1 | 2

Будущий прелат. Часть 5 Политическая деятельность

(Эссе)Раздел: История России
Автор: Пастор Владимир Евгеньевич

Будущий прелат. Часть V. Политическая деятельность.

 

Христианский крестьянский союз был оформлен 27 января 1920 г. для политической организации католических крестьян Латгалии при проведении выборов в Конституционное собрание. Этот союз выступал за проведение аграрной реформы, причём под тем же лозунгом, что и Латгальская крестьянская партия: ″Крестьянину – столько же земли, сколько и господину″. Вскоре после основания Союз начал издавать еженедельную газету ″Latgolas Vōrds″. Основным организатором и душой Союза был Францис Трасун – человек, значение которого в общественно-политической жизни Латгалии того времени трудно переоценить. Он принимал участие во всех жизненно важных политических событиях Латвии в конце 10-х – начале 20-х годов. В 1917 г. он возглавил Латышскую организационную комиссию для созыва Латгальского латышского конгресса и как председатель этой комиссии подписал упоминавшуюся выше ″Записку″ о возобновлении Лифляндской епархии под названием ″Латышской″. И хотя эта ″Записка″ реальных последствий не имела, активисты, подписавшие её, рук не опустили. В 1919 г., в развитие идеи церковного ″самоопределения″, Ф. Трасун (уже будучи членом Народного Совета) принимает вместе с Язепом Ранцаном самое активное участие в составлении меморандума, который Я. Ранцан от имени Временного правительства  привёз в Ватикан в октябре этого года (в частности, с просьбой поставить епископом Рижского диоцеза латыша). Популярность Ф. Трасуна была огромной и заслуженной. Активным деятелем Латгальского христианского крестьянского союза был и Антон Дзенис, учившийся в гимназии при церкви Св. Екатерины одновременно с Альфонсом; он также стоял у истоков Союза. В Конституционное Собрание было выбрано, по более ранним данным, 4 представителя от этого Союза, по более поздним данным – 6 человек.  

В середине ноября 1920 г. Альфонса направили настоятелем в Извалту, где он служил до середины 1925 г. Здесь в 1922 г. он также выступал в поддержку кандидатов от этого Союза на выборах в 1-й Сейм. Тогда депутатами от Союза были выбраны семь человек (по более ранним данным); в частности Францис Трасун, Язеп Ранцан, Антон Дзенис, Станислав Ивбулис, Антон Велкме, Антон Ранцан, Бернард-Август Кублинский. Во время I Сейма Латгальский христианский крестьянский союз особенное внимание уделял разукрупнению сёл на хутора и выделению мелких хозяйств.

В последний год I Сейма в Союзе произошёл раскол, в результате которого из него (а также из фракции в Сейме) вышли его основатель Ф. Трасун и некоторые его единомышленники (Антон Дзенис и другие). На этом расколе стоит остановиться несколько подробнее, т.к. одним из лидеров партии, в которую реформировался Союз, стал Альфонс Пастор.

25 октября 1923 г. папа Пий XI повысил Рижское епископство до архиепископства, и Антоний Спрингович стал архиепископом. Об этом посланник папы Антоний Цехини объявил 11 февраля 1924 г. В этом же году особенно заметно стали проявляться расхождения между официальной церковной политикой, руководителем которой был архиепископ Антоний Спрингович, и взглядами Ф. Трасуна. В церковном плане это касалось отношения к иезуиту Антонио Цехини, которого Ватикан 25 октября 1922 г. назначил Апостолическим делегатом в Эстонию, Латвию и Литву. Позднее, 14 апреля 1926 г. он был назначен Апостолическим интернунцием в Латвию, а в декабре 1928 г. стал нунцием (т.е. посланником). По-существу, с 1922 г. А. Цехини был главным дипломатом Ватикана в Латвии. И Антоний Спрингович поддерживал с ним хорошие отношения, которые впоследствии, как мне говорили в доме Спринговичей, переросли во взаимную симпатию и чуть ли не в дружбу. В это время генералом ордена иезуитов был поляк Владимир Ледуховский, которому А. Цехини, обязан был подчиняться как иезуит. Неизвестно, давал ли генерал ордена Апостолическому делегату указания умерить пыл А. Спринговича в борьбе с польским влиянием в латвийской церкви (судя по действиям архиепископа, это не было заметно), но Ф. Трасун, отстаивавший ещё в 1917–1919 годах идею национальной церкви, был уверен, что такие указания были. И в этом отношении он нашёл общий язык с латвийскими социалистами, которые также обвиняли А. Цехини в пропольских настроениях и действиях; на этом основании они добивались отмены Конкордата, заключённого 30 мая 1922 года между Латвией и Ватиканом.  Вполне можно предположить, что Францис Трасун считал себя не менее заслуженным и авторитетным деятелем, чем А. Спрингович – и это была правда. И, вероятно, по-прежнему думал, что он может оспаривать мнение своего недавнего коллеги и конкурента-соискателя на епископское место; а вот это уже было его ошибкой, т.к. они к тому времени не были равноправными коллегами. Кроме того, вполне вероятно, что для осуществления руководства епархией (как клириками, так и мирянами) Антонию Спринговичу нужна была организация, которая действовала как бы независимо от него, но идеологически соответствовала бы его воззрениям и планам, т.е. поддерживала бы его. Такой организацией мог бы стать Латгальский христианский крестьянский союз, но у Франциса Трасуна, видимо, были свои планы, связанные с этой организацией. Создавать ещё одну партию в среде латгальских католиков означало внести сумятицу в умы верующих, чего А. Спрингович вовсе не хотел. Кроме церковных, имелись разногласия и в области политики. Ф. Трасун был против блока с Крестьянским союзом, за который выступали его соратники по ″христианскому″ союзу; также он осуждал проявления авторитаризма (в том числе и в церкви) и требовал углубления аграрной реформы.  

Боевых качеств Ф. Трасуну было не занимать. С самого начала своей духовной карьеры он не боялся вступать в конфликт с властью. По окончании Духовной академии Ф. Трасун был направлен служить в Двинский костёл, и почти сразу же его назначили на должность законоучителя в учебные заведения. Однако вскоре он был уволен оттуда за активную деятельность против православия. А в 1894 г. власти выслали его в административном порядке на пять лет во Владимирскую губернию, под надзор полиции, по обвинению в участии в незаконной организации ксендзов. Правда, уже через два года по Манифесту 14 мая 1896 г. он был освобожден от надзора полиции. В 1906 г. Ф. Трасун даже был избран в I Государственную думу (как и Виленский епископ Э. Ропп). Однако ″чёрную метку″ от императорской власти Ф. Трасун уже получил. В мае 1911 г. Министерство Внутренних Дел и Военное Министерство отклонили ходатайство митрополита о назначении его военным капелланом Санкт-Петербургского Военного Округа. А позже, когда Ф. Трасун уже был настоятелем Ревельского костёла, митрополиту В. Ключинскому понадобилось более полугода активной переписки с Министерством Внутренних Дел, чтобы добиться разрешения Ф. Трасуну преподавать Закон Божий в гимназиях Ревеля. Таким образом, с самого начала своей деятельности он зарекомендовал себя бескомпромиссным бойцом. Но одно дело активно противостоять царской власти, и совсем другое – своему архиепископу. Конечно, ″по-человечески″ основателя Союза понять можно: ему было обидно отдавать в чужие руки своё детище. Но он был не ″просто человеком″, а клириком католической церкви. Поэтому на практике оказалось, что свои политические амбиции Ф. Трасун поставил выше церковной дисциплины. Если осенью 1920 г. Ф. Трасун, обращаясь к латгальцам, восклицал: " У нас есть епископ, пусть он нас ведёт!", то уже через три года он активно выступал против А. Спринговича. В результате Ф. Трасун вступил в конфликт не только со своим архипастырем, но и с самим Ватиканом, направившим Антонио Цехини в Латвию. Ответ не заставил себя ждать.

3 февраля 1924 г. на Ф. Трасуна был наложен временный запрет на выполнение обязанностей священника. У него ещё была возможность принять взвешенное решение, но, видимо, характер бойца не позволил ему остановить ″боевые действия″: в ответ Ф. Трасун решил выйти из основанного им Союза, причём выйти, ″хлопнув дверью″.  26 февраля на Сейме было зачитано его заявление о выходе ″задним числом″ – с января. А в начале апреля он основал Латгальскую демократическую партию. Это уже был вызов всей церкви. И, как следствие, 21 июля 1925 г. Ватикан отлучил Ф. Трасуна от церкви. 8 сентября того же года архиепископ А. Спрингович подписал обращение к верующим, в котором огласил это отлучение.

Из более или менее активных фигур в руководстве Союза вместе с его основателем ушёл только Антон Дзенис; бóльшая часть видных деятелей осталась, в частности Я. Ранцан, Б.-А. Кублинский, С. Ивбулис (Юбулс). Почётным председателем центрального комитета (т.е. ″знаменем″ организации) был епископ Язеп Ранцан. ″Техническим″ председателем ЦК стал (а возможно, и был до этого) Бернард-Август Кублинский. Поменялось и название организации: Латгальский христианский крестьянский союз был реформирован в партию христианских крестьян.

К этому времени Альфонс вступил во вновь образованную партию. И на том же съезде 1925 г., на котором поменялось название партии, А. Пастор был избран председателем ЦК (вместо Б.-А. Кублинского, уже начавшего сомневаться в возможности совмещения духовной и политической деятельности). В этой должности он подошёл к выборам во 2-й Сейм. Как я понял Альфонса, это была чисто техническая должность; никакого влияния на политику партии он тогда не оказывал. Вполне вероятно, что в избрании его председателем ЦК была заслуга А. Спринговича. Вот в таком обновлённом виде партия христианских крестьян подошла к выборам во 2-й Сейм.  

Для Альфонса наступил новый период политической активности. Если раньше он только агитировал за кандидатов в депутаты Сейма от Союза, то теперь он сам баллотировался в депутаты от партии. Всего было выдвинуто 25 кандидатов, но в соответствии с количеством поданных за них голосов пройти в Сейм от партии могли только 4 человека. Учитывая количество голосов, поданных избирателями за каждого кандидата в отдельности, депутатами, избранными по Латгалии в Сейм, оказались: епископ Язеп Ранцан, Станислав Ивбуль, Антон Ранцан и крестьянин Ликсненской волости Скринда. Б.-А. Кублинский прошёл от списка католиков Земгале. Альфонс в Сейм не попал. Однако по количеству голосов он был на пятом месте (вслед за Скриндой), что уже было большим успехом для молодого и малоизвестного ксендза. Далее произошло удивительное событие. Крестьянин Скринда отказался от своего места в Сейме, и Альфонс ″автоматически″ занял его место. К сожалению, мне не удалось найти в литературе ни подробностей отказа, ни имени этого Скринды, ни того – имеет ли он какое-либо отношение к известным братьям. Как показывал прелат позже на следствии, Скринда потребовал возместить расходы, которые он понёс перед выборами и на подготовку к участию на заседаниях Сейма; в связи с этим ЦК выделил ему 1000 лат из средств партии. С этого времени Альфонс Пастор регулярно избирался депутатом последующих Сеймов (и как депутат получал "жалованье" 740 лат в месяц). Во время 2-го Сейма партия Христианских крестьян продолжала уделять внимание разукрупнению села, развитию мелких хозяйств, помогала безземельным крестьянам обзавестись своим хозяйством.

Как видно из самого названия партии, "движущей силой" её являлись католические священники, а учитывая церковную дисциплину (в частности, требование "послушания"), действительным руководителем партии неизбежно должен был стать глава церкви, т.е. архиепископ А. Спрингович. По-существу так оно и было, хотя официально он не был её членом и не присутствовал на съездах партии, т.е. оставался как бы над партией, как и над всей архиепархией в целом.  Высшим органом партии христианских крестьян и католиков считался партийный конгресс. На нём избирался центральный комитет из 7-10 человек и центральная ревизионная комиссия из 3 человек; они осуществляли общее руководство партией между конгрессами. Комитеты уездных отделений партии осуществляли руководство на местах. Наибольшее влияние партии проявлялось в уездах Двинском, Резекненском, Лудзенском и Яунлатгальском.  Первичные ячейки организовывались при приходах под руководством приходских священников, и для оформления такой ячейки требовалось участие не менее семи членов партии (по уставу 1933 г.). Для сравнения стоит вспомнить, что первичная ячейка коммунистической партии создавалась при наличии всего трёх её членов. Интересной особенностью организации было отсутствие членских билетов. Учёт членов партии ограничивался списками по приходам. По последнему уставу партии (1933 г.), партийные съезды собирались ежегодно. Председатель Центрального комитета избирался сроком на шесть лет; другие члены ЦК – на три года. Как правило, депутаты Сеймов от партии являлись членами ЦК. Так, практически постоянными членами ЦК были (кроме Альфонса Пастора) Язеп Ранцан ("знамя партии "), Станислав Ивбуль (Юбулс) (был товарищем министра земледелия, потом министром путей сообщения) и Антон Ранцан (работал в ревизионной комиссии; в 1931 г. министр путей сообщения). В начале 20-х годов в состав ЦК входил Антон Велкме (член Конституционного собрания и депутат 1-го сейма от Союза Латгальских христиан). Депутатом 3-го Сейма стал Антон Юкшинский также вошедший в состав ЦК; он был депутатом и 4-го Сейма. Во времена последнего Сейма в состав ЦК вошли также Алоизий Будже (в течение менее двух месяцев был министром земледелия) и Андрей Вайводс (председатель уездного правления в Резекне, в Сейме работал в юридической комиссии). Во  фракции "латгальских христиан" в этом же Сейме работал и Лукас Озолиньш (в комиссии по образованию). С ним ситуация не очень ясная. По показаниям Альфонса, он был избран от Католического союза и формально к данной партии отношения не имел, а примкнул к фракции как католик. Однако в справочнике, посвящённом латгальским политикам и политическим партиям, прямо говорится: "[Озолиньш Лукас] В 1925 г. избран в 2-й Сейм по списку кандидатов от Христианских крестьян и католиков". А один из свидетелей по делу Альфонса Пастора, также член ЦК партии даже утверждал, что Л. Озолиньш был членом ЦК. Некоторые члены ЦК депутатами Сеймов не избирались; это были, в частности, Язеп Дывра (хозяйственник), Бенедикт Чеверс (юрист, активный участник составления устава и программы партии в 1933 г.) и Исальникс (железнодорожник в Риге); о последнем я, к сожалению, не нашёл ни каких данных, даже имени. Следует отметить, что из известных мне десяти членов ЦК только двое являлись священниками – епископ Язеп Ранцан и Альфонс Пастор (Бернард Кублинский выбыл из партии ещё в 1926г); остальные были представителями "мирских" профессий: учителя, юристы, инженеры и т.д. Вместе с тем, в литературе можно встретить утверждение, что "многие  священники работали в центральном комитете партии".

В программу партии естественным образом входило объединение всех латышских католиков и усиление влияния католической церкви в Латвии. Вторая цель выполнялась успешнее первой. Это проявилось, в частности, в том, что во время выборов даже в 4-й Сейм (куда прошло максимальное количество депутатов от партии – 8 человек) за христианских крестьян голосовало не более трети всех латышских католиков. Одной из целей партии являлось повышение жизненного уровня латгальских крестьян. В области внешних отношений партия поддерживала основание союза прибалтийских государств (Латвии, Литвы и Эстонии) и выступала за уменьшение вооруженных сил и разрешение международных конфликтов путём создания третейских судов.

В середине 20-х годов партия латгальских христиан при формировании кабинета правительства временно блокировалась с партией малоземельных крестьян. Были у неё общие интересы и с Крестьянским союзом. Основным противником партии латгальских христиан был Прогрессивный народный союз (после 1931 г. – Крестьянский прогрессивный союз); по словам Альфонса, именно потому, что этот союз выступал с антирелигиозными лозунгами и выражал левые взгляды. На заседаниях Сейма представители "латгальских христиан" сидели в центре зала, что отражало их центристские позиции.

Основную массу активных деятелей партии на местах составляли, естественно, католические священники. Наиболее известные среди них –  упоминавшийся ранее Антон Ольшевский (работавший среди рабочих), Юлиан Вайвод (будущий кардинал), Пётр Строд (будущий епископ), Юрис Каркле (редактор и сотрудник "Латгалес Вордс" в 1920 г.), Андрей Аболтинь и многие другие. Вместе с тем, активную работу в партии вели и многие миряне. Кроме упоминавшихся уже членов ЦК, к ним относились Юрис Кунцанс (инспектор уездного образования в Даугавпилсе), Янис Молнач (действовавший среди железнодорожных рабочих, потом начальник станции в Яунлатгале), Микелис Кальве (учитель, деятель самоуправления, брат ксендза Алоиза Кальве), Карл Розит (депутат Рижской городской думы и директор Рижского дисконтного банка) и другие.

Альфонс Пастор принимал активное участие в общественной и политической жизни Латвии и как один из руководителей "христианской" партии, и как католический священник. Участвуя в трёх последних Сеймах, он работал в различных комиссиях: Бюджетной, Публичного права и Самоуправления.

В частности, он развил бурную деятельность во время обсуждения в латвийском обществе вопроса о законе, касающемся регистрации актов гражданского состояния. Дело в том, что ещё в 1920 г. социал-демократы – члены Конституционного Собрания предложили проводить данную регистрацию только в государственных офисах, а не в церквях (различных конфессий), мотивируя это желанием порвать с наследием Российской империи. Однако они встретили ожесточённое сопротивление со стороны, как священнослужителей, так и рядовых верующих людей, считавших гражданский брак грехом. Против только гражданского брака боролись и лютеране, и православные, и старообрядцы, и иудеи, но ведущая роль оказалась за католической церковью. Внёс свою лепту в эту борьбу и Альфонс Пастор. Будучи депутатом Сейма и экспертом Общественного комитета по законодательству, он отстаивал право церковного брака в выступлениях на заседаниях Сейма в 1926-1928 годах, приводя самые различные доводы: и указывая на отсутствие офисов регистрации в латгальских сельских муниципалитетах, и ссылаясь на многочисленные ходатайства (как от отдельных людей, так и от целых сёл), и говоря о решимости католических священников игнорировать этот закон, невзирая на штрафы и тюремные заключения. Эта его деятельность отражена и в статьях, опубликованных им в газете "Латголас Вордс" (в номерах от 18 июля 1928 г. и от 20 февраля 1929 г.). В результате длительного обсуждения этого вопроса государство было вынуждено признать в 1928 г. равноправие церковного и гражданского брака: атеисты оформляли брак  в государственных офисах, верующие – в церкви (с последующим уведомлением в государственные отделения).

Постепенно складывалась и духовная карьера Альфонса. 12 мая 1925 г. он был назначен настоятель Даугавпилсского прихода Девы Марии и деканом Даугавпилсского деканата (и числился им до 1944 г.), а в 1930 г. стал членом духовного суда 2-й инстанции архиепископской курии.

Активное участие принимал Альфонс в это время и в общественной жизни страны. В частности, он входил в правление Даугавпилсского отделения культурно-просветительского общества "Сауле". Председателем этого отделения, так же как и общества в целом, был Станислав Ивбулис (Юбулс).

Но всё-таки существенное место в его жизни в это время занимала партийная деятельность, которую можно проследить по его статьям в газете "Латголас Вордс". Так, в статье, опубликованной в № 5 от 2 февраля 1932 г. и посвящённой партийной конференции, проходившей в январе этого года, приводился отчёт о деятельности партии за истёкший период и планы на будущее. Заслугой партии А. Пастор считал тот факт, что налоги на крестьян не были повышены (хотя государство было вынуждено их увеличивать для сбалансирования бюджета), а также нельзя было отбирать необходимый сельскохозяйственный инвентарь для уплаты налогов. Было проведено существенное сокращение зарплаты высшим чиновникам. Немаловажным фактором, с точки зрения А. Пастора, было сохранение преподавания католическими священниками Закона Божьего в школах, а также то, что удалось отстоять (не разорвать) конкордат с Ватиканом – на чём особенно настаивали социал-демократы ("прогрессисты"). В качестве ближайших планов предполагалось усиление борьбы за стабильность лата, повышение закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, в первую очередь на лён; строительство в Латгалии сахарного завода и спиртозаводов для стимулирования повышения урожаев картофеля. Предлагалось снизить финансирование больничных касс с четырёх до трёх миллионов лат с тем, чтобы одну половину сэкономленной суммы направить на развитие сельского строительства, а другую – на развитие мелиорации. С целью дать крестьянам возможность дополнительного заработка партия настаивала на расширении общественных работ, в основном, речь шла о ремонте и строительстве дорог. Отдельно (на мой взгляд) стояли два требования к правительству. Первое – запрещение ввоза рабочей силы из заграницы (Литвы и Польши) с тем, чтобы их место могли занять безработные из Латгалии. А второе – не уменьшать полицейские штаты в Латгалии, "так как большевики всюду поднимают голову". Боролась партия христианских крестьян и за то, чтобы католическая Духовная семинария получила права Университета.

Большая полемическая статья "Прочь, лживые благодетели!" (опубликована в № 7 за 1932 г.) была посвящена политической борьбе с "прогрессистами" (т.е. с Крестьянским прогрессивным союзом) и "друвениеками", отпочковавшимися от этого союза. В данной статье "христиане" боролись со своими конкурентами за влияние на крестьян, утверждая, что истинной целью "друвениеков" является не достижение благополучия крестьян, а защита интересов финансовой группы "Друва".

В статье "Будем сознательны" (опубликована в № 19 за 1932 г.) А. Пастор в очередной раз выступал за стабильность лата, но главную критику обрушил против широко обсуждавшейся в печати возможности полного или частичного погашения задолженности перед государством тех лиц, которые брали кредиты на коммерческие цели и не смогли их вернуть. При этом он призывал облегчить выплату задолженности крестьян, предоставив им "возможность выплачивать в больший срок и платить меньшие проценты". Автор статьи обосновывал своё предложение как тем, что крестьянская задолженность существенно меньше "коммерческой", так и тем, что "Латгалия получила очень небольшой процент от всей государственной ссуды". Но полное погашение "коммерческой" задолженности может привести, по мнению А. Пастора, к опустошению государственной казны, что также негативно скажется на положении крестьян.

В результате активной деятельности партии "христиан" её влияние, хоть и медленно, но росло. Это можно проследить по количеству мандатов в Сеймах. Если после выхода из Латгальского христианского союза Ф. Трасуна и его сторонников число представителей партии уменьшилось с семи  (в I Сейме) до пяти (во II Сейме; выбыли Ф. Трасун и А. Дзенис), то в дальнейшем количество депутатов от партии увеличилось до шести (в III Сейме) и до восьми (в IV Сейме).

 

После переворота 1934 года

 

Деятельность всех политических партий, как известно, была прекращена 15 мая 1934 г. Как и представители других партий, "христианские крестьяне", конечно, не приветствовали поворот к диктатуре (хотя бы потому, что их влияние в сейме росло). В частности, недовольство диктатурой выражал Станислав Ивбулис (Юбулс). На заседании ЦК партии в октябре 1933 г. он призывал к борьбе с надвигающимся авторитаризмом. Альфонс Пастор, как председатель ЦК партии, также был возмущён переворотом и в частной беседе заявил, что за последние политические нововведения ″господин Ульманис заслуживает петлю на шею″. В этом вопросе он занял наиболее непримиримую позицию (как, например, и его приятель – руководитель Латвийского Католического рабочего союза ксендз Антон Ольшевский).  Однако в дальнейшем католическая церковь пересмотрела свои взгляды – всё-таки жизнь продолжалась (а может быть, и учитывая христианский тезис ″нет власти не от Бога″). Такое решение принял архиепископ А. Спрингович. Рижской курии даже пришлось ″дезавуировать″ письмо, направленное в польскую католическую прессу с осуждением К. Ульманиса.

После политического переворота газета ″Latgolas Vōrds″ уже не могла быть партийной, однако она по-прежнему выходила в свет. Но издателем её  был Альфонс Пастор (с 16 мая 1934 г. по 28 августа 1935 г.), а не партия; редактором же стал Петерис Рудзитис, бывший тогда викарием прихода в Резекне. Новый издатель был также активным её сотрудником, автором ряда статей. Кроме газеты ″Latgolas Vōrds″, А. Пастор издавал ″Католический крестьянский календарь″ и был автором статей в нём. Часто его статьи выходили под псевдонимом Zynōtōjs (″Знающий″).

После того, как церковное руководство взяло курс на сотрудничество с правительством, А. Пастору поневоле пришлось изменить своё мнение о перевороте. Так, в статье ″Руководство Президента Ульманиса и католики″ (опубликована в № 41 от 17 октября 1934 г.) он уже заверял правительство в верности ему "католического народа", а причину переворота видел в том, что К. Ульманис "чтобы спасти Латвию, посчитал нужным функции парламента передать кабинету [министров]". Но и здесь автор не удержался и объяснил эту верность президенту следующим образом: "… в другом месте католики не имеют друзей. Социалисты-коммунисты, априори, враги верующих. Где их власть, там вражда против католической церкви…". В этой же статье А. Пастор ещё раз резко отмежевался от крайне националистических и антисемитских взглядов, характерных для членов как  "Объединения латышского народа "Перконкруст", так и организации ″Легион″, назвав их "враждебными католикам".  

В статье, посвящённой годовщине переворота и озаглавленной "15 мая" (опубликована в № 20 от 15 мая 1935 г.), А. Пастор от имени латгальских католиков выражал благодарность К. Ульманису и генералам Янису Балодису и Кришьянису Беркису за освобождение Латгалии от "ига русского царизма" и от "рабского гнёта" большевиков, а также желал "солнечного будущего Латвии и её вождю" "Министру-Президенту доктору Ульманису".

Здесь следует отметить, что во всех статьях, какому бы вопросу они не посвящались, Альфонс Пастор клеймил большевиков-коммунистов, не стесняясь при этом в выражениях. Кроме вышеприведённых примеров, можно указать на следующие пассажи. В статье, посвящённой партийной конференции христианских крестьян, он подчёркивал в числе прочих главных факторов, вызывающих опасения на местах, то, что "коммунисты угрожают безопасности".  В статье "Прочь, лживые благодетели!" он писал: "Коммунисты и социалисты посылают своих агитаторов, чтобы в народе сеять смуту, беспорядок и, таким образом, создать разбойничий ″рай″. Эти господчики латгальскому крестьянину хорошо знакомы со времён их власти, когда из хлева выводили последнюю корову и крестьянина ставили к стенке...". В статье "Будем сознательны" читаем: "Кто не знает замыслы коммунистов! Они ведь в Латвии хотят ввести такой же ″рай″, какой ввели в России: пьянствовать, грабить крестьян, отбирать хлеб и в принудительном порядке заставлять работать; расстреливать всех тех, кто не согласен с коммунистическим террором. За такие поступки все презирают коммунистов". Или в статье ″Руководство Президента Ульманиса и католики″:  "…особенно много пришлось пережить католической Латгалии, которой пришлось терпеть большевистские ужасы до января 1920 г. Это иго большевиков принесло католикам ужасные переживания и муки. Большевики пытались церкви превратить в увеселительные места, а священников и верующих таскали по трибуналам чека". Естественно, что в дальнейшем, на следствии ему всё это припомнили.

С августа 1935 г издателем и редактором газеты стал Антон Журомскис (и был им до 21 июля 1937 г.). А Альфонс Пастор продолжил духовную и общественную деятельность. В марте 1935 г. он стал официалом Рижской курии, сменив на этом посту прелата Даниеля Ясинского. 8 мая 1937 г. буллой "Plurimum sano" папа Пий XI повысил Рижское архиепископство до митрополии. В связи с этим целый ряд латышских католических священников был удостоен звания прелатов. В 1937 г. получил почётное звание прелата Апостольского престола и А. Пастор.

Активную деятельность А. Пастор вёл в финансовых структурах. В 1936-1937 годах он являлся членом дисконтной комиссии Латвийского Госбанка, в 1936-1940 годах – председателем страхового католического общества, а в 1937-1940 годах работал в Совете Государственного Земельного банка Латвии. При этом он оставался председателем ревизионной комиссии общества "Сауле"; работал и в других обществах. 

Периодически А. Пастор назначался советником архиепископа (который действовал в течение трёх лет).

После введения войск Красной Армии, во время подготовки к выборам в народный сейм в 1940 г., в бывшем руководстве партии христианских крестьян и католиков одно время обсуждалась возможность воссоздания партии. Наибольшую активность в этом вопросе проявили епископ Язеп Ранцан и ксендз Алоиз Брок. На собрании бывших членов партии были даже обсуждены возможные кандидаты в сейм от этой партии. Но дальше этого дело не пошло. Да и сама партия организационно оформлена не была.  Предполагаю, что руководство партии уже предвидело (точнее, предчувствовало) свою судьбу при власти коммунистов.

Автор: Пастор Владимир Евгеньевич
Раздел: История России
Дата публикации: 12.05.2015 18:35:37

1 | 2
Подписывайтесь на наш телеграм-канал
Вступайте в нашу группу в Вконтакте

Другие социальные сети:


Поделиться материалом в социальных сетях:

Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела: