Состав каменных орудий и характер их обработки в эпоху бронзы сильно отличается от тех, какие известны на неолитических стоянках. Орудия каменные и металлические взаимозаменямы. Поэтому исследование каменной индустрии, которая сохраняется на поселении значительно полнее металлической, может быть привлечено для оценки уровня развития металлургии, её роли в обществе. Металл не только срабатывается в процессе употребления, практически сходя на-нет, но и, обладая значительной ценностью, крайне редко теряется, чаще попадает в переработку. Частота находок металла не тождественна частоте его использования в работе. По тому, что из металлических орудий доходит до нас в составе находок, мы не можем оценивать масштабы его применения. Это относится не только к медному и бронзовому инструменту. Так, на городищах раннего железного века крайне редко встречаются топоры. Наполовину раскопанное и весьма насыщенное находками городище Настасьино дало единственную находку топора, просуществовав 7-8 веков. Нет таких находок на Каширских городищах. В то же время громадное количество костяных орудий и еще большее – заготовок - несут следы именно работы топором.
Само по себе появление металла в культуре не создаёт революции в хозяйстве и технологиях, в образе жизни - это только один из факторов, и значимость его определяется всей совокупностью их. Так, знакомство с медью культуры ромбоямочной керамики Карелии не меняло ни системы хозяйства, но привычных технологий обработки камня. только на чистых памятниках, а их очень мало. Но изменение образа жизни, связанное с освоением производящего хозяйства, привело к появлению поселений на местах, раннее не использовавшихся, и часть памятников бронзового века оказывается без неолитической примеси. Один из таких практически чистых памятников – полностью раскопанное поселение раннего этапа поздняковской культуры Дмитриевская Слобода 2. Здесь исследовано три капитальных жилища, из которых два имеют следы пожара. Оно занимает участок второй террасы р. Оки на овражном мысу ручья, у подножия террасы есть старица. На месте поселения - след кратковременной мезолитической стоянки, но этот материал легко вычленяется по характеру сырья - однородного чёрного кремня.
Рабочих площадок, где велась бы на поселении обработка камня, не было. Возможно, первичная обработка сырья велась вне поселения, ситуационно, и домой несли готовые отщепы, небольшие куски и мелкие гальки. Отходов относительно немного. В этом отношении Дмитриевская Слобода очень отличается от ряда поселений позднего бронзового века, расположенных непосредственно у мест добычи кремня. Так, в слое с ранней сетчатой керамикой Колтово 7 у г.Каширы и Кривское 3 у г.Обнинска количество осколков в 3-4 раза больше чем отщепов (при том, что сырьё здесь высококачественное, процент изделий со следами износа и обработки невелик). Не стоит принимать за нуклевидные куски осколки со следами снятия отщепов – эти отщепы получались не пригодными для изготовления орудий. «Нуклевидные куски» представляют собой неудачные пробы камня и заготовки, бракованные на ранней стадии. Почти все сколы, пригодные для утилизации, использованы. Не велась тут и шлифовка – абразивы сработаны не по камню. Тонкоструктурный сланец использовался для оселков, есть лощила для работы по органическим материалам. Кроме того, хорошо представлена серия тёрочников для размола зерна, но не в муку.
В раскопе площадью 1,8 тыс. кв.м найдено 450 кремнёвых изделий, относящихся к поздняковскому комплексу
Находки камня равномерно рассеяны по площадке. Заготовок, которые собственно и служили нуклеусами, начиная с середины V тыс. до н.э., здесь тоже нет. Но по законченным орудиям и немногим удачным отщепам видно, что пытались вести снятие параллельных сколов для получения пластинчатого удлиненного отщепа. Широкие трапециевидные отщепы, как правило, имеют ныряющий конец, образуя массивный валик, который трудно снять. Ударные бугорки обширные и массивные – обработка велась галечным отбойником.
Использовались небольшие гальки моренного происхождения. В тех случаях, когда удаётся определить размер целого отщепа – 4-5 см, но использовались и более крупные. Есть осколки крупных отщепов, которые требовали желвака до 10-12 см в максимальном размере. Единично встречается использование осколков кусков, распавшихся по трещинам. Сырьё достаточно высокого качества - большая часть просвечивающий однородный кремень скрытно-кристаллической структуры, позволяющий получать тонкие острые сколы. Реже встречается сильно окремнелый известняк и матовый на сколе кремень яшмовидной структуры. Так что особых проблем с качеством кремня тут не возникало.
Очень немногие орудия почти не отличаются по качеству обработки от неолитических. Это фрагмент наконечника дротика с ровной пологой ретушью, аналогичной волосовской (черный кремень). 5 предметов могут быть отнесены к волосовской технике. Единственный нож-ложкарь из неправильного, но плоского пластинчатого отщепа волосовской техники. Пологая ножевая ретушь охватывает две стороны, одно лезвие слегка выпуклое, другое вогнутое, скребковый конец узкий и пологий. Высокая и пологая ретушь есть на двух скребках – трапециевидном и концевом с округлым концом. Есть также подтёска массивного ударного бугорка, обычная для волосовских скребков. Формы и начальная обработка характерны для волосовской техники, но последующая подправка велась краевой ретушью, что волосовской технике не свойственно. Миниатюрный топорик-стамеска, узкий, обработан с двух сторон пологой ретушью без шлифовки тоже имеет волосовские аналогии. И несомненно волосовский источник имеет фигурка уточки. Но это слишком мало даже для кратковременной волосовской стоянки, и остается предполагать появление волосовских форм в связи с контактом с культурой сетчатой керамики. В составе ее кремневых изделий волосовские формы встречаются гораздо чаще.
Фатьяновско-балановская керамика – фрагменты 3-4 сосудов - показывает эпизод контакта с этой культурой. Он тоже мог сопровождаться кремневым инвентарем. Предположительно к балановско-фатьяновскому комплексу могут быть отнесены черешковая часть наконечника стрелы с острым треугольным насадом и треугольным пером, два треугольно-черешковых наконечника из жилища 1, при этом один из них оформлен только краевой крутой ретушью по периметру. Третий из наконечников треугольно-черешковых отличается от фатьяновских округленно-удлиненной формой пера, глубокими выемками, отделяющими слегка загнутые шипы. Ретушь узкая, параллельная, но не струйчатая. По этим признакам в нём проступают черты катакомбных наконечников. Наконечник сейминского типа с прямой базой и округлёнными выступающими богами был использован в качестве сверла. Это обычно для волосовской культуры.
Особенно интересен шлифованный кремневый топорик, переделанный в долотовидное орудие, типичное для поздняковской культуры. Топорик линзовидного сечения, обычен для памятников второй хронологической группы, такие топорики есть в большинстве балановских погребений.
Наконечники культуры сетчатой керамики гораздо более многочисленны. Их основное отличие от неолитических большая массивность по сравнению с неолитическими и завершение обработки крутой краевой ретушью, формирующей контур, даже в случае сплошной обработки ретушью поверхностей.
Заготовки стрел тоже найдены в основном в первом жилище. Две из них из плоских отщепов с уплощающей ретущью, но контуры оформлены мелкой краевой. Кроме того имеются небольшие гальки с мелкими краевыми сколами по периметру, придающие им миндалевидную форму, а также крупный осколок - распад желвака по естественным трещинам с участками снятия рёбер тонкой ретушью и оббивкой по периметру. Специфических поздняковских стрел не выработано – используются формы, характерные для соседей. По-видимому, собственная традиция изготовления кремнёвых стрел оказалась утрачена. Это также отличает поздняковскую культуру от культуры сетчатой керамики.
Серийны морфологически выраженные орудия – скребки и долотовидные орудия типа piece ecaillee. Остальные – приспособление отщепа и осколка подходящей для работы формы. Скребки - обычно сильно изношены и залощены. Хорошо выражен тип концевых с высокой ретушью, покрывающей всю синку. Лезвие формировалось тоже высокой ретушью. Но сильно затуплено, до образования карниза. Обушок лишь не на много уже рабочего конца и у некоторых превращен во второе лезвие. Скребки употреблялись в рукояти – на боковых лезвиях видны уступы от нее, сформированные подгонкой к рукояти. По характеру обработки эти орудия похожи на весьма стандартные скребки с лезвием веерной формы и острым обушком, но настоящих веерных скребков на памятнике нет. Они практически обязательны на поселениях с сетчатой керамикой, в комплекс которых входят сосуды с поздняковскими элементами.
Половина скребков не стандартна: использовался любой отщеп подходящей формы – трапециевидные, округлые, боковые, аморфные. Если брюшко его занято обширным бугорком. То ретушь направлена к брюшку. Встречаются мелкие скребки. Орудия сильно изношены, на лезвиях формировался карниз. Они резко отличаются от веерных и концевых полным отсутствием высокой ретуши.
В состав всех поздняковских комплексов входят долотовидные орудия. Это отщепы и осколки любой формы, у которых сформировались при употреблении противостоящие полюса сколов. Фасетки сколов приближаются к плоскости изделия и возникли от ударов по более массивному концу, с возникновением контрударных сколов на другом конце. Иногда скол получается подобен резцовому. Многие разбиты и продолжали использоваться уже с другими полюсами. Первые сколы крупные, что заставляет иногда изделие определять как нуклевидное (такие сколы тоже шли в работу). Лезвия, сформировавшиеся на полюсах, дуговидные, и по мере использования полюса теряли параллельность: удар старались наносить подальше от пальцев, держащих орудие.
Долотом такое орудие не является: удар наносится вертикально. Функционально оно является зубилом. Они встречались в палеолитических комплексах - во множестве есть на Сунгире, характерны для кокороевской культуры, есть в памятниках акуловской группы. В неолите практически отсутствуют, массово появляясь в финале эпохи бронзы. Так, на поселении Заюрчим на Каме (раскопки О.Н. Бадера) тоже единственные формы каменных орудий – мелкие галечные скребки и такие же долотовидные орудия. Есть они и на стоянках с сетчатой кервмикой, но в меньшем количестве, чем на поздняковских. Продолжают встречаться на городищах начала железного века. Наиболее вероятно, что эти орудия связаны с обработкой бронзового литья.
Четвёртая категория, регулярно встречающаяся на поздняковских памятниках – свёрла. Это отщепы и осколки с вытянутым выступом, сильно стёртым на конце, с минимальной подправкой ретушью боковых сторон. Они могли использоваться при ремонте сосудов. Но могли быть и иные способы применения. Интересно резкое расхождение в количестве свёрл в разных жилищах: одно в первом, 10 и 12 в двух других.
Нет ножей, специально оформленных (кроме названного ранее ложкаря) .Отщепы с продольно ретушированным краем могли использоваться как ножи, но края их очень неровные, ретушь крутая. Возможно - это результат неумелой подправки. Таких всего три. Гораздо чаще мы встречаемся со следами использования как режущих любых отщепов с тонким относительно прямым краем достаточной длины - более 1,5 см. Можно сделать вывод, что функция режущих практически полностью перешла к бронзовым орудиям.
Рубящих орудий тоже не найдено. Есть только один небольшой валиковый сланцевый клин, характерны й для волосовских комплексов (но меньших размеров). Он т отличается уплощенными выемками для крепления в охватывающей рукояти. В выемках видны с двух сторон прямые зарубки, направленные наискось. Они могли служить для более прочного соединения с рукоятью, но не исключается использование орудия для ударов по «долотовидным» зубилам.
Морфологически не выраженных кремневых изделий 74 в жилищах 2 и 3 и на прилегающих участках раскопа. - Основную массу утилизованных сколов без ретуши можно по функции отнести к зрзац-ножам – режущие орудия с прямыми лезвиями. Ретушь утилизации в основном односторонняя, мелкая. Случаи двухстороннего износа единичны (3) и обычно в таком случае есть на орудии и односторонние лезвия. Всего 23, большинство расколоты, но видно, что использовались любого размера, от 2 см и более. После того, как были разбиты, уже не использовались.
Массивный пластинчатый скол с первичной коркой, возможно, принесен на стоянку. Поверхность слегка окатана. Один из краев грубо затуплен. Такой износ бывает у пил по кости. № 31.
Мелкие – в пределах 3 см - сколы с выпуклыми короткими лезвиями можно считать резаками, их лезвия имеют двусторонний износ, но и здесь тоже фасетки утилизации преимущественно направлены к спинке (7). У 4 мелких сколов 1,5-2 см длиной помимо режущих участков выделяются естественные острые углы, что еще не делает их проколками. Здесь следы утилизации тоже двухсторонние. В работе использовались даже чешуйки (7), если у них имелось ровное выпуклое лезвие. Одна из них имеет вид правильной пластинки, но довольно крупный бугорок позволяет включить ее в число чешуек со следами утилизации как режущей. Два скола близки к пластинам, в том числе по характеру кремня и маленьким ударным бугоркам. Имеют слабые следы износа.
Можно сделать следующие выводы.
В момент переселения на Оку поздняковцы уже перестали пользоваться кремневыми ножами и рубящими, а также кремневым оружием. Но на месте им пришлось вернуть пользоваться кремнёвыми стрелами. Восстановлению навыков способствовали контакты с аборигенным населением Заочья. Восстановлена была и техника раскалывания, благо качество кремня было достаточно высоким. Основное каменное орудие - скребок, обработка которого тоже заимствована у культуры сетчатой керамики. Он применялся для тех же работ, требовавших большого усилия, с которыми не справлялись металлические лезвия. Часть скребков использовалась ситуационно, в моменты отсутствия специального сделанных. Режущие орудия из отщепов правильнее называть эрзац- орудиями разового пользования. Долотовидные зубила, вероятно, связаны с работой по металлу.
Раздел: Археология Дата публикации: 23.08.2013 02:22:02
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Вклад А.Е. Алиховой в изучение золотоордынского города Мохши (историографический обзор)
Золотоордынский город Мохши, располагавшийся в Примокшанье, на территории, которую в настоящее время занимает п. г. т. Наровчат, районный центр Пензенской области, был открыт А.А. Кротковым в начале ХХ века. Этому археологическому памятнику его первооткрывателем был посвящён ряд научных статей, в которых была восстановлена основная канва истории этого города. А.А. Кротков заложил добротную основу для дальнейшего изу-чения Мохши. Он охарактеризовал экономическое и политическое значение этого города, сделал ряд предположений относительно этнокультурного со-става населения, проживавшего в Мохши в золотоордынское время, и, в об-щих чертах, наметил планировку этого города. До настоящего времени ос-новные положения, выдвинутые А.А. Кротковым, в ходе работы над матери-алами, полученными во время работы на территории Наровчата и в его окрестностях, остаются почти без изменений и признаются верными боль-шинством исследователей. Серьёзной корректировке был подвергнут только план золотоордынского города Мохши, подготовленный А.А. Кротковым. Уточнение этого плана связано с деятельностью Анны Епифановны Алиховой. .
К вопросу о локальных районах срубно-алакульской контактной зоны по данным гончарной технологии.
В результате многолетнего изучения памятников эпохи бронзы Южного Урала, данный регион большинством исследователей признан контактной зоной двух крупных историко-культурных общностей: срубной и алакульской. (Рутто, 2003) В то же время, сам механизм культурных взаимодействий редко становился объектом специального исследования. И сами авторы работ по данной тематике всегда подчёркивали необходимость более детальной разработки проблемы (Рутто, 2003. С. 112)..
Байбек - новая стоянка развитого неолита в Северном Прикаспии.
Обследование песчаных массивов, расположенных севернее р. Кигач Красноярско¬го района Астраханской области позволили выявить в 5 км на север от пос. Байбек в дефляционной котловине археологический материал: фрагменты грубых лепных керамических сосудов и каменные изделия. Размеры котловины с севера на юг 250 м, с запада на восток - более 300 м, она расположена в южной части разрушенного бархана значительных размеров: с севера на юг его протяженность око¬ло 1000 м, с запада на восток — до 400 м..
В 2011 году в Вурнарском районе Чувашии, на длинном узком мысу надпойменной террасы р. Ср. Цивиль между деревнями Сендимиркино и Буртасы краеведом И.Г. Павловым были найдены предметы, относящиеся к женским нагрудным и головным украшениям конца раннего железного века, которые были сданы в Чувашский государственный институт гуманитарных наук. С целью проверки данного местонахождения в мае 2012 года отрядом Археологической экспедиции ЧГИГН (Н.С. Березина, Е.П. Михайлов, Н.С. Мясников) были проведены разведывательные работы. В результате был обнаружен могильник II-III вв. н.э. и предшествующее ему селище того же периода. В июне 2012 года АЭ ЧГИГН в составе Е.П. Михайлова и Н.С. Мясникова при участии научного сотрудника Института истории АН РТ Д. Г. Бугрова (Казань) проводила дополнительные исследования на данном археологическом памятнике. Общая площадь раскопа составила 56,25 м²..
Вооружение древнемордовского населения Верхнего Посурья (по материалам Усть-Узинского 2 могильника III-IV вв.)
С момента появления грунтовых могильников древней мордвы предметы вооружения являлись составной часть погребального инвентаря мужских захоронений. Они позволяют судить о развитии военного дела и социальной стратификации древних и средневековых обществ. Поэтому их анализ представляет значительный интерес. В настоящей статье предлагается вниманию исследователей материалы вооружения из Усть-Узинского 2 могильника в Шемышейском районе Пензенской области, раскопанного в 2001–2011 гг. археологической экспедицией Мордовского педагогического института. На памятнике изучено 95 захоронений, из которых 23 – мужские. Предметы вооружения представлены наконечниками копий, дротиков, мечом и кинжалом. Наконечников стрел не обнаружено..
ОРУДИЯ ТРУДА И ПРЕДМЕТЫ ВООРУЖЕНИЯ С ЗАПАДНЫХ РАЙОНОВ РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ
В данной работе вводятся в научный оборот находки с археологиче-ских памятников расположенных в западных районах Республики Мордо-вия, находящиеся в частных коллекциях и обнаруженных частными лицами в районах сел: Мордовские Парки, Старое Девичье, Лосевка, Кулишейка, Юрьевка, Ефаево, Шаверки, Пальцо, Тенишево, Учхоз, Куликовка..
Комплекс раннего железного века с Явлейского 2 городища в Среднем Посурье
Около с. Янгалычево Дубенского района Ресублики Мордовия, в левобережье Суры на левом берегу коренного берега р. Лаша, зафиксирован комплекс из четырех городищ и ряда селищ, отмеченных на археологической карте П. Д. Степанова (1969. С. 47–48). Судя по характеру фортификационных сооружений (небольшая площадка, защищенная высоким шишковидным валом и глубоким рвом), а также по подъемному материалу, их сооружение связано с племенами именьковской культуры эпохи раннего средневековья (Степанов, 1969. С. 47–48). Все они расположены в овражных системах, скрытых соседними возвышенностями. .
Каменная индустрия Среднего Посурья эпохи энеолита
Особенности каменной индустрии — это часть признаков, характеризующих археологическую культуру. Для исследования были выбраны памятники эпохи энеолита: Утюж I, Утюж V, Утюж Бугор, Новая Деревня..
Археологические памятники мордвы к юго-востоку от г. Пензы (предварительное сообщение)
Окрестности г. Пензы уже довольно давно привлекали внимание археологов. О том, что на территории, занятой до настоящего времени лесной растительностью, к во-стоку от г. Пензы, прослеживаются следы древних поселений, было известно, по мень-шей мере, с конца XIX века. В этом районе в 1890-х гг. работал В.М. Терехин, член Пен-зенского губернского статистического комитета, краевед и археолог-любитель, а в 1920-х гг. вела раскопки Н.И. Спрыгина, сотрудница Пензенского краеведческого музея, крае-вед и археолог (Белорыбкин, Кишинская, 1995, с. 6-8). После 1920-х гг. интерес исследо-вателей к окрестностям города Пензы на некоторое время ослабел, однако в 1950-х гг. эта территория попадает в поле зрения М.Р. Полесских, профессионального археолога, сотрудника Пензенского краеведческого музея. .
