Глава II. Географическое и демографическое положение Чечни в XXI-XXIII веках // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
В результате давнего смешения с чеченцами и другими горскими и степными соседями, гребенские казаки приобрели своеобразное этнографическое лицо, превратившись по существу в отдельную субэтническую группу русского казачества. Если к началу ХVII в. в "Гребенях" проживало до 500 «человек» (мужчин), то в 20-х гг. ХVIII в. на левом берегу Терека насчитывалось до 4 тыс. душ русского населения обоего пола xxv.
Начиная с 70-х гг. XVIII в. на левом берегу Терека в пределах от станицы Червленной до Моздока и к западу от него были поселены с Волги, Украины и Дона новые группы казаков. Они также восприняли многие черты горской культуры от своих чеченских и горских соседей.
Другой крупной этнической единицей, отмеченной на левобережье Терека в нижнем течении, по крайней мере, с XVI в., являлись ногайцы и другие тюрки-кочевники входившие в состав Тюменского княжества. В XУШ в. они продолжали кочевать под Кизляром и западнее его, где уже имели несколько постоянных кочевий в районе Сары-Су (современный Шелковской район Чеченской Республики)xxvi.
В отличие от казаков и ногайцев, кумыки (выходцы из Северного Дагестана) жили непосредственно на территории исторической Чечни, где они селились отдельными кварталами в чеченских селениях по Тереку и даже создавали отдельные кумыкские села, к примеру, Бамат-Гирей-Юрт (Виноградное). Селение Брагуны, насчитывавшее к началу ХVIII в. более 500 дворов, также называют кумыкским. Но оно было основано в 1651 г. близ слияния Сунжи с Тереком неким тюркским племенем, которое в XVIII в. стало считаться окумыченным, хотя и продолжало сохранять свое особое лицо. Население Брагунов было тесно перемешано с чеченцами. Само селение являлось наследственным феодальным владением княжеской фамилии Таймазовых и было вписано в политические границы Чечниxxvii.
Кроме того, в чеченских аулах отмечены отдельные и квартальные поселения аварцев, даргинцев, андийцев, кабардинцев, черкесов, русских, армян, горских евреев и др., не создававших, впрочем, отдельных национальных общин, а вписанных в аульную систему того или иного поселения.xxviii Чеченский народ исстари являлся открытым обществом, принимавшим любых переселенцев и беглых. Переселившимся обеспечивалась защита и безопасность, что являлось показателем экстерриториальности и суверенности чеченской страны.
В результате продвижения русских крепостей, станиц и крестьянских поселений в Предкавказье и на Терек в ХVI –ХVIII вв. в них стали селиться выходцы из иранских торговцев (тезиков), армян и грузин. Начиная с Петра Первого расселение армян и грузин на Тереке (включая территорию современной Чечни) приняло планомерный характер. Так, в 1785 г. в Кизляре насчитывают 1600 грузин, в т.ч. и военнослужащих. По данным 1796 г. в Кизлярском уезде насчитывалось 2800 армян. В 1789 г. половину населения Моздокского уезда составляли грузины и армяне, бежавшие из Закавказья от иранского и турецкого гнетаxxix.
Общую численность собственно северокавказских нахов — чеченцев и ингушей, в ранних документах ХУ1 в. и нарративных источниках ХУП-ХУШ вв. именуемых «ококи», «шубуты», «чантинцы», "мичиговцы", «мереджинцы», «колканцы», "кистинцы", "мицджеги", "чеченцы", «арштхойцы» (карабулаки), "ингушевцы", "ломур" (по названиям регионов, обществ и ущелий) весьма сложно выяснить.
Для сопоставления можно привести кое-какие цифры. Так, отрывочные данные ХУ1 в. говорят о том, что численность феодального ополчения в Окоцком владении составляла 500 человек. Это позволяет говорить об общей численности жителей не менее 3 тысяч человек (если исходить из средней численности семьи в 6 человек). По данным 1647 г. Мичкизское общество (Восточная Чечня) состояло из 36 аулов с числом жителей - «боевых людей» в 3000 человек, что говорит об общей численности населения до 18 тысяч.
Горные аулы центральной части Горной Чечни были сравнительно небольшие, по 10-20 дворов, так в двух многоаульных обществах «горских кистинчат» в 1665 г. насчитывалось всего 200 «людей…» (видимо мужчин). Число «ратных людей» во всей «Шибутской земле» более ранние документы 1656 и 1660 г. оценивают в 1000 человек, а число дворов «крестьянских» в 240. В 1726 г. трое чеченских князей имели «во владении своем около 5000 подданных» и это опять, скорее всего численность только мужчин. По документам 70-х гг. XVIII в. одно из самых больших селений Чечни – Чечен-аул, насчитывало 500 дворов. Столько же имело домов, еще несколько селений по Аргуну и Сунже. В 1758 г. по данным царских офицеров селения «Чеченского владения» по Аргуну могли выставить до 2000 вооруженных воинов(но возможно имеются в данном случае только конные). Примерно 1000 дворов и 6 тыс. населения насчитывали возможно горные и предгорные аулы карабулаков-арштхойцев в 60-х гг. ХУШ вxxx.
Численность чеченцев конца ХУШ в., живущих в аулах по правому берегу Сунжи и ее притокам, в пределах Чеченской равнины, можно исчислить исходя из общей численности дворов: в 7-8 тысяч, или численности ополчения в 10-15 тысяч человек. Бывший комендант Кизляра (1801-1807 гг.) А.И. Ахвердов считал все чеченское ополчение из живущих по Сунже и ее притоках и на Кумыкской (в данном случае Качкалыковской) плоскости в 15000 человекxxxi.
С.М. Броневский на основе данных главным образом конца XVIII – начала XIX в. исчисляет горных чеченцев, горных ингушей-«кистинцев», предгорных«ингушевцев», низкогорных и предгорных карабулаков в 15 тыс. дворов, а собственно чеченцев, «мирных и немирных» по его терминологии, в 20 тыс. дворов (итого в среднем получается 210 тыс. душ если «двор» считать в 6 человек). Если следовать косвенным данным можно полагать численность жителей всей Чечни ко второй половине ХУШ в. между 150-160, а к концу века и до 180-190 тыс. человек.
Более или менее определенные данные о численности всего населения собственно Чечни (горной и равнинной) мы можем получить где-то за 20-40-е гг. Х1Х в., накануне Кавказской войны. Это примерно 210-220 тысяч чеченцев и 20-25 тысяч ингушейxxxii.
К концу XVIII в. заканчивается процесс внутренней колонизации чеченских земель. Тем не менее, миграционные процессы проявляют себя и в XIX в. главным образом за счет продолжающегося роста числа поселений чеченцев в западных (рост галашкинских и карабулакских аулов по берегам Ассы и Сунжи), северо-западных и северных, преимущественно предгорных и равнинных районах края (Пседах, Магомед-юрт, Али-юрт, Нагаймирзин-юрт, Чулик-юрт, Кень-юрт, и т. д.).
Основные, ведущие общества Чечни занимали территорию Чеченской равнины (полоса между передовой цепью Черных (Лесных) гор и течением Сунжи). Здесь располагались такие большие аульные объединения Большой и Малой Чечни, как Шали, Герменчик, Большие Атаги, Чечен-аул, Алда, Гехи и Нижний Карабулак (Арштхой) Следует отметить, что часть плоскостных аульных обществ на протяжении ХУП-ХУШ вв. входила в состав феодальных владений края.
Наиболее консервативной в отношении миграционных процессов оставалась горная часть края (центральные, южные и западные части Чечни), где населенные пункты и общества существовали порой тысячелетиями в определенных естественно-географических границах.
Самую высокогорную, южную часть края в направлении с запада на восток в бассейне верховьев р.Чанты-Аргуна занимали такие союзы аулов (общества), как М1айста, Малхиста, Кей, Хилдехьарой, Хьачарой, Ч1анта, Терлой, Дишни-Мохк, Чиннаха, Зумсой и др. В бассейне р. Шаро-Аргун и его притоков, с запада на восток, гнездились башенные аулы обществ Кесала, Шикъара, Шара, Ц1еса, Хьакъмада, Х1има, Кири, Бути, Кенхи и др.
Ниже, на отрогах Скалистых гор и Пастбищного хребта также в зональном направлении с запада на восток располагались аулы обществ Мержоя-Цечоя, Аьккха, Галая, Нашхоя Пешхоя,, Мулкъа, Ч1уо (Ч1охой, Чухой), Гучан-Кхелла, Нихала, Шуьйта, и др.
Последнюю линию горных обществ низкогорной зоны составляли группы аулов таких обществ, как Галашки, Арштхой и Нахч-Мохк. xxxiiiПоселения обществ Галашки и Арштхой (Верхний Карабулак) находились на невысоких предгорьях, в низкогорной зоне и были населены выходцами из Галайн-Чожа, Мержоя, Цечоя, Нашхоя и Аьккхаxxxiv.
Отдельную группу составляли аульные объединения Восточной Чечни (Нахч-Мохк, Мичиг и Качкалык), занимавшие пологие лесистые горы (300—1000 м) благоприятные для земледелия. Поэтому этот район по хозяйственному типу, особенностям общественного уклада и по языковому диалекту был тесно связан с плоскостью, и именно отсюда пошла своеобразная чеченская реконкиста XVI—XVII вв. на север (Притеречье), запад (Чеченская равнина) и на северо-восток (Кумыкская равнина).
Здесь, в Нахч-Мохке, в XVI–XVIII в. располагались такие объединения, как Элистанжи, Чермой, Харочой, Эрсана, Эг1ашбета, Гуьна, Белг1ата, Курчала, Ц1онтара, Теза-Кхаьлла, Ширди-Мохк, Гордала, Айт-Кхаьлла, Шона, Эна-Кхаьлла, Ялхой-Мохк, Алара, Энгеной, Сесана, Бена, Гендаргана, Билта, Зандака и др.
Между северными границами Нахч-Мохка (Ичкерия) и течением Терека располагались общества Мичиг (территория на р. Мичиг) и Качкалык. Аулы Качкалыка числом до 6 (по другим данным до 8), тянулись по северному скату одноименного хребта от впадения в Сунжу р. Гумс (Белая) на западе до левого берега Аксая на востоке, занимая западную часть так называемой Кумыкской плоскости. Целый ряд данных, основанных правда исключительно на показаниях аксайских князей говорит, что аулы Качкалыка являлись «подвласными» им в силу заселения горцами княжеских земель. Однако документальные источники XVIII в. говорят о другой природе феодальной ренты в их пользу – плата за «управление», но не за землю. Поэтому еще в 70-х гг. XVIII в. аксайские князья охотно признавали, что «качкакалыки…им не подвластны"xxxv.
На правом берегу Терека близ впадения в нее Сунжи располагалось крупное селение Брагуны в котором правила собственная княжеская владельческая фамилия. «Брагунское владение… имеет верст с двадцать в длину по берегу Терека начиная от Девлетгиреевой деревни (Старый Юрт. – Я.А.) до устья Сунжи…» отмечал С. Броневский. Оно было вписано в политические границы Чечни, но население здесь принадлежало к самостоятельной тюркской группе поселившейся на Сунже в 40-50 гг. XVII вxxxvi.
В верхней части бассейна Акташа и Аксая в равнинно-предгорной полосе (современный Северный Дагестан) располагалось большое Ауховское общество (одно время феодальное владение), делившееся в свою очередь на Пхьарчхой-Аькха (или Ширча-Аькха) и Г1ачалкха-Аькха. Ряд хуторов и кутанов с населением собственно ауховско-аккинского и мичиговского происхождения располагались вне пределов указанных обществ на землях кумыкских князей, спускаясь по междуречью Сулака и Терека едва ли не до берега Каспийского моря.
Масса чеченцев исторически долго жила чересполосно с кумыками во многих селах Северного Дагестана. К концу ХУШ - началу XIX в. земли собственно Ауховского общества, располагавшегося в лучшей, наиболее плодородной части Кумыкской плоскости стали причисляться к Чечне. Все остальные поселения Северного Дагестана с чеченским населением причислялись по-прежнему к кумыкским княжествамxxxvii.
К концу XУШ в. этнополитическая картина Чечни в региональном измерении несколько меняется за счет возвышения на севере страны нового региона – Притеречья (Теркъйист). Здесь самыми крупными аулами были Ногаймирзин-юрт, Верхний и Нижний Наур, Кень-юрт, Старый Юрт, (Девлетгирей-юрт) и Новый Юрт (Баматгирей-юрт) и, собственно Брагуны. При этом Брагуны были основаны в середине XVII в., Девлетгирей-Юрт в середине XVIII в., другие «княжеские аулы (первооснователями выступали князья чеченского, кумыкского и кабардинского происхождения) возникают в последней четверти XVIII в.xxxviii
Необходимо также учитывать, что по крайней мере со второй половины XVIII в. в географической литературе и в документальных источниках появляется кроме ингушей-«ангуштинцев», равнинных «чеченцев» и горных(«ломур»), называемых в литературе XVIII-XIX вв. кистинцами еще одно этническое определение – карабулаки («арштхой/орстхой»). Так обозначали население чеченских по языку жителей обществ между Ассой и Фортангой не подвергшихся еще исламизации. Между тем, в средние века да и в новое время не только на Кавказе но зачастую «в той же Европе» религиозный фактор выступал основным нациоопределяющим элементом. В конце XVIII – начале XIX века карабулаки были полностью.
Тем не менее, по-своему правы те исследователи, которые писали, что нахский этнический массив на Северном Кавказе именно в XVIII в. начал делиться на три группы – основную (чеченцы-нахчи) и две малые - карабулаки (арштхойцы) и ингуши (галгай). Другие авторы пишут о делении нахского этноса, кстати, совершенно единого, как этнографический субъект, на еще более мелкие группыxxxix.
Становление этнополитических границ Чечни в XVI-XVIII вв. сопряженное с демографическим ростом и густым заселением плоскости являлось следствием глубинных цивилизационных процессов. "Наполнение" определенного географического пространства на Северо-Восточном Кавказе чеченской этнической общностью не было механистическим явлением, а сложным интеграционным процессом рождения новой динамичной нации, решительно менявшей старую картину бытия в регионе.
iЧечня: чеченцы — этнотерминологические определения русских источников начиная со второй половины XVII в. В их основу легло название феодального владения с центром в крупном плоскостном селении — Чечен-аул; собственно, Нахчичоь/Нохчичоь — означает буквально "жилище/страна нахчой/нохчой". Нахчи/нохчи — самоназвание чеченцев, в переводе на русский язык: "люди", "наши люди". Чоь/чо – буквально «место», «обиталище», «внутреннее (расположение)», поэтому еще в XIX в. говорили «нахчуо», а не «нахчи/нохчи». Этноним «нахи/вайнахи» объединяет горцев говорящих на нахских языках нахо-дагестанской (восточнокавказской) группы языков, в первую очередь чеченцев и ингушей.
ДегIаста — означает Дагестан (Страна гор. – с иранского яз.). Так называли, по крайней мере, с эпохи средневековья, Северо-Восточный Кавказ с населяющими его многочисленными народами. В связи с увеличением населения и ростом политической значимости Чечни она получает, по крайней мере, к началу XVIII в. определение как самостоятельная область. Есть еще одно самоназвание Чечни, кроме Нохчичоь и ДегIаста, это Даймохк; переводится с чеченского как "земля отцов", по сути, "отчизна".
ii См., подробнее: Вопросы физической географии Головлев А.А. Очерки о Чечне (природа, население, новейшая история). Ульяновск. 2007. С.25-43.
iii Ган К.Ф. Экскурсия в нагорную Чечню и западный Дагестан летом 1901 г.//Известия КОИРГО. Т.15, № 4. Тифлис, 1902. С.216-217.
iv Чеченцы: история и современность. Сост.и общ.ред. Ю.А.Айдаева. М., 1996. С. 105-109.
v См., Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859//Чечня и чеченцы в материалах XIX в. Элиста, 1990. С. 8-12.
vi См.: Книга Большому Чертежу. Подг. к печати К.Н.Сербиной. М-Л., 1950. С. 90-91; Русско-чеченские отношения. Вторая половина XVI-XVII в. Сб.док. Сост. Е.Н.Кушева. М., 1997. С.110-111.
vii Россикова А.Е. Путешествие по центральной части Горной Чечни//Записки КОИРГО. Тифлис, 1896. Кн.18. С.293.
viii Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в ХVIII – начале ХХ века. М., 1974. С. 151-152.
ix См.: РГВИА. Ф.482. Оп.1. Д.1. Л.220-221; Русско-чеченские отношения… С. 201; Чеченцы: история и современность. С. 85-91.
x Потто В.А. Кавказская война. В 5 т. Т.2. СПб., 1888. С.66.
xi См.: Гюльденштедт И.А. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. СПб., 2002. С. 41, 51; Броневский С.М. Новейшия Известия о Кавказе, собранныя и пополненныя Семеном Броневским: В 2 томах. Подг. к изд. И.К.Павловой. СПб.,2004. С. 14-142,162.
xii Кабардино-русские отношения в ХVI – ХVIII вв. В 2-х т. Т.1. М., 1957. С.120; Пиралов А.С. Краткий очерк кустарных промыслов Кавказа. Тифлис, 1900. С.43; Гриценко Н.П. Социально-экономическое развитие притеречных районов в ХVIII - первой половине Х1Х века.Грозный, 1961. С.61-65; Ахмадов Ш.Б. Чечня и Ингушетия в в ХVIII - начале ХIХ века. Грозный, 2002. С.42-43; и др.
xiii Казбек Г. Военно-статистическое описание Терской области. Ч.1. Тифлис, 1888. С.197; Тотоев Ф.В. Общественно-экономический строй Чечни (втор.пол. ХVIII в. – 40-е годы ХIХ в.). Рук. дисс. канд. ист. наук. М., 1966. С.321.
xiv См.: Русско-чеченские отношения… С. 171; Равинский. Хозяйственное описание Астраханской и Кавказской губерний. СПб., 1809. С.291; Броневский С.М. Указ.соч. С.142-143; Лысцов В.П. Персидский поход Петра I. 1722-1723 гг.М., 1951. С. 21.
xv См.: Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в ХУШ-начале ХХ века. М., 1974. С.146-153; Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Этническая история Северного Кавказа. XVI – XIX века//Народы Кавказа. Кн.1. М., 1993. С.69-72;
xviСм.: Берже А. П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. С. 5—12; Тотоев Ф. В, Общественно-экономический строй Чечни (вторая половина XVIII — 40-е гг. XIX века). Рук. Дисс. канд. ист. наук. М.,1966. С.85—86; Волкова Н. Г. Указ. соч. С.53—54; Ахмадов Я. 3. Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией в XVIII веке. Грозный, 1991. С.16; Его же: История Чечни с древнейших времен до конца ХVIII века. М., 2001. С.246-249.
xvii См.: Волкова Н.Г. Указ.соч. С. 51-56; Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Указ.соч. С.30-31;
xviii Броневский С.М. Новейшие Известия о Кавказе, собранныя и пополненныя Семеном Броневским: В 2 томах. Сост. И.К.Павлова. СПб., 2004.С.162.
xix Следует отметить, что вопреки устойчивому мнению чеченские общества в XVI-ХУП вв. с собственно кабардинскими поселениями в границах современной Чечни не соседствовали, за отсутствием последних в междуречье Терека и Сунжи. Тем не менее, еще в XVIII в. междуречье Терека и Сунжи продолжает носить название Малой Кабарды, хотя появление кабардинцев в этой зоне носило спорадический характер. Более постоянный характер носили кабардинские поселения в современных границах Ингушетии (у Назрани, близ Малгобека и на землях Пригородного района, что находится в составе Северной Осетии с 1944 г.)
xx См., Русско-чеченские отношения. Вторая половина XVI-XVII в. Сб. док. Сост. Е. Н. Кушева. М., 1997. С. 54, 121; Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Указ.соч. С. 93.
xxi См.: РГВИА. Ф. 52. Оп. 1/194. Д. 350. Л.4—4 об.; Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона. Т. XXXVIIIа. 76 полутом. СПб., 1903. С. 785; Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А.Эфрона. Т.13. 25 полутом. СПб., 1894. С.58; Лаудаев У. Чеченское племя // Чечня и чеченцы в материалах XIX в. Элиста, 1990. С.75—77, 93; Грабовский Н.Ф. Экономический и домашний быт жителей Горского участка Ингушевского округа // Сб. сведений о кавказских горцах. Вып. 3. Тифлис, 1870. С.1; Пожидаев В. П. Горцы Северного Кавказа. М.—Л., 1926. С. 13; Волкова Н. Г. Указ. соч. С.163-164; и др.
xxii См.: Акты, собранные Кавказской археографической Комиссией (АКАК). Т.4. Тифлис, 1870. С.894, 895—898, 902, 944; АКАК. Т. 4. Ч. 2. Тифлис, 1875. С.500; Волкова Н.Г. Указ. соч. С.2—63, 161—162, 225—226; Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Ч.2. СПб., 1869. С.165; Потто В. Л. Два века терского казачества. Т.2. Владикавказ, 1912. С.200; Буцковский А. М. Выдержка из описания Кавказской губернии и соседних горских народов//История, география и этнография Дагестана. Архивные материалы. М., 1958. С.239; Ахвердов А.И. Описание Дагестана. 1804 г.//История, география и этнография Дагестана. Архивные материалы. М., 1958.С.226; Ахмадов Я.3. Вайнахи в кумыкских княжествах//Известия Чечено-Ингушского респ. краев. музея. Вып. XI. Грозный, 1975. С.13; и др.
xxiii См.: Бутков П.Г. Известия о бывшем в Кавказских горах лжепророке Мансуре // Россия и Кавказ: сквозь два столетия. Исторические чтения. СПб., 2001. С.10; Гордин Я. Ермолов // Россия в Кавказской войне. Исторические чтения (Вып.3). СПб., 2000 С.87.
xxiv См.: Ахмадов Я.3. Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией в XVIII веке. С.81—83; Его же: История Чечни с древнейших времен до конца XVIII в. С.246-249; Записки Густава фон Штрандмана//Кавказская война: истоки и начало. 1770-1820 годы/Сост. Я.А.Гордин и Б.П.Миловидов. СПб., 2002. С.
xxv См.: Русско-чеченские отношения… С. 121; Ахмадов Я.З. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI – XVII вв. Грозный, 1988. С. 38-39; Великая И.Н. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII - ХIХ вв.//Интернет. http.WWW.COSSAKDOM.COM.
xxvi Волкова Н.Г. Указ.соч. с. 88, 91; Полевые материалы Я.З. Ахмадова.
xxvii См.: Ахмадов Я.З., Оразаев Г.Р.-М. К истории политических связей Чеченского феодального владения с Россией в ХVII-ХVIII вв.//Роль России в исторических судьбах народов Чечено-Ингушетии (ХIII – нач. ХХ вв.). Грозный, 1983. С. ; Волкова Н.Г. Указ. соч. С.80-93, 193-211.
xxviii Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Указ. соч. С. 91.
xxix См.: История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца ХVIII века. М., 1988. С.374-375; Волкова Н.Г. Указ. соч. С.198-202; Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Указ.соч. С. 90; Барред М.Томас. Линия неопределенности: северокавказский "фронтир" России // Интернет. С.182; Суздальцева И.А. Грузинская диаспора низовьев Терека в XVIII- первой половине XIX в.// Интернет: http:nikc.itech.ru/modules/books/big.
xxx См.: РГВИА. Ф.482, оп.1, Д.192. Л.158; АВПРИ МИД РФ. Ф.Кизлярские и Моздокские дела, 1762-1772 гг. Оп.118. Д.1. Л.5 об.; Русско-чеченские отношения… С. 165, 183, 186, 203, 206; АКАК. Т.1. Тифлис, 1869. С.716; Дневные записки малороссийского подскарбия генерального Якова Марковича. М., 1859. С.144, 149. Тотоев Ф.В. Указ.соч. С.98-102; Волкова Н.Г. Динамика численности вайнахских народов до ХХ века//АЭС. Т.2. Грозный, 1968. С.116-118, 123; Ее же: Этнический состав населения в ХVIII – начале ХХ веков. С.171-172, 179; Ахмадов Я.З., Хасмагомадов Э.Х. История Чечни с древнейших времен до конца XIX в. Грозный, 2006. С. 376; Ахмадов Я.З. Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией. С.66; и др.
xxxi См.: Ахвердов А.И.Описание Дагестана. 1804 // История, география и этнография Дагестана. Архивные материалы. М., 1958. С. 227; Броневский С.М. Указ.соч. С. 45; Ахмадов Я.З. Указ.соч. С. 17.
xxxii См.: РГВИА. Ф.ВУА. Д.18508. Л.9-12; Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е годы ХIХ века. Сб. док. Махачкала, 1958. С.124-125; Волкова Н.Г. Указ. соч. С.116-118; Ахмадов Я.З. Указ. соч. С.66; и др.
Автор: Ахмадов Явус Зайндиевич Раздел: История России Дата публикации: 03.01.2014 00:07:52
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Ты служил Отчизне без остатка
Смолянин летчик-испытатель Иван Григорьевич Воробьев - Герой Советского Союза. В городе Луховицы И.Г. Воробьеву открыт обелиск в парке имени И.Г. Воробьева. Его именем в городе названа улица. Заводские спортсмены филиала ОАО «РСК «МиГ» уже много лет подряд проводят лыжные соревнования на приз летчи.
Наступил самый голодный месяц 41-го года - ноябрь. Порции хлеба были снижены до минимума, немцы все чаще бомбили город, а в особенности военные госпитали, люди зверели все больше и больше. Однако вера в лучшее, «любовь к ближнему» помогла выжить маленькой Неле и ее маме в этот сложный год. Неле было всего 11 лет, осколками впились в ее память ужасающие события блокадного Ленинграда - такое невозможно забыть. Было все: от голода на горизонте мерещилась смерть; продавали клей, выдавая за «студень»; видели и людоедство. Долгие дни уходили на поиски пищи, на способы существования. Самым дорогим воспоминанием стала «жиденькая рисовая кашка», которой девочку и ее маму спасли Лида и ее подруга Валя..
Альфонс Пастор – прелат Апостольского престола. Часть 1
После вхождения Латвии в состав Советского Союза начались репрессии против многих категорий латышей, в частности, против католических священников. Советские власти использовали репрессии для оказания давления на митрополита А. Спринговича, подвергая аресту его ближайших помощников. Первый арест прел.
Будущий прелат. Учёба в Санкт-Петербурге. Часть 1,2
Прослеживая судьбу латгальского юноши из крестьянской семьи эссе знакомит с работой дореволюционной гимназии при церкви Св. Екатерины, с составом воспитанников и преподавателей, акцентируя внимание на выходцах из Латгалии..
Русское православие в первые десятилетия советской власти (на примере епархий Среднего Поволжья)
В год празднования 700-летия со дня рождения преподобного Сергия Радонежского мы все чаще обращаем свой взор на события начала XX века, на период масштабных, долгих и непрерывных гонений на Русскую Православную Церковь со стороны Советской власти. .
Уровень научных знаний в России в XVI–XVII веках в сравнении с Западной Европой отличался определённой отсталостью. В частности, в Европе в это время был произведён ряд фундаментальных открытий в различных областях науки, таких, как астрономия (гелиоцентрическая система Коперника, законы движения планет Кеплера), физика (классическая механика Ньютона, возникновение оптики), математика (дифференциальное и интегральное исчисление), в то время как на Руси никаких подобных открытий не происходило. Причины этого уходят корнями в Средневековье и связаны с культурными и социальными особенностями этих регионов..
После Великой Отечественной войны жилищный вопрос в нашей стране сильно обострился. Еще при И.В. Сталине начали разрабатываться проекты решения жилищного вопроса с помощью строительства многоэтажных домов..
Российские города в конце ХIX начале ХX столетия становились социокультурным центром, ярко проявлявшим традиции и одновременно открытым к освоению и интерпретации новаций, что в значительно изменило жизнь провинции. В городской повседневности нашли отражение особенности проводимых в государстве реформ. Рассмотрение общероссийских процессов сквозь призму повседневной жизни конкретного региона позволяет показать разнообразие общеисторического процесса, обогатить историческую науку новыми конкретными фактами и событиями. .
