Тяжёлое хмурое утро, Киль режет морскую волну, И берег, прощаясь как - будто, Людей провожал на войну…
И эхо летит в поднебесье, До Бога святою душой, - Под пушками мы в перекрестье, На тризне России родной…
На траверз враждебной эскадры, Над нами «Андреевский флаг», На Рудневе китель парадный, Под ним быстроходный «Варяг».
Из вечности выдернет память, Залив и огни Чемулопо, Чтоб в Вечную славу прославить, Что выдержать нам суждено.
Волна размывается плавно, О корпус и берег морской, А где – то нас ждёт Ярославна, С распущенной русой косой.
Берёзы кудрявой России, Росой обагрили рассвет, За это мы жизнь положили, «На твой золотой минарет»:
«Наводчик застыл у прицела, Чтоб залпом их флагмана накрыть, «Бьёт дрожь боевая по телу, Оружие в битве скрестить».
«Идём на сближенье с *«Нанива», Стенает и плачет прибой, - Нас смерть под огнём не страшила, В числе их, под залп огневой»:
Враги корпусами чернеют, И это последний наш бой, Кингстоны на днище ржавеют, Размытые солью морской.
«Матросы уже на пределе, - В машину приказ: «Полный ход»! Лишь брызги от киля летели, Идя на крутой разворот».
«Кореец» на курс поравнялся, Под нашей защитой брони, «Фугас» возле нас разорвался, И вспыхнули в небе огни.
«Звезда в офицерском погоне, *Чиода серьёзно подбит, А колокол в жалобном звоне, - Осколком японским пробит»!
Досыльник, заряд бронебойный, Ответом нам выстрел «фугас», *«Асама прошит по продольной», Он вспыхнул, и снова погас.
Серчает Нептун, - дует в гильзы, Убитые сложены в ряд, Такое мы видели в жизни, А в книгах опишут как ад»:
У рубки снаряд разорвался, Ударом матрос оглушён, Он с палубы в воду сорвался, И морем навек поглощен.
Но твёрдость в глазах капитана, Пример для всего корабля, Характер, как шторм океана, Душа, как родная земля.
В кильватер за нами «Кореец», Торпедный дымит аппарат, От пара котлы перегрелись, Машины без смазки стучат.
*«Акаси на сторону сносит», Их корпус зарядом прошит, По ветру гарь едкую носит,
Он в полдень «на воздух взлетит». Но в крене мы «носом зарылись», С огнём вперемежку вода, Со смертью мы здесь породнились, И вечность нам – чёрная мгла.
«Наш подвиг совсем не бравада, Мы люди, - нам хочется жить! Вот только позора не надо»: «Кингстоны на судне открыть»! ...
И гибель нас вместе сроднила, В единой и яркой судьбе, И братская наша могила, В холодной и мутной воде.
Сегодня, третьего жануария одна тысяча пятьсот сорок четвёртого года от Рождества Христова я, дворянин Амадей Себастьян, сын Марии, потомок славного рода Альтамир-и-Кривеа начинаю повествование о необыкновенных событиях, участником и свидетелем коих мне, Волею Господа нашего Иисусу Христа, довелось стать. Я пишу эту правдивую повесть, сидя за столом в комнатушке убогой таверны «Галльский петух» маленького городка Довиль-Сюр-де-Мер1, расположенного на берегу пролива, который англичане почему-то называют «Каналом». Озлобленный зимней стужей ветер ожесточённо стучит неприкрытой ставней. На улице беспомощно стонут и кряхтят деревья, а угрюмые морские валы с орудийным грохотом разбиваются о белые от птичьего помёта скалы. Волею Провидения я заброшен в эту забытую Богом и людьми местность, но свой правдивый в каждой букве рассказ я начну с иного..
