Глава VI . Исламизация Чечни в XVI-ХVIII вв. как фактор этнической консолидации нахов-чеченцев // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
§ 1. Распространение и утверждение ислама на территории края
До наступления ХУ1 столетия практически все нахское население Северо-Восточного Кавказа от р. Терека на западе до бассейна рр. Аксай-Акташ на востоке, в этнографическом плане являвшееся единообразным, разделяло древние языческие культы, связанные с обожествлением сил природы и поклонением "потусторонним" силам. В общественном сознании горцев господствовала мифологическая картина мироздания.
Язычники наделяли окружающий мир элементом сакральности; священными являлись небо, горы, земля, деревья, вода, огонь и т.д. Духовное и материальное в язычестве являлось нераздельным, пространство строго структурированным, а время считалось не линейным, а цикличным. Боги в язычестве материальны и наделены тем же набором качеств, что и человек, только в огромных масштабах. Вместе с тем язычникам нашего края была знакома идея высшего бога создателя всего сущего - Дела, вокруг которого складывался пантеон богов сил природы.
Монотеизм - это совершенно иное видение мира, делящее мир на материальную и духовную сферы, которыми управляет Бог-творец, он же создатель вселенной и человека. Единая для язычества природа бытия делится в монотеизме на материю и дух, который воплощается в Боге, давшем человечеству Божественное откровение (закон) и священную Книгу.i
Если в западной части Горной Чечни и Ингушетии в период ХУ1-ХУШ вв. языческие культы оспаривались грузинской церковью, то нахское население центральной и восточной части Горной Чечни подвергались процессу исламизации со стороны Северного и Нагорного Дагестана.ii
Известно, что исламизация собственно Дагестана шла с юга на север и, соответственно исламскими народами объявляли себя в VII-Х вв. к примеру агулы и лакцы, в ХIII-ХIV вв. - кумыки, к концу ХIV в. - даргинцы, в ХV - началу ХVI в. аварцы, к концу ХVI в. - андоцезские народы и нахи-аккинцы (ауховцы).iii
Следует отметить, что распространение ислама на Северо-Восточном Кавказе шло первоначально путем непосредственного покорения населения исламским государством (к примеру, Арабским халифатом или империей Тимура), затем через систему "исламских" набегов с целью грабежа "языческих" районов и принуждения к принятию новой религии. Наконец через исламских проповедников-подвижников с посохом в руках и с котомкой за плечами обходивших дагестанские и нахские (чеченские) аулы и, что весьма важно, через установление своеобразного мирного "покровительства" мусульманскими княжествами Дагестана неисламизированных районов, население которых хотя бы формально обязывалось к выплате налога - "хараджа" на нужды исламской уммы.
Согласно традиционной исламской доктрине миропорядка страны и земли делились условно на три группы: Дар аль-Ислам (Мир Ислама) - территория мусульман; Дар аль-Харб (Мир Войны) - территория, на которой ведутся войны с государствами враждебными исламу и представляющими угрозу для ислама; Дар аль-Агд (Мир Договора) - территория, где мусульмане не установили свой контроль, но имеют соглашения в т.ч. и в отношении земельного налога. Взамен мусульмане обязывались защищать и покровительствовать таким землям и народам.iv
Система "хараджа" наименее исследованная сторона процесса исламизации в Чечне: теоретически она сводилась к тому, что население неисламизированных и не подчиненных в политическом плане районов в обмен на "мир" с мусульманами должно было вносить в пользу общеисламского дела определенный налог за «покровительство». Причем подобные земли разделялись на своеобразные "сектора" между отдельными князьями-эмирами, которые брали на себя роль защитников исламского дела. Плата "хараджа" должна была гарантировать мирную договорную "протекцию" мусульманских правителей над язычниками-иноверцами, включая их защиту от внешних врагов.
Однако, чаще всего и после принятия ислама горцы, жившие на подобных землях, продолжали платить налог-харадж уже как земельную подать (плюс еще мусульмане выплачивали "закят" - налог с доходов). Дагестанские эмиры (потомки арабских, иранских и тюркских знатных фамилий пришедших сюда на заре ислама в качестве завоевателей) охотно делили в географическом плане между собой "зоны" и "сектора" внешних по отношению к их владениям земель, населению которых они разными путями навязывали харадж. Так, согласно несколько историческим хроникам шамхалы Кази-Кумухские собирали в свое время харадж практически со всей Аварии, включая Хунзахское ханство, а также с лезгин, даргинцев, и с "Мичигича" (восточная часть Чечни) до их исламизации.v
Другие хроники утверждают, что в свою очередь исламизированные хунзахские ханы осваивают сбор хараджа в языческих андоцезских и аварских обществах западной и северной части Нагорного Дагестана несколько заходя и в границы Горной Чечни.
Так, одна из дагестанских исторических хроник (в позднем списке Х1Х в.) утверждает, что завоеватель Тимур раздал своим ставленникам в Дагестане горские земли, в т.ч. эмиру хунзахцев он якобы отдал людей (и земли) живущих "между рекой гидатлинцев… и горой андийцев (андал), тех киялальцев (кийялал), которые [обитают] позади шибутян (ахл Шубут), Ункратль (Ункрак) и других [горцев, живущих] вплоть до Галгая (Гулга).» Пока еще не проанализированные данные русских документов 1621 г. говорят о посылке из Терской крепости в 1618 г. в горы "ратных людей" по просьбе "[уварского] Нуцала князя и брата его Сулема[на-мурзы] и Черново князя сына Турловы - мурзы" для похода на "непослушников" - "шубуцкие и калканские и ероханские и мичкизские кабаки", которые указанными силами были разорены и "добили челом" русскому царю".vi
Возможность столь широкого охвата нападениями территорий горных нахских обществ за один летний сезон (от Нахч-Мохка до Галгая и Джейраха) в условиях высокогорья представляется практически неосуществимой, но одно их перечисление достаточно симптоматично. Оно указывает, что данные территории находились в поле интересов указанной группы князей.
Еще в середине ХУП в. в подлинном письме тарковского шамхала Сурхая к аварскому (хунзахскому) эмиру Дугри-нуцалу предлагается приложить "все старания к взятию моего хараджа с джамаата Чамалал".vii Выясняется, что жители андоцезкого общества Чамалал (некогда язычники) были обязаны давать шамхалу по 500 овец. Между тем эти районы были исламизированы не позже конца ХУ1 - начала ХУП в. Тем не менее претензия на харадж сохраняется. Остается добавить, что в состав Чамалала входили и нахские (чеченские) аулы пограничного чеченского общества Кенхи.
Мы не располагаем ни одним реальным подтверждением, что хунзахские ханы реально получали "харадж" с аргунских аулов и с нахчмахкоевских районов Чечни (исламизированных не позже середины ХУП в.), тем не менее, в канцелярии ханов, еще в первой четверти Х1Х в. бережно сохраняли некие списки, в которых фигурировали такие аулы как: "Хекмада" (Хакмадой), "Шикыр" (Шекарой), "Тырли" (Терлой), "Хакку" (Хаккой), "Шубут", "Мулкый" и некоторые другие.viii
Согласно еще одному источнику - "Повествованию об Али-беке Андийском и его победе над князем Турлавом б.Али-ханом Баклулальским" выясняется, что указанный Турлов (середина - вторая половина ХУП в.) вступил в спор с правителем Анди (то-ли родственником, то ли ставленником шамхала Тарковского) из-за хараджа собираемого со "всех задних и южных гор, начиная от Салатав вплоть до Шубута на западе…" При этом Турлов успел согласно преданию "тайно" собрать харадж с селений общества "Тад-будри" (Чеберлой), когда андийцы разгромили его войско, а самого князя убили.ix
История тем более загадочная, что те же Турловы заключили с чеберлоевцами в лице их патрицианских лидеров Алдамовичей (середина - вторая половина ХУП в.) равноправный политический договор о дружбе и взаимной военной помощи, выставив в качестве залога верности своей клятвы две башни (два замка). Более того, дагестанский князь Чупан-шамхал, живший во второй половине ХУП в. направляет письмо к кадию и "жителям (ахл) наших чабурилийских (Чабурли) селений (кармат) - к большому и малому" с просьбой оказать ему поддержку.x Следовательно, Чеберлой это вполне мусульманский джамаат, на равных участвующий в политических событиях региона.
Совершенно надежны с точки зрения документальных источников и те сообщения, что общество Шатой (Шубут) к середине ХУП в. было в принципе исламизированным, хотя здесь и сохранялись еще пережитки языческих и христианских верований. Еще в 1627 г. несколько шибутян с 20 дворами "шертовали" русским воеводам на Тереке, в 1645 г. представители "шибутян" были приведены к присяге в Терском городе по образцу "шертовальной", т.е. клятва давалась на Коране. В 1657 г. местными старейшинами было направлено письмо к московскому царю на "татарском" языке (т.н. "книжный тюрки") выполненное арабской графикой. Начиналось оно с эпитета всевышнего Аллаха - "Он!". К середине ХУШ в. в Шатое местный кадий Кази-хан назван "владельцем", который единовластно осуществляет здесь "суд и расправу".xi
Достаточно документов свидетельствующих и об относительно ранней исламизации огромной нахской (чеченской) федерации вольных обществ Нахч-Мохка (Мичикич, Мичкизская земля). Ранние дагестанские арабоязычные хроники говорят о том, что "нижняя часть Мичикича" входила в шамхальство и с местных аулов взимался харадж, в т.ч. "джизия в пользу Шамхала - десять кайлов [нефти] с [тамошнего] месторождения черного масла (нефти - Я.А.).xii
По крайней мере, с начала ХУП в. Мичкизская земля участвует в военно-политических мероприятиях тех же мусульманских князей Северного Дагестана, включая одного из Турловых и Салтан-Магмута Эндерейского. В 1615 г. объединенные отряды шамхала и русских стрельцов разбили в «бою Султан-Магмутовых и Турлова-князя и мичкизских людей, …побили до смерти 140 человек…». К 1648 г. старейшины мичкизов готовы принести царским властям присягу на Коране.xiii
Местные предания относят начало распространения ислама в Нахч-Мохке к рубежу ХУ-ХУ1 вв., когда сюда явился проповедник Термаол (Термол): "Окружив себя усердными последователями, Термаол начал смелее производить обращение (в ислам. - Я.А.) и убивал противящихся…". Его могила находится, согласно некоторым данным, в селении Энакхалла. Другим пламенным проповедником ислама был шейх Берсан (XVII в.), принявшийся за активную проповедь после прохождения учебы у алимов в Кази-Кумухе (Дагестан). По другим данным он принял ислам и благодать шейха по просьбе умирающего дагестанского шейха возглавлявшего набег газиев на родное село Берсана и павшего от его руки.xiv
Важно отметить, что в непосредственном соседстве с Нахч-Мохком за рекой Аксай располагалась Окоцкая земли (владение Ишеримовых в ХУ1 в., позже Ауховское общество), население которой ранее всех из нахов приняло ислам. Так, мусульманские захоронения в одном из селений общества - Гачалк, уверенно датируются ХУ1 в. Сам правитель Окоцкого владения Ших-мурза Ишеримов приносил московскому царю "шерть" (т.е. клятву на Коране). При том, в документе от 1586 г. отмечено, что "у нево грамоты татарским письмом и русским прочесть некому".xv Отсутствие грамотных людей характерно, как правило для обществ сравнительно недавней исламизации.
В связи с вопросом о распространении ислама в Чечне нельзя не отметить следующее объяснение А.-К.Бакиханова, автора Х1Х в., о причинах появления Турловых в Чечне: "эмиры Андреевой убили двух родственников Гумбетовского и Аргунайского эмира, считавшего себя отраслью хана Аварского (имеются в виду Турловы. - Я.А.). Из этого произошла долговременная вражда, которая кончилась тем, что нижняя часть Мичикич, как-то: Чечен-Тала, Герменчук-Шали, Атака и проч., отошли во владение Терлав, родственника убитых. Терлав населил эти места жителями Нахшага (верхняя часть Чечни)…". Здесь интересно еще одно свидетельство от 1720 г. когда служилый князь Э.Бекович-Черкасский сообщил о сунженских чеченцах, что "владеет ими князь, именуемый Тирлагов сын…, а прежде сего они бывали под протекциею шамхала горского и Кумытцкого, но лет с 10 как они стали самовольными понеже сильнее они тамо других народов".xvi
История Северного Кавказа не знает подобного подхода к выкупу за кровь. Речь здесь идет скорее о том, что эндерейские князья считавшие себя ответственными за распространение и укрепление ислама (как когда-то эта роль принадлежала шамхалам Дагестана) в определенном "секторе", в данном случае в границах региона от р. Аксая до Дарьялького ущелья, передала часть "обязательств" гумбетовским Турловым, которые смогли заселить левый берег Аргуна на Чеченской плоскости, а затем и берега Сунжи мусульманами.
Только этим можно объяснить обстоятельство, что во второй половине ХУШ в. эндерейские и аксайские князья в лице того же Муртазали-Аджи/Аджи-Муртазали продолжали патронировать районы западнее Чеченского владения - низовья Ассы (общество Карабулак) и р. Гехи (Гехинское общество). Более того, в ходе конфликта предгорных нахов-ингушей (Ангуштинское общество) с кабардинскими князьями в 1772 г., к ним поступило письмо от тарковского шамхала Муртазали, писавшего: "предсим во времена отцов и прадедов нашх ваши отцы и прадеды были подвластными прежним шамхалам и платили подати, для чего и определялся к вам бегоул…, а для верности при бывших шемхалах содержался в аманате из знатных ваших старшинских детей". Далее шамхал обнадеживал ингушей своей поддержкой и просил направить представителей в Кизляр.xvii
Согласно преданиям, записанным в конце Х1Х - начале ХХ в., некоторые ингушские фамилии из Джейрахского ущелья именовали себя "Шаухуловыми" (Шовхаловы) и считали себя потомками шамхала. Более того, предания ХУП в. о военных вождях из Аьккхи, говорят о столкновениях некоего Лорсы с объединенными отрядами нахов-галгаевцев, кабардинцев и "кумыков".xviii
Как бы то ни было к началу ХУШ в аулы плоскостной Чечни уверенно можно считать исламскими. Более того, в 1707-1708 гг. в Чечне происходит первое массовое движение под религиозными лозунгами - восставшие чеченцы объявляют чингизида Мурата Кучюкова "их закона босурманского святым" и берут штурмом русскую Терскую крепость с участием тех же кумыков и ногайцев; в 1709/10 г. происходит и первый "исламский" набег с территории равнинной Чечни на тех же "неверных" нахов-арштхойцев, а в 1732 г. с религиозным деятелем "Аджжи" с целью похода на горцев - "неверных" для обращения их в мусульманскую веру. Подобные "исламские" набеги эпизодически следуют до конца ХУШ в. приведя, в конечном счете, к исламизации западных нахов-чеченцев - карабулаков и галашевцев.
Из равнинной Чечни идет уверенная пропаганда ислама на запад в отношении и тех же ингушей. Так, в 1761 г. ингушские старшины жаловались в Кизляр, что "чеченцы принуждали нас, чтоб как они обасурманились…, оставя христианскую веру (наличие которой у ингушей в тот период конечно преувеличение. - Я.А.), веровали б в их татарскую…". Скрывавшиеся под религиозными спорами политические разногласия тянулись десятилетиями. В 1785 г. втайне готовя нападение на Кизляр, имам Мансур мотивировал сбор войск необходимостью похода на "ингушской народ, … потому что не имеют ни законов, ни веры, ни исповедания". Он же в 1786 г. угрожал флагом исламского набега и Карабулаку, когда горцы отказались его поддерживать. Где-то к 1810 г. "мусульманское племя чеченцев" переселяет к Назрани значительную часть жителей Ангуштинского общества где "проповедники этого племени пытались внушить ингушам религию арабского пророка" в чем, однако, потерпели провал.xix
Вместе с тем, в ХУШ в. оставалась актуальной и прозелитическая деятельность отдельных кумыкских князей наследовавших линию утверждения ислама в "закрепленных" традицией за ними районах. Где-то после 1762 г., когда эндерейский владелец и покровитель карабулаков Муртазали-Аджи обещал построить в их земле мечеть и определить муллу, к ним был направлен религиозный авторитет "хаджи Мухаммад, чтобы он обучил [их] исламу и воспитал". И далее, в арабоязычном документе ХУШ в. утвеждается, что "сейчас… (карабулаки. - Я.А.) стали [настоящими] мусульманами…, а поэтому их имущества (мал) и их души стали запретными для нас, согласно тексту Корана и сунне, …". Но следует отметить, что окончательное утверждение ислама в Карабулаке, затянулось по крайней мере до конца ХУШ в. В первой четверти Х1Х в. карабулаки уже сами посылают мулл из своей среды в общество Галашки. Горцы Галанчожского ущелья в тот же период заимствовались муллами от равнинных чеченцев.xx
В 1758 г. во время экспедиции генерала Фрауендорфа против аулов Чеченского владения последние, призвали к себе на помощь единоверцев из Дагестана (Аксай, Эндирей, Анди, Гумбет, Андалал, и др.) и из самых густонаселенных чеченских обществ - Чебарлой, Шубут (Шатой), Нахч-Мохк, Герменчик, Шали, Качкалык, Гехи и Аух.xxi По существу в этих обществах проживало до 80% населения исторической Чечни, и это было мусульманское население.
Процесс исламизации в Чечне совпадает с процессом национальной консолидации нахов-чеченцев и, несомненно способствует ему. Недаром, автор конца ХУШ в. путешественник Я.Потоцкий, считал из говорящих на "мицджегских" (т.е. нахских. - Я.А.) языках мусульманами только чеченцев, остальных язычниками. Другие авторы - И.Гильденштедт и Я.Рейнеггс, полагали, что "кистины" (нахи) делятся на мусульман и язычников (к последним, на наш взгляд, они относили западных нахов - ингушей и жителей верховьев Аргуна, Ассы и Фортанги) находя в их языческих верованиях и обрядах даже элементы древнего христианства. В дополнение можно указать, чтодокумент первой четверти Х1Х в., посвященный описанию высокогорной части Чечни и Ингушетии свидетельствует, что здесь "вера большею частию магометанская, омаровой секты, но есть идолопоклонники и христиане, сии последние суть некоторые жители округов Галга и Джерахи".xxii
Несомненно, что в ХУШ в. та же плоскостная Чечня обретает значительный потенциал для "воспроизводства" ислама. В каждом селении считалось столько мечетей, сколько обитало в нем крупных "фамилий". При каждой мечети, что чрезвычайно важно, находились училища, "в котором преподают арабский и турецкий языки". Автор конца ХУШ в. отмечает, что "чеченцы довольно прилежат к сему учению (ислам. - Я.А.) и только самый бедный не отдает детей своих в школу".xxiii
Известно, что предгорно-равннные карабулаки находились, как и ингуши, в обязательных отношениях не только с кумыкскими, но и с кабардинскими (Малая Кабарда) князьями. Последние получали плату с тех же ингушей по 1 рублю серебром с дома и за это должны были "весь год от обид их защищать" и содержать там своего представителя. В отдельные годы такая же практика использовалась в отношении равнинного Карабулака и Гехов.xxiv Однако, на сегодня нет ни одного указания, чтобы кабардинские князья прямо или косвенно контролировавшие с ХУ1 в. прилегающие к Дарьялу равнины, возлагали на себя какие-либо религиозные задачи по исламизации, организации уплаты хараджа и т.д.
Скорее всего, дело заключается в том, что в той же Кабарде ХУ1-ХУП вв. признавала себя мусульманами (и достаточно в формальной степени) только высшая знать. Рядовое население Кабарды судя по всему не приводилось к исламу по причине того, что это вызвало бы запрет на обращение рядового населения в рабство и продажу людей в Турцию и Крым. Тем более, кабардинские князья не заботились об исламизации населения в вассальных землях Балкарии, Осетии и Ингушетии. Только в начале ХУШ в. обессиленные крымскими нашествиями кабардинские князья были вынуждены заняться исламизацией своих собственных сородичей. В одном из писем к крымскому хану Каплан-Гирею потребовавшему в 1707 г. живой дани в 3 тыс. ясырей, князья указывали на успехи в деле исламизации: "в каждом селе строятся соборные и приходские мечети и школы, исправно совершается пятикратная молитва и идет обучение юношества. Дозволено ли в священном законе полонить целое полчище народа мухамедданского, подобно воюющим гяурам и отсылать к Вашему присутствию? Есть ли соизволение Божие на то притеснение."xxv
В заключение необходимо рассмотреть и археологические данные о нашем крае, которые дают несколько иную картину исламизации, в связи с тем, что от признания новой религии и внедрения новых традиций в систему заупокойного обряда и в повседневную жизнь проходит, порой несколько поколений, не говоря уже о длительном периоде освоения арабской письменности.
Так, археолог М.Б.Мужухоев полагает, что в районе общества Аух (Гачалкский некрополь) мусульманские памятники датируется началом ХУ1 в., раннемусульманские кладбища Восточной Чечни (Нахч-Мохк) датируются ХУП-ХУШ вв., не позднее ХУП в. появляются и первые мусульманские погребения в горном районе Чеберлой (Макажойская котловина), граничащем с Дагестаном. Успехи исламизации в Аргунском ущелье автор относит в целом к ХУШ в., в Галанчожском ущелье (по р. Фортанге) к началу Х1Х в., а в горной Ингушетии ислам, по его мнению, утверждается на протяжении всего Х1Х в.xxvi
В целом, подобная картина относительно близка к характеристикам письменных источников с поправкой на, как отмечено выше, известное "запаздывание" материальных артефактов от духовных изменений в идеологии общества.
Таким образом, в ХУ1-ХУШ вв. в равнинной, низкогорной и большей части среднегорной зоны Чечни (в высокогорной зоне ранней исламизации подверглись только те общества, которые граничили с Дагестаном) ислам утверждается как господствующая общественная идеология. Она оказывала воздействие на все стороны жизни горцев и приводила к невиданной ранее универсализации некогда разрозненных самодостаточных союзов "вольных обществ". Большое влияние на завершение процесса исламизации в Чечне, безусловно, оказало широкое национально-освободительное и религиозное движение под руководством шейха и имама Мансура в 1785-1791 гг.xxvii
§ 2. Мусульманское духовенство в общественной жизни Чечни ХVIII в.
В той или иной мере вопрос о роли ислама и мусульманских священнослужителей в общественно-политической жизни края нашел отражение в ряде исследований.xxviii
В источниках ХУШ в. зачастую специально выделялся вопрос о конфессиональной принадлежности чеченцев. Так, в документации Государственной Коллегии иностранных дел России за 1720 г. отразился факт, что плоскостные чеченцы "веру имеют магометанскую". О "глубокой религиозности" чеченцев говорил турецкий историограф ХУШ в. Джевдет-Паша, "чеченцы подлинно лучше в магометанстве, нежели черкесы", - писал в неопубликованной работе П.Г.Бутков. Свидетельства о глубоком укоренении идеологии ислама в чеченском обществе оставили нам английские и немецкие источники.xxix
Необходимо, вместе с тем отметить, что в ряде горных районов Чечни ислам был слаб, здесь сохраняли влияние языческие верования, смешанные с элементами христианской религии.
Во главе духовенства отдельных обществ стоял так называемый "духовный начальник", скорее всего один из мусульманских богословов - алимов. В чем заключалась конкретная деятельность подобных краевых руководителей - источники не сообщают. В 1783 г. таким духовным "начальником" обществ равнинной части Чечни являлся "аджжи (т.е. хаджи. - Я.А.) Нугай мурза".xxx
В крупных аулах, где было несколько мечетей, а мечетей чеченцы имели "в каждом селении сколько обитает в оном фамилий" (имеются в виду тайпы. - Я.А.), один из мулл избирался в кадии: "первенствующий в селении называется кади, то есть судья; на место умершего духовного избирается старейшими в фамилии другой достойный, причем не уверяются той ли он фамилии или другой, лишь бы был природный чеченец". В маленьких селениях обыкновенно имелись только "моллы". Подобные муллы "окружных деревень" подчинялись, как правило, кадиям аулов "многолюдных".xxxi
Мусульманские судьи-кадии в Чечне избирались старшинами "фамилий", а не назначались, как в исламских государствах. Это и понятно, - здесь не было сложившейся государственности, а система управления носила форму подчеркнутого народоправства. Но если мы вспомним, что уже в ХУШ в. горцы Чечни избирали старшинами "богатейших", а в народных собраниях господствовали те старшины, "фамилии" которых были многочисленней и богаче других,xxxii то станет ясным, что кадии, безусловно, не могли не выражать в своей деятельности интересы верхушки чеченского общества.
Доходы мусульманского духовенства Чечне составлялись из ежегодных обязательных поступлений от прихожан. По одним сведениям - в пользу мечети (имеется в виду главная мечеть селения - "рузбан-маьждиг"), каждый двор ежегодно давал 10 мер зерна и 1/5 часть других доходов, по другим - "седьмую часть из урожая… и некоторую часть из добычи (меются в виду посторонние доходы. - Я.А.)".xxxiii Кроме того, каждая мечеть имела, согласно более поздним известиям, движимое (скот) и недвижимое (пахотные и покосные земли) имущество. Обработкой мечетных земель и уходом за животными занимались рядовые верующие, не получая никакого материального вознаграждения. Мечети получали и многочисленные нерегламентированные пожертвования. Часть доходов складывалась в качестве платы за обучение детей грамоте в мечетных школах.xxxiv
Объективные исторические условия ХУШ в. благоприятствовали усилению влияния духовенства в Чечне. Ряд известий непосредственно касается участия священнослужителей в системе общественного управления. Кадий традиционно "являлся как бы верховным судьей по шариату", но вместе с тем его роль не ограничивалась исполнением религиозных треб и судебных функций, он "немало" участвовал во власти старшин: "Селения чеченцев управляются старейшинами по летам от всякой фамилии со участием кадия (подчеркнуто нами. - Я.А.)".xxxv
В некоторых горных районах Чечни кадиям удавалось сосредоточить в своих руках всю полноту общественной власти, оттеснив старшин. Так, данные о "чабутлинцах" (общество Шатой) за 1758 г. говорят: "Чабутлинцы никаких у себя владельцев не имеют, суд и расправу чинят они чрез своего кадия…". На первое место в иерархии общественной власти представители духовенства вышли и в обществе Чеберлой. Так, письма из аулов "чебурклинцов" в адрес царских властей направлялись от "знатных духовных персон - хаджиев и от правителей и от всего подлого (т.е. подвластного. - Я.З.) народа…".xxxvi
Согласно Корану муллы и кадии имели "важное значение в гражданском управлении и в особенности в отношении суда", однако нормы шариата (мусульманского законодательства) не были еще господствующими в чеченском обществе, ряд дел решался по адату (обычному горскому праву). Но последней инстанцией в решении спорных дел являлись муллы, а не знатоки адата. "Споры решают старики, и если их решением недовольны, обращаются к духовным и их приговор исполняют", - говорит документ. Духовенство участвовало даже в делах, традиционно решавшихся согласно обычаю. Так, уличенного в воровстве наказывали "лишением имени и изгнанием его навсегда из селения, причем наблюдался следующий обряд: собравшись все к главной мечети, уговариваются кадии и старики, чтоб каждому обывателю в силу назначенного дня, выйдя из дому своего или взойдя на кровлю оного, выстрелить из ружья на воздух с произношением имени преступника и с словом "наалет", значит проклят".xxxvii
Значительным было участие духовенства и в политической жизни чеченского общества, в частности, во внешнеполитических делах. Хаджи, кадии и муллы являлись не только авторами тех или иных посланий, но и зачастую руководителями переговоров или активными участниками их. В 1742-1743 гг. от имени чеченских князей вел переговоры с иранским шахом Надиром чеченский кадий Казы-хан. При первом приезде к шаху он получил в подарок 50 руб., шесть старшин, его сопровождавшие, по 25 руб. На следующем этапе переговоров Казы-хана сопровождали князь Али-Солтан и три старшины. После скрепления договора кадий Казы-хан получил в подарок 200 руб., Али-Солтан - 150 руб., старшины - по 25 руб.xxxviii
В 70-х гг. ХУШ в. в плоскостной Чечне значительным влиянием пользовался хаджи Бекей, к нему обращал свои просьбы аварский владетель Магомед-Нуцал: "Приношу неисчетной поклон, господину, сердечному брату и старинному приятелю, усердному другу Бек аджию…". И в отношениях с Россией духовенство претендовало на первую роль. "Русские офицеры командированные в Чечню, - говорит документ, - призвав к мечети кадия и стариков (т.е. старшин. - Я.А.), сказывают им причину своего прибытия…".xxxix
Чеченское духовенство разрабатывало и скрепляло внешнеполитические договоры. В обращениях горцев к кизлярскому коменданту можно встретить такие строки: "после оставшихся от прадедов наших по закону присягать будем всеми чеченскими кадыями, аджиями и старшинами…". В начале Х1Х в. важный договор между плоскостными районами Чечни и Кабардой был полностью разработан и скреплен представителями чеченского духовенства, с одной стороны, и кабардинским валием Кучу, с другой стороны.xl
Автор: Ахмадов Явус Зайндиевич Раздел: История России Дата публикации: 03.01.2014 01:40:16
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Вклад моей семьи в Победу в Великой Отечественной войне.
Великая Отечественная война – самая тяжёлая и жестокая из всех войн, когда- либо пережитых нашей Родиной. Чем дальше она уходит в историю, тем меньше становится очевидцев страшных событий, тем полнее мы хотим осознать историческое значение свое семьи, как защитников Отечества. .
Никифор Яковлевич Наталевич (04.05.1900–28.03.1964) – видный государственный и партийный деятель Белорусской ССР. 17 марта 1948 г. Никифор Яковлевич был снят с должности председателя президиума Верховного совета Белорусской ССР и отправлен на работу в Пензенскую область. Причиной отстранения от должности стало то, что в 1947 г. в домашней архиерейской церкви в Минске крестились две его дочери .
Зоя Космодемьянская - подвиг, шагнувшая в вечность.
29 ноября 1941 года затерялось среди многих и многих дат боев, побед и поражений. Современная молодежь вряд ли помнит имя той, чьим подвигом озарен этот день. Да и не каждый взрослый сможет сегодня рассказать о трагедии, подарившей страшную известность..
Большинство из окружающих нас вещей придумано так давно, что теперь уже никто не может сказать точно, когда именно это произошло. Так случилось и с пуговицей, которая сопровождает нас всю жизнь. Обычная пуговица - простая и привычная для нас деталь одежды. Но и эта мелочь, в нашем понимании, способна так или иначе повлиять на мировую историю..
Война... Сколько боли, горечи, одиночества и смерти несет в себе это слово! Я думаю, война – ровесница человечеству и во все времена и эпохи люди чувствовали холодное дыхание войны у себя за спиной..
Взаимоотношения советской власти и церкви в сельской местности в конце 1920-х – начале 1930-х гг. (на материалах Пензенского округа Средне-Волжской области)
Взаимоотношения представителей советской власти на местах и церкви в сельской местности в указанный период могли варьироваться от конфронтации до взаимовыгодного сотрудничества. Основными факторами, влиявшими на результаты проводимой политики, являлись: религиозность населения, личностные качества и мировоззрение представителей советской власти и церковных организаций..
Прожив около полутора месяцев в деревне Пасторы, Альфонс поехал не в Режицу, куда командировал его митрополит Эдуард Ропп, а в Ликсну. И обратился там к Антонию Спринговичу, исполнявшему в это время обязанности Генерального викарного по Латвии Каноник А. Спрингович дал указание Альфонсу выехать в Варково и временно служить викарным в местной церкви. Настоятелем её числился Иоанн Казенас, но в то время он на месте отсутствовал. .
Грузовая работа Амурской железной дороги в военные годы
Преобладающее значение в грузовой деятельности дороги имел транзитный поток грузов, который до ВОВ имел ярко выраженное направление с запада на восток. С начала войны направление транзитного потока резко изменилось, особенно с 1942 года, под влиянием усилившегося импорта грузов из – за границы через Владивосток и резкого сокращения завоза грузов с дороги запада.
Заброшенные усадьбы Петербурга и Ленинградской области
Я родилась в Петербурге в 1993 году, однако выросла в Сибири. Так вышло, что годы своего студенчества я решила провести в Петербурге. Едва ли кто-то поспорит, что это величественный и прекрасный город, многие даже расскажут о его истории и главных достопримечательностях. Однако нетолько изящные центральные улицы и идеально отреставрированные исторические памятники наполнены духом Петербурга. Всю истинную историю и сокровенные тайны этого города хранят как раз ногочисленные устаревшие усадьбы. Эти бывшие когда-то так величественными здания нашли укромное уединение в тени лесов. Они забыты нашим поколением и их не встретишь в экскурсионных брошюрах. Однако эти памятники прошлого живут своей собственной, невероятно загадочной жизнью. Именно поэтому свою статью я посвящаю им..
