Глава VII. Борьба трех империй за Кавказ. Политическое положение Чечни в ХVI-ХVII веках // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
§1. Международные отношения на Северном Кавказе в ХVI в. Ших-мурза Окуцкий и установление вассально-союзнических связей с Московским государством
В конце XV - начале XVI в. на Северный Кавказ выходят фланги нескольких восточных держав того времени: с запада османы и крымцы, с севера Большая Орда (наследница Золотой Орды) и Астраханское ханство, с юга Сефевидский Иран и грузинские царства (вассалы Турции и Ирана).
Собственно на Северном Кавказе в этот период мы имеем на западе региона адыгские вольные общества и княжества, в центральной части региона между верхним течением Кубани и Терека феодальную Кабарду, имевшую некоторую степень централизации (институт старшего князя). На востоке региона дагестанское феодальное государство Кази-Кумухское шамхальство расширяло свои пределы за счет Терско-Сулакского междуречья, горных вольных обществ Нагорного Дагестана и Восточной Чечни. В нагорной полосе Северо-Восточного Кавказа находились аульные общества даргинцев, аварцев, андоцезов, нахов (чеченцев и ингушей), осетин, балкарцев и карачаевцев, находившихся на разных ступенях феодализации. Однако, в Нагорном Дагестане, большую роль играли не только крестьянские общества, но и т.н. Хунзахское (Аварское) ханство, имевшее определенную централизацию.
В 1502 г. рухнула под совместными ударами Крыма и Москвы Большая Орда (заключавшаяся между Днепром и Волгой), чьи границы выходили на юге к Кубани и Тереку, на Ближнем Востоке возвысился Сефевидский Иран вступивший в 1514 г. в широкомасштабную войну с великой Османской империей. Ареной кровавых сражений шедших с перерывами до 1555 г. (а с 1578 г. и далее) стал не только Ближний Восток, но и Прикаспий (Азербайджан), Дагестан и Грузия. Северный Кавказ превратился в дорогу передвижения войск из турецкого Причерноморья и Крыма в северные районы Ирана.
По линии противоборства великих восточных держав на Кавказе складывались и политические ситуации с горскими народами и их феодальными образованиями. Где-то с середины XVI в. в северокавказских делах попыталась участвовать и Московская Русь.
Известное положение о том, что Северный Кавказ в XVI в. стал ареной борьбы трех великих держав своего времени - Московской Руси, Сефевидского Ирана и Османской империи, требует дополнения в том плане, что собственно Русь, как и народы Северного Кавказа, находилась на острие экспансии наследников Золотой Орды (Крымского и Казанского ханств в первую очередь), за которыми, в конечном счете, стояла султанская Турция. Это обстоятельство объективно диктовало военно-политическое сближение между Москвой и горскими народами, которые в свою очередь также стали объектом внешнеполитического воздействия Крыма и Турции.
В 40-х гг. XVI в. русское государство во главе с царем Иваном IV (Грозным) повело решительную борьбу с соперничающими с Москвой татарскими государствами. Некоторое значение при этом имело и то обстоятельство, что кавказские горцы объективно оттягивали на себя союзные казанцам крымские силы. К примеры, в 1552 г. "крымский царь ходил на Черкассы, а на цареву и великого князя крайну (т.е. границу - Я.А.) не пошел".i
Падение Казани по своему значению для истории Руси было сравнимо с падением золотоордынского господства при Иване III, впервые русское государство твердой ногой вступило на берега Волги. Это было одно из крупнейших событий XVI столетия и для Восточной Европы, вместе с тем, это было трагическим событием в истории татарского народа прервавшем, его самостоятельное развитие.
К началу 50-х гг. XVI в. относится первое обращение северокавказских феодальных правителей к России. Установление в тот период взаимоотношений адыгских (черкесских) народностей Северо-Западного Кавказа, кабардинцев и других горцев Северного Кавказа с Москвой связано, безусловно, с международными событиями того времени. Главная причина обращения адыго-кабардинцев, к русскому государству заключалась, прежде всего, в поисках реальной союзнической помощи в борьбе с все возрастающим давлением крымско-турецких сил. Достаточно напомнить, что натиск их на горцев в 30-40-е гг., да и в начале 50-х гг. XVI в. был весьма масштабным.ii
Другой значимой причиной обращения адыгских и кабардинских князей к Москве были внутренние разногласия среди адыгских феодалов. Кроме того, на Северном Кавказе возникали противоречия и между более крупными феодальными кликами, в частности Кабарда соперничала с дагестанским шамхальством, на почве чего происходили стычки, приводившие к гибели феодаловiii.
Когда поражения крымских войск в походах на русские земли наглядно показали силу и мощь московских государей, то осенью 1552 г., согласно русским летописям, "приехали ко государю царю и великому князю Черкасские государи князи Маашук князь да князь Иван Езбозлуков да Танашук-князь бити челом, чтобы их государь пожаловал, вступился в них, а их з землями взял к себе в холопи, а от Крымского царя оборонил".iv
При отпуске их на родину князья целуют крест на верность Ивану IV; "и послал государь с ними в Черкассы Ондрея Шепотева правды их видети". Но в 1554 г. хан Девлет-Гирей повторил поход на адыгов ("ездил на неприятеля своего на Черкасс Пятигорских… (и) з добычею великою до пэньства своего приехавши"), а султан укрепил гарнизоны на черноморском побережье Кавказа и в Азовеv.
Между тем, вслед за покорением Казани Россия приступила к завоеванию довольно слабого и малонаселенного Астраханского "царства". Думается, что и это предприятие было в значительной мере облегчено позицией горцев Северо-Западного Кавказа, также отвлекавших на себя крымскую конницу на протяжении 1553-1554 гг.
В июле 1554 г. 30 тыс. русское войско в результате короткого, но ожесточенного штурма, захватило Астрахань и ее правитель хан Ямгурчей с придворными и гаремом бросился в бегство. Часть его приближенных бежала в низовье Терека, где располагалось небольшое Тюменское княжествоvi.
Летом 1555 г. с Северного Кавказа вместе с Андреем Щепотевым к Ивану IV прибыло новое горское посольство от западных адыгов в составе 150 человек "от всей Черкасской земли, чтобы государь пожаловал, дал им помочь на Турского городы и на Крымского царя, а они холопи царя и великого князя и з женами и з детми во веки". В том же 1555 г. Иван IV направил было по по Дону, на кочевья крымцев 13-тысячный отряд Шереметева потерпевший поражение. В конце 1555 г. крымский отряд, вооруженный пушками и пищалями, занял Астрахань, но уже весной 1556 г. крымцы были выбиты из Астрахани, а ханство вошло в прямое подчинение России. С другой стороны, адыгские и кабардинские князья овладели было двумя турецкими крепостями, лежавшими на подступах полуострова - Темрюк и Тамань.vii
С падением татарских государств - Казани и Астрахани, для великой Османской империи начинается, по мнению исследователя В.Аллена, новый этап в ее внешней политике, связанный с возникновением "русской проблемы" и открытием нового фронта действий к добавлению к фронтам в Европе, в Закавказье и на Ближнем Востоке. Однако, "Журнал важнейших дел" имперского Дивана с 1553 по 1564 г. хранит молчание на этот счетviii. Необходимо указать, что в мае 1555 г. был заключен первый международный договор между Турцией и Ираном о разделе сфер влияния на Кавказе. При этом Иран закрепился в Прикаспии, а Турция в Северо-Кавказском Причерноморье.
Продвижение России на юг вызвало изменения и в политическом положении всех горских феодальных образований, сказывалось на судьбах региона в целом. Победа России на Волге эхом отозвалась во всех странах, прилегающих к Каспию. Уже в январе 1556 г. воеводы из Астрахани доносили, что к ним "из Шамахи и с Шевкал (Северный Дагестан. - Я.А.) и с Тюмени от царей присылка о миру была и о торговли…"; торговые люди прибывали также из Грузии и Дербента. Обладание устьем Волги давало Руси огромные преимущества на Каспии. Во внешнеполитических планах России Северный Кавказ в середине XVI в. занял немалое место, превратившись и в арену борьбы с Крымом, претендовавшим, в силу своих национальных интересов, на господство не только в Поволжье и на Северном Кавказе, но и собственно даже над Москвой. Наиболее надежными сторонниками в новом для себя регионе Москва полагала адыго-кабардинских феодалов и в 1557 г. был решен вопрос о принятии в "подданство" кабардинских феодалов, в результате посольства от князей Темрюка Идарова и Тазрюта.ix
После очередного приезда многочисленных адыгейских и кабардинских посольств в 50-х гг. XVI в. Москва официально стала считать владения горских князей присоединенными к России. В титулатуру Ивана IV включается и понятие государь "кабардинской земли черкасских и горских князей". Но в условиях того времени эти отношения надо расценивать скорее как союзнические, в развитии которых, кстати, нуждались обе стороны.
Откликаясь на просьбы кабардинских феодалов оказать им помощь в борьбе с дагестанским шамхалом, который расширял свои владения по Тереку к западу, Москва провела первый самостоятельный поход царских войск на Северный Кавказx.
Результаты экспедиции на Северно-Восточный Кавказ оказались более чем скромными: "Того же лета посылал царь… воевати в судах Ивана Семенова сына Черемисинова с стрельцы и с казаки и со Астроханскими людми. И оне пришли на Шаткал к городу Тарком. И Шалкалской князь с царя и великого князя людми бился половину дня и побежал от них в горы, а город Тарки покинул. И Иван Черемисинов выжег и полону руссково и шевкалского поимал много и отшел со всеми людьми здорово". В дальнейшем "Тюмень и Шевкалы" фигурируют в числе недругов Ивана IVxi.
В августе 1561 г. царь Иван IV женился на дочери старшего кабардинского князя Темрюка Идарова - Марии Темрюковне. Это был очень содержательный шаг. Браки на "черкешенках" являлись традиционными для восточных владык, в ряд которых стремился поставить себя и Иван Грозный. По просьбе тестя Темрюка царь вновь двинул на Северный Кавказ войска: "И Темрюк со государскими людми недругом своим недружбу довел и в свою волю их привел, а воевал Шепщуковы улусы (владения враждебной Темрюку княжеской фамилии. - Я.А.) да воевал Татцкие земли близ Скиньских городков…, и взяли кабаков Мшанских и Сонских сто шестьдесят четыре и людей многих побили и в полон имали…"xii.
Борьба шла за овладение районами, по которым пролегал стратегический важный путь в Грузию, "Мшанские" (вероятно ксанские), "Сонские и "Татцкие земли" находились между Кабардой и Грузией, здесь подразумевались западнонахские (ингушские) общества, контролировавшие Дарьяльское ущелье и частично осетинские аулы (Юго-Осетия и Северная Осетия)xiii.
Очевидно, что одной из целей походов Темрюка и Плещеева в 1562-1563 гг. было обеспечение отношений Руси с Грузией через перевалы центральной части Кавказского хребта. К 1563-1564 гг. относится и упоминание в летописях о посольстве кахетинского царя Левана (Леона) к Ивану Грозному, результатом которого можно предполагать появление в Грузии русского отряда. Следует отметить, что именно при Картли Давиде и царе Кахетии Леване наблюдается восстановление старых союзнических связей грузин с горцами Кавказа, в т.ч. и с нахами. Так, тот же Давид в 1522 г. остановил наступление иранцев с помощью "кавказцев" которых "вывел" с гор, а царь Леван в обмен на расположение тушин (из которых цова-тушины являлись нахами) дал им право на выпас овец в долинах Кахетии.xiv
Не прошло и года как в июне 1564 г. сын Темрюка сообщил, что "Темгрюку князю пришли многие тесноты от Черкес и ему непослушны во всем…". Безусловно, в этой войне против Темрюка могли принять участие осетины и западные нахи, которых пытался покорить князь в 1562-1563 гг. Русское войско выступило в поход из Астрахани в 1565 г. и прибыло в Кабарду в 1566 г. Здесь были стрельцы, дети боярские (дворянская конница) и казаки. Вновь началась война с Пшеапшуковыми "улусами". На его стороне выступили и другие кабардинские князья - "Тазрит и Маит", а также шамхал Будай возглавивший войска из Дагестана. В кровопролитной битве Пшеапшука и Будай потерпели поражение от русско-кабардинского войска, последний был убит, но и объединению князей во главе с Темрюком был нанесен ощутимый уронxv.
В декабре 1566 г. в Москву приехал "Матлов князь Темгрюкович" шурин царя, "чтобы государь пожаловал, для бережения от недругов его велел город на реке Терек усть Сююнчи реки поставить". Выбор места для строительства крепости на территории современной Чечни был не случаен, исследователи единодушно сходятся в оценке стратегического значения района слияния Сунжи с Тереком. Здесь находились броды-переправы важнейших торговых путей, соединявших Каспий и Черное море, здесь шла стратегическая дорога, по которой войска крымцев и турок направлялись в Дагестан, Иран и обратно. Крепость должна была защищать Кабарду с востока от нападений шамхалаxvi.
В Крыму рано узнали о замыслах Темрюка и выразили протест. Тем не менее в феврале 1567 г. "отпустил царь и великий князь для городового дела князя Андрея княж Семенова сына Бабичева да Петра Протасьева со многими людми, да наряд, пушки пищали, с ними в Черкассы послал, а велел на Тереке реке Темгрюку князь по его челобитию город поставити". По авторитетному мнению Е.Н.Кушевой, город был поставлен на терской косе при владении Сунжи в Терек. К сожалению, мы не имеем сведений о масштабах крепости и системе оборонительных сооружений. Однако порубежные города России в XVI в. сооружались по единому принципу. Терки относился к числу важных укреплений, гарнизон которого мог насчитывать от нескольких сот до 2-3 тыс. человек и состоял, как правило, из стрельцов и "городовых казаков".xvii
Крымский хан Девлет-Гирей писал Ивану IV: "И мы слышали, что еси прислал людей тысячи 2-3 да на Терки город поставил, того для промыслил еси, чтоб Шавкалскую землю и Черкасскую изневолить… И тем городом хочешь ты отлучити Черкасс от Хандыкерева величества (турецкого султана.– Я.А.), и от нас ты похотел Черкасс отлучить"xviii.
Для народов Северного Кавказа и Чечни появление русской крепости на их землях имело большое политическое значение. Так, прямым следствием ее строительства, надо полагать то обстоятельство, что с 1567 г. завязались первые политические контакты Руси с одной из чеченских владельческих фамилий. "Прежде сего, которые ваши государевы на Тереке городы были, - писал чеченский феодал Ших-мурза Окуцкий в 1588 г., - и в те поры я с отцом своим с Ушаром мурзою тебе государю верою и правдою служили…". Иметь чеченцев-окочан (ококов) в числе своих союзников для Москвы было тем более важно, что восточные соседи их - кумыкские феодалы - были на тот момент в "дружбе в любви" с крымским ханомxix. Окоцкое владение могло так же обеспечивать безопасность коммуникаций Астрахани и Терского города с целым рядом северокавказских горных земель.
Выход России на Северный Кавказ усилил политические возможности горских лидеров и вес горских стран в международных делах. Было положено начало их вовлечению в переферийную европейскую цивилизацию.
При дворе османского султана было решено решить волжско-татарскую и северокавказскую проблему одним ударом: походом на Астрахань. Подготовка к нему началась еще в 1563 г. Кстати, сторонником данной экспедиции выступили влиятельные лица империи из черкесов – например великий дефтердар султанского двора Касимбей-паша. Летом 1569 г. огромная армия состоявшая из турок, крымских татар, «горских черкес», ногайцев и т.д. поднявшись из крепости Азов по Дону, перешла в районе Переволоки к Волге и спустилась к Астрахани. Ранняя зима, крепкие городские укрепления и разлад в лагере погубил турецкую экспедицию. Остатки войска "толпою бледных теней" вернулись в Азов в 1670 г.xx
Правительство Ивана IV, чувствуя себя весьма уверенно после провала Астраханского похода, стало делать самоуверенные заявления о «русском» подданстве Кабарды и других горских народов. Это вызвало с одной стороны активность турок и крымцев в адыгских землях приведших к гибели русских сторонников. С другой стороны крымский хан Девлет-Гирей выступил в поход на север и, с помощью противников Ивана IV на Руси, прорвал укрепленные пограничные районы и 24 мая 1571 г. дотла сжег Москву. Царь бежал и позже признал свою зависимость от Крыма: "бил челом" и обещал вернуть Казань и Астрахань. Крепость на Терки была немедленно оставленаxxi.
Однако военное счастье переменчиво и в 1572 г. русские воеводы нанесли сокрушительное поражение очередному нашествию Девлет-Гирея недовольного затягиванием Москвой возвращения Астрахани и Казани. Но русские позиции на Северном Кавказе уже были оставлены, хотя есть предположения, что срыв крепость и выведя ее гарнизон, царь сохранил на Тереке т.н. "вольных" казаков нанимавшихся на службу "повременно" за плату. Исследователь П.Г. Бутков был уверен, что русские люди в 1572 г. "удалились в верховья рек Сунжи, Аргуна…и вошли с ними (нахами-чеченцами. – Я.А.) в военный союз"xxii.
В 70-х гг. XVI в. некоторые феодальные владения Северного Кавказа уже явно враждебны России. Горские феодалы, как и татарские ханы, совершают набеги на южные русские земли. Иван IV, перечисляя своих врагов, которые "все заодни сложась", беспрестанно нападали на Россию, назвал так же кабардинских черкас, горских и кумыкских людей. сыновьями. Но при этом, обстановка в Крыму была во многом осложнена засильем горцев-«черкесов» при ханском дворе. Татарские мурзы жаловались султану, что крымское государство гибнет "от царя от крымского и от царевичей и от черкас. Черкасы де большие люди у царя крымского и временники (фавориты. – Я.А.) все черкасы ж…, и юрт де крымской нынче стал черкасской, а мы де татаровя все пропали…».xxiii
В 1574 г. умер глава шамхальства (феодального государства Дагестана) Чубан-шамхал "владевший всем краем от границ Кайтака, Кюринского округа, Аварии, черкесов и реки Терека до моря Каспийского… Его сыновья разделили между собою все государство". Однако один из сыновей – Салтан-Магмут, рожденный от знатной кабардинки, но некняжеского происхождения, был лишен наследства. С помощью войска набранного в Кабарде он " принудил своих братьев отдать ему в удел все земли, лежащие между Сулаком и Тереком, с нижнею частью Мичикича (восточные районы Чечни.-Я.А.) и Салатавского округа до горы Керхи, что на границе Гумбета… собрав Кумукское племя, разсеянное в разных местах, он поселил его в Чир-Юрте, который избрал местом своего обитания"xxiv.
Новое феодальное владение, столицей которого стал вскоре многолюдный аул Эндерей, с самого начала стало играть важную роль в политической жизни Северного Дагестана и Восточной Чечни. Через его территорию проходила сухопутная трасса волжско-каспийского торгового пути и часть маршрута Дербент-Азов. Здесь находились и зимние пастбища, игравшие известную роль в отгонном скотоводческом хозяйстве горцевxxv.
Сами по себе полулегендарные сведения А.К.Бакиханова и Гасана Алкадари не вызывают особых возражений. Мнение, что Салтан-Магмут создал Эндерейское княжество с помощью кабардинского войска, собранного родственниками матери, вошло в обобщающие труды. Не исключена, однако, возможность участия и чеченских обществ в борьбе Салтан-Магмута за феодальный удел. Некоторое количество источников подтверждают наличие значительного количества нахов-чеченцев в княжестве Салтан-Магмута и их активное участие в политических событиях. Чеченская часть территории княжества Салтан- Магмута ("Мичкизская земля") постоянно служила ему опорой в борьбе с шамхалами и другими соседними феодалами.xxvi
В 1578 г. начинается новое обострение политической обстановки на Кавказе: турецкий султан Мурад III возобновил войну с Сефевидами за овладение Закавказьем длившуюся более 10 лет. Дагестанские феодалы по крайней мере были нейтральны к туркам и крымцам, которые дважды в 1578 и 1579 гг. проходили через плоскость Дагестана в азербайджанские ханства (государство Ширван) в тыл в тыл к иранцам. Более того, народы Дагестана совместно с ширванцами в 1577-1578 гг. восстали против кизылбашей и вынудили шахского наместника Арас-хана покинуть Закавказье.xxvii
В этот момент когда международное положение России улучшилось, последовало новое обращение в Москву группы кабардинских князей во главе с Канбулатом Идаровым. Они просили взять их под "царскую руку", оберегать от всех "недругов" и построить крепость на Тереке на прежнем месте. В ответ Иван IV в 1578 г. направил к ним воеводу Луку Новосильцева, который "пришед в Черкассы в Пятигорские; и на реке, на Терке, на устье Сунчи-реки город поставил"xxviii. Речь вновь шла о расположении русской крепости в исторических границах Чечни.
Осенью 1578г. по требованию турецкого султана крымский царевич Адиль-Гирей с 35-тысячным войском проследовал по Северному Кавказу в Закавказье на помощь туркам, сражавшимся с шахскими силами в Ширванской провинции Ирана. К тому времени работы по восстановлению Терского города были закончены, и там находился крупный гарнизон из казаков во главе с воеводой Лукой Новосильцевым. Крымские войска перешли Сунжу у "Горячего Колодезя" (Терский хребет); по официальным русским данным, они якобы просили "дороги" у царского воеводы и "унятия" терских казаков. На обратном пути разгромленные иранцами остатки крымских войск в числе 10 тыс. человек углубились в плоскостную Чечню и "перелезли Сеунчю-реку далеча от Терского города…". По уверению Луки Новосильцева, он с казаками догнал их и "побил на голову и лошадей отогнал…». Позже, в грамоте от 1580 г., Иван Грозный уверял крымского хана, что крымцев в 1578 г. "пограбили" черкесы, "а изводят на наших казаков", а сделали это "черкесы" (т.е. горцы) для того, мол, чтобы поссорить Крым с Россией.xxix
Крымский хан узнав, таким образом о существовании здесь поселения русских заставил Ивана IV в том же 1578 г. снести Терский город. Вместе с тем, есть самые серьезные основания полагать, что именно с 1578 г. русское присутствие на Северном Кавказе приобрело постоянный характер. Служилые казаки Терского города по ликвидации крепости были оставлены на Северном Кавказе. Их взял под свое покровительство чеченский владелец Ших мурза Окуцкий; он писал позже в Москву: "и после того как велел еси, государь, те городы разорити, и мы тогда с твоими государевыми и терскими атаманами и казаки тебе, государю, служили». Справедливость указанного положения подтверждается и челобитной терских атаманов и казаков от 1586 г., в которой они заявляли, что "преж сего служили они тебе государю, на Терке и промышляли всяким твоим государевым делом за один с Шихом-мурзою с Окуцким…». Воевода Хворостинин (имеется в виду воевода нового Терского города) прямо писал в 1589 г. о казаках, живущих к этому времени в районе слияния Сунжи с Тереком: "Терские казаки, которые осталися на Терке..."xxx.
Отец Ших-мурзы Ушаром-мурза, умерший судя по всему в конце 70-х гг. ХУ1 в. завещал сыну "слово (царское. – Я.А.) на голове держати…". По мнению специалистов, значение формулы "держати слово на голове" очевидно: она выражает признание вассалитетаxxxi. Таким образом можно предположить, что единственным связующим звеном между Россией и Северным Кавказом с 1578 по 1588 г. (когда была построена новая крепость Терки) оставался Ших-мурза.
Владения Ших-мурзы, охватывали к тому времени северо-западные районы современного равнинно-предгорного Дагестана и некоторые восточные части Чечни. Сосредоточив в своих руках относительно крупные для того времени силы, до 1000 воинов (500 казаков и 500 "слуг своих») Ших-мурза развернул активную военно-политическую деятельность. Думается, что сфера его деятельности (военной, дипломатической, политической) простиралась от Дарьяльского ущелья до Дербента."xxxii.
В начале 80-х гг. XVI в. ирано-турецкая война достигла крайнего ожесточения. В связи с этим северокавказская дорога из Крыма в Закавказье через кубано-терские степи приобрела для турок и крымцев важный стратегический характер. Османское правительство стало оказывать сильное дипломатическое и иное давление на северокавказские народы с целью обеспечения их подданства и помощи.
В ответ, к 1582-1583 гг. складывается военный антиосманский союз Сефевидского Ирана, дагестанского шамхальства, Ширвана и Грузии. Союз сохранял свою силу и в 1584 г., когда об этом узнал русский посол Б.П.Благово в Турции: "…да Мурат же князь говорил. Ныне на Турского стали заодин Кизылбашской с шевкальским, да с тюменским и с иными князьями, а ныне стоят на турской границе блиско Шамахи и в те городы, которые поимал Турской у кизылбашского, из Царяграда и во Цареград людей воинских и не пропускают…"xxxiii.
Участвовал в этом союзе и Ших-мурза. По его собственному признанию русскому царю: "для тебя яз в Железных Воротах (Темиркапа, т.е. Дербент. – Я.А.) много нужи терпел есми и саблю есми за тебя доводил". Дербент относился к тем пограничным городам, который "поймал Турской у Кизылбашского". Одновременно и терские казаки совместно с людьми Ших-мурзы "переняли" стратегическую дорогу на терско-сунженских "перевозах" ведущую из Крыма и Азова в Дербент, не пропуская турецких гонцов и чиновников. Данное обстоятельство вызвало настолько большое раздражение в Стамбуле, что султан грозился "воевать" Москву, т.к. "русские казаки, которые на Тереке живут, на перевозах и топких местах на них (турок. – Я.А.) нападают". Русское правительство выдвинуло в ответ тезис, что "ныне людей государевых на Терке нет, а живут на Терке воры беглые казаки без государева ведома". Разумеется, в Стамбуле хорошо понимали, что это ложь, но османам не хотелось доводить отношения с Москвой до военного конфликта, так как война с Ираном отрывала все силы. Поэтому дело ограничивалось, как правило, дипломатическими демаршами.xxxiv
В 1583 г. на Северном Кавказе произошел новый конфликт, обостривший международную обстановку. При движении из Дербента к Азову ветеранов армии великого турецкого полководца Осман-паши "собрався – по рассказу Осман-паши русскому послу – на Терке государя вашего казаки человек с тысячю, и пришли были на меня, и яз их побил всех, только утеклых человек з двесте…". Бой имел место при пересечении турецким обозом реки Сунжи, силы Осман-паши насчитывали 4 тыс. человек, это были ветераны ширванской кампании, лучшие воины. После короткой, но ожесточенной стычки, османы начали преследование и, обнаружив в густых лесах казачий "табор", сравняли его с землей. Тем не менее, еще три дня пути османский отряд подвергался нападениям. Кроме того была подожжена степь, что сильно затруднило движение Осман-паши к Азовуxxxv.
После этого нападения раздраженные турки стали демонстративно сосредотачивать силы, для операций на Северном Кавказе и против Астрахани. По одним сообщениям, султан был намерен, кроме взятия Астрахани, построить три "города" на Тереке для обеспечения "бесстрашного" прохода в Иран, по другим – турки уже двигались к Дербенту, имея "на одной тысяче телегах, железа для городового дела"xxxvi.
В целях успокоения османов новый русский царь Федор Иванович направил в Стамбул в 1584 г. миссию Б.Благово. Во время переговоров султанские представители потребовали неуклонного обеспечения безопасности на северокавказском пути для своих войск. В ответ русский посол утверждал, что на Терке живут "воры, беглые люди", волжские казаки "без государева ведома". Это было заурядной дипломатической уловкой, т.к. казаки были не беглые, а самые настоящие подданные Москвыxxxvii.
Между тем, в 1582-1585 гг., в Крыму разразилась ожесточенная междоусобица, приведшая к бегству из Крыма трех сыновей крымского хана Мухамед-Гирея II - Мурат-Гирей, Саадет-Гирей и Сафа-Гирей. Кстати, Мурат-Гирей бежавший на Русь и назначенный наместником Астрахани был хорошо знаком с Ших-мурзой Окуцким и в свое время хлопотал за него перед Федором Иоанновичем. Надо отметить, что власть их отца, нелюбимого крупными татарскими мурзами, держалась на личных войсках, насчитывавших 7 тыс. человек и все они были "черкесы" (т.е. горцы)xxxviii.
Мурат-Гирей снабженный значительными силами стрельцов, волжских и терских казаков, добивался себе крымского трона ссылаясь с "и с шевкалским и с тюменским и з грузинскими и с черкасы и со всеми горскими князи…" (включая того же Ших-мурзу Окуцкого). Царевич Мурат-Гирей должен был также комплектовать войско из горцев и ногайцев для нужд Москвыxxxix.
В октябре 1586 г. в документах, связанных с Мурат-Гиреем, возникает тема строительства крепости "на Терке". Определенную поддержку в этом плане оказал шамхал Дагестана, который призывал Москву укрепиться на Тереке и скрепил союз с Мурат-Гиреем, выдав за него свою дочьxl.
Все эти обстоятельства, наряду с дипломатическими успехами Руси в Европе, где с ней считались как с серьезным союзником в борьбе с Турцией, позволяли московской дипломатии строить радужные картины. Так, в грамоте Федора Ивановича к австрийскому императору Рудольфу за 1587 г. говорилось: "А многие государства: Юрганский царь, и Хивинский царевич, и Шевкальской князь, и Иверская Земля, Царь Александр Грузинской, и Тюменское Государство, и Окотцкая земля и Горские Князи, и Черкасская земля, Кабардинские и Абазинские и Ногайские орды за Волгою и меж Волги великие к Дону, те все земли приложились к нашему государству…"xli.
Автор: Ахмадов Явус Зайндиевич Раздел: История России Дата публикации: 03.01.2014 01:53:22
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Ты служил Отчизне без остатка
Смолянин летчик-испытатель Иван Григорьевич Воробьев - Герой Советского Союза. В городе Луховицы И.Г. Воробьеву открыт обелиск в парке имени И.Г. Воробьева. Его именем в городе названа улица. Заводские спортсмены филиала ОАО «РСК «МиГ» уже много лет подряд проводят лыжные соревнования на приз летчи.
Великая Отечественная война в душе нашего народа осталась «неугасаемой болью»: ни одну семью события той страшной войны не обошли стороной. Перелистывая «страницы» памяти, пытаешься проникнуть в самые «потаённые уголки». Очевидцев событий остаётся всё меньше и меньше, а истинные герои не любят рассказывать о своих подвигах, искалеченной нелёгкой судьбе..
Никифор Яковлевич Наталевич (04.05.1900–28.03.1964) – видный государственный и партийный деятель Белорусской ССР. 17 марта 1948 г. Никифор Яковлевич был снят с должности председателя президиума Верховного совета Белорусской ССР и отправлен на работу в Пензенскую область. Причиной отстранения от должности стало то, что в 1947 г. в домашней архиерейской церкви в Минске крестились две его дочери .
Семьдесят лет прошло со дня окончания Великой Отечественной войны. Уходят от нас люди, видевшие страшное лицо войны. А мы можем узнать о тех событиях только из рассказов ветеранов, близких и родных, из книг, художественных фильмов. Мы не должны забыть этот страшный урок истории. .
Жизненный путь преподобного Сергия описан в Житие, которое составил его ученик Епифаний Премудрый. Преподобный Сергий Радонежский не оставил после себя ни единой строчки. Более того, он всегда сторонился откровенного учительства. Поэтому, можно сказать, что учение преподобного Сергия Радонежского — это его жизнь..
В начале XIX века в Европе, к управлению двумя великими державами пришли Наполеон и Александр I. Один благодаря Великой Французской Революции, другой взошел на престол после убийства Павла I. Несмотря на все желание остаться в стороне от наполеоновских войн, Александр I сделать этого не смог. Поочередное участие в разных коалициях, неудачные военные компании, которые приносили поражение за поражением. И, наконец, Тильзитский мир, за который каждого из императоров нещадно ругали на родине за сдачу интересов своей страны..
Дефицит и очереди: как идеология разрушила экономику СССР
Плановая экономика сама порождает дефицит товаров. Государственная машина, в силу неповоротливости бюрократического аппарата, медленно реагирует на изменение спроса. Именно поэтому пропадали из продажи то одни, то другие товары. Однако это не имело значительного влияния на жизнь людей, пока не стало массовым и повсеместным..
В 1941 году началась Великая Отечественная война. С её началом многие мужчины ушли на фронт. В деревне остались только женщины, дети и старики. И именно им приходилось нести тяжелую ношу работы в тылу. Работы в колхозе было очень много, и жители работали не покладая рук. Они знали, что работают для своих защитников, для фронта, который не так уж и далеко. Немецкие самолеты иногда долетали до Горького..
Брачные обычаи в Российской Империи. Возможен ли был развод?
В романе "Анна Каренина" Толстой пишет о том, как тяжело княгине Щербацкой было понять, как же правильно сватать молодых людей. Французская традиция, когда родители выбирали жен своим сыновьям, осуждалась, а английская, когда молодые люди сами выбирали себе пару, считалась слишком дикой и невозможной. .
