем детстве, и мне не довелось испытать материнскую любовь.
-Вы? Что же происходит…Матушка, объясните хоть Вы, что это значит?
-Я пришла попрощаться с тобой. Ты между жизнью и смертью, и я могу насмотреться на тебя, прежде чем ты вернешься в мир живых и тщеславных. Пара слов, и я буду спокойна.
Она мягко коснулась моего лица кончиками пальцев, улыбаясь.
-Ты прекрасна…
-Матушка, я, я совершенно не знаю, что Вам сказать. Я Вас почти не знаю. Я в глубоком отчаянии и нет нигде совета...
-Я слышала твой разговор с Генрихом, я полностью тебя поддерживаю. Мой горький опыт и гибель явились причиной твоего решения не быть замужем. Это не для королевских особ. Елизавета, ты простила его, моего любимого мужа. Да, я по сию минуту зову его мужем. Никого бы я так не любила, как его. Я хочу, чтоб ты это знала и изгнала из своего сердца ненависть ко мне.
-Я Вас люблю по-своему. Ведь помню смутно ваши руки, взгляд. Но не помню Ваш голос. Сейчас все прояснилось. Вы рядом. Вы оба меня поддержали. И нет слов, выражающих мою радость и любовь к вам обоим. Прощу ли я Вас, но за что? За любовь к отцу и Вашу порывистость? Нет! Я Вас понимаю и посему не желаю любить и верить. Я королева Англии, это мой удел.
Я почтительно присела в реверансе и вновь взглянула на мать. Она стояла, гордо глядя мне в глаза.
-Я верю в тебя, милая Бесси. Ты достигнешь высот. Будь удачлива. Мы рядом с тобой…Прощай, да хранит тебя Бог и наша вера, созданная мной и твоим отцом, королем Англии…
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Средство от бессонницы
Сегодня, третьего жануария одна тысяча пятьсот сорок четвёртого года от Рождества Христова я, дворянин Амадей Себастьян, сын Марии, потомок славного рода Альтамир-и-Кривеа начинаю повествование о необыкновенных событиях, участником и свидетелем коих мне, Волею Господа нашего Иисусу Христа, довелось стать. Я пишу эту правдивую повесть, сидя за столом в комнатушке убогой таверны «Галльский петух» маленького городка Довиль-Сюр-де-Мер1, расположенного на берегу пролива, который англичане почему-то называют «Каналом». Озлобленный зимней стужей ветер ожесточённо стучит неприкрытой ставней. На улице беспомощно стонут и кряхтят деревья, а угрюмые морские валы с орудийным грохотом разбиваются о белые от птичьего помёта скалы. Волею Провидения я заброшен в эту забытую Богом и людьми местность, но свой правдивый в каждой букве рассказ я начну с иного..
