Штат общины Донской обители комплектовался из двух сегментов: монашествующих и светских служителей. Обе фракции коллектива были неразрывно взаимосвязаны. Не было бы иноков – не мог бы существовать институт монастырских служителей. Но и без гражданских работников вряд ли полноценно функционировал бы крупный монастырь. Каждый сектор выполнял свои обязанности. Взаимоотношения между ними бывали не всегда безоблачными, как и внутри обеих половин общины. Перепутать старцев и гражданских лиц невозможно. Иноки постоянно ходили в рясах, мантиях, головных уборах строго регламентированных покроя и цвета (преимущественно чёрного). Служащие надевали одежду и головные уборы произвольных фасонов и колеров. Монашествующие жили в обители, а светские в монастырской служней слободе или в иных местах. Некоторые холостые служебники и послушники, проходившие испытание перед пострижением проживали в обители.
Настоящая работа посвящена только черноризцам Донского монастыря. Основана она преимущественно на подлинных рукописных документах XVII-XVIII вв. До сих пор дошёл большой объём материалов по намеченной теме в разных архивохранилищах и фондах. Это монастырские приходно-расходные книги. Тщательно отслеживали динамику и направления потоков денег и материальных ценностей. Царские указы и распоряжения правительственных инстанций и реакция на них властей обители. Переписка и указы руководителей монастыря с подчинёнными им людьми, многочисленные челобитные различных лиц, переписи иноков. О кадрах общины сообщается практически в каждом документе. Сбор и анализ источников – главная задача исследователя. Из документов необходимо извлечь максимум информации, которая является базой для любых выводов. Дело это весьма кропотливое, но неизбежное и очень интересное. По существу вся научная статья – критический разбор, систематизация, осмысление фактов, имеющихся в источниках.
Однако ошибочно полагать будто Донской монастырь оказался бюрократическим учреждением и занимался бумаготворчеством. Плодить документы, вести регулярную фиксацию материально-финансовых доходов и расходов, движения кадров общины и многого другого заставлял статус этой низовой правительственной ячейки страны. В ней всё контролировалось вышестоящими государственными институтами и перед которыми монастырские власти обязаны были отчитываться. Ибо русская православная церковь с момента крещения Руси и до 19 января 1918 г. наравне с министерствами, ведомствами, коллегиями, приказами, являлась частью правительственного аппарата. И, безусловно, исполняла российское законодательство. А монастырская собственность де-юре была государственной, которой церковные институты, в конкретном случае Донская обитель, только владели, пользовались, управляли ею, жили на доходы с угодий и за счёт государственной казны. Естественно, у клерикальных организаций имелись свои особенности, как и у армии, транспорта, тюрем и всех остальных учреждений. Текущий документооборот постоянно требовался для внутреннего использования самому монастырю. Обители оказались администативно-хозяйственными единицами страны. Религиозными признаками в них, пожалуй, были культовые постройки, внешний облик насельников да распорядок их жизни. Режим в монастырях варьировался и не всегда соблюдался.
Существует определённая взаимозависимость между влиянием монастырей в стране и в церковном мире, размерами их владений, разнообразием монастырских ансамблей и количеством обитавших в них людей. Многочисленность монашеской общины, несомненно, является одним из важнейших показателей материального состояния монастыря и его религиозного и общественного авторитета в стране.
В Донском монастыре, приписанном в середине XVII в. к Андреевскому, по свидетельству И. Е. Забелина, жило 7 старцев в 1651 г., 10 – в 1654 г., 4 – в 1664 г.1 По архивным документам в обители было 5 чернецов в апреле 1654 г., 3 – 12 июня 1658 г., 4 – 21 июля 1659 г.2, 47 иноков в 1690/91 г.3, 60 – в 1694/95 г.4, 74 насельника в 1695/96 г.5, 69 – по одному источнику, 66 по другому в 1701 г.6, 70 – в 1714 г.7, 72 – в 1716 г., но эта цифра меньше подлинной – начало документа отсутствует8, 71 – в 1723 г.9, около 80 человек в 1724 и 1725 гг.10
Монастырский приказ, очевидно, в 1710 г. установил для Донского монастыря штат насельников в 63 черноризца11. Как видим, реальное количество монахов оказалось несколько выше определённой правительственным учреждением нормы. Надо также учитывать, что у Донской обители в конце XVII в. имелось шесть приписных монастырей, в которых жили 63 брата (по данным Монастырского приказа на 1701 г.).12 Следовательно, тогда под ведением архимандрита Донского монастыря находилось около 130 иноков.
Для большей наглядности взаимосвязи между численностью монашествующих в монастыре и его влиянием представляется уместным привести данные по соседнему Андреевскому монастырю за соответствующий период. В Андреевской обители находилось 30 монахов в апреле 1654 г.13, 47 иноков 29 июля 1658 г.14, 53 – 24 февраля 1659 г.15, 13 –в 1702 г.16, по 11 монахов 14 февраля 1705 г. и 24 января 1706 г.17, 15 – в феврале 1710 г.18, 16 – в октябре 1724 г.19 По штату, определённому правительством, в монастыре ежегодно с 1703 г. по 1714 г. должны были жить по 15 старцев, а в документе 1725 г. даже сказано, что в 1ойчетверти XVIII в. в Андреевском монастыре по штату числилось ежегодно по 20 чернецов.20 Вторая цифра численности монахов явно завышена. Документы подтверждают, что реальная их численность совпадает или ниже цифры 15. Таким образом, параллельно с падением авторитета Андреевской обители в ней уменьшалось и количество насельников. Больше того, правительство, упразднив в 1724 г. Андреевский монастырь, почти всех его старцев перевело в Донскую обитель. На примере данных Донского монастыря нужно думать, что государство, установив в начале XVIII в. монастырю предельный штат, не добилось поставленной цели – сократить или стабилизировать количество монашествующих. Да и штат, назначенный Монастырским приказом, фактически закреплял достигнутый высокий численный уровень монашествующих в Донском монастыре. Но в отношении Андреевского монастыря правительственные мероприятия оказались успешными.
Установить истинные причины пострижения основной массы монахов Донского монастыря нельзя из-за ограниченного круга источников и их тенденциозности. Низменные или меркантильные мотивы пострижения, естественно, никто публично не раскрывал. Следовательно, при рассмотрении этого вопроса мы не можем оперировать какими-либо беспристрастными цифровыми показателями. По монастырским канонам существует только одна причина пострижения в монахи – религиозные побуждения, стремление посвятить себя служению богу, предаваясь бесконечным молитвам. Претенденты в иноки добровольно обязывались беспрекословно подчиняться начальствующим отцам и братьям, строго выполнять аскетические требования монастырского устава, отрекались от светского общества и частной собственности. Так должно было быть по правилам. Но реальная действительность вносила в них какие-либо дополнения. Очевидно, у разных групп людей, а скорее всего у каждого человека имелись свои особые основания для ухода в монастырь. Источники свидетельствуют, что причины пострижения были самые разные.Это стечение неблагоприятных жизненных обстоятельств: болезни, бедность, одиночество, старость. Имело значение желание быть погребённым в монастыре, а также религиозные побуждения. О состоянии захоронений в обители весьма обеспеченных чернецов я написал в литературном журнале.21 Наверняка были и такие лица, которые стремились сделать карьеру, избавиться от тяжёлых трудов в мирской жизни, найти в обители более спокойную и сытную жизнь. Одних людей обстоятельства вынуждали идти в монастырь, другие сознательно сами шли туда, третьи преследовали корыстные цели. Ни один документ не говорит о принудительном пострижении кого-то в Донском монастыре.
Для подтверждения приведённых положений обратимся к фактам, объясняющим подлинные причины пострижения нескольких старцев Донского монастыря. Важные сведения об этом даёт анализ возраста людей, постригавшихся в чернецы. Перепись братии Донского монастыря, проведённая в феврале 1716 г., зафиксировала, что из 68 иноков 27 постриглись в 50 лет и старше.22 Принимая во внимание небольшую среднюю продолжительность жизни народа в XVII-XVIII вв., 50 лет, очевидно, надо считать для того времени почтенным возрастом. Поэтому следует думать, что из 27 человек многие постриглись из-за старости и связанного с нею физического недомогания. Но тот факт, что из 68 монахов 41 постриглись до 50 лет, свидетельствует, что среди них имелось немало лиц с цветущим здоровьем. Многие из этих персон постриглись, по всей вероятности, ради карьеры и с другими корыстными намерениями, а также по религиозным побуждениям. И.Л. Батурин, прося в 1695 г. о пострижении, причину своего решения назвал только одну – религиозные устремления.23 Туже причину пострижения в Донской монастырь в челобитной и при допросе указал в 1714 г. сорокадвухлетний И.С. Кудрявцев.24 Д. Иванов при расспросе сказал казначею Донского монастыря, что желает постричься в приписной монастырь «волею своею, а не от бед и ни для каких укрывательств». Из-за этого обещания он вторично не женился.25 Донская обитель являлась местом призрения, куда нередко загоняла людей нужда. Показательна в этом отношении челобитная старого, дряхлого С. Павлова, которому нечем было питаться. Из-за этого в 1724 г. он просил Петра I отослать его «для пропитания в богоделню или для пострижения в монастырь».26 В 1695 г. в Донском монастыре постригли больного И.П. Латышева, про которого в отпускном письме его жены сказано: «мне Ульяне для ево скорби с ним мужем моим Иваном жит не возможно».27 Монахами Донского монастыря в 1699 г. упоминаются Иона кривой и Иосиф «карла».28 В 1693 г. в обители постригли «старичка» Ф. Григорьева, в 1696 г. – бедного и беспомощного В. Козмина, в 1701 г. – И. Никитина, который в челобитной объяснил причину пострижения тем, что «не имею ни от кого помощи», в 1708 г. – А. Ф. Мокеева, которому было лет 70 «и больше» и который «остарел и одряхлел», в 1712 г. – Ф. Павлова, в 1715 г. – И. Титова, так как они находились «при старости» (И. Титову было 59 лет). Очевидно, И. Титов ещё и страдал каким-то недугом. В его челобитной о пострижении написано, что он числился в московской Арбатской слободе, а в начале 1716 г. он не смог даже вспомнить названия этой слободы. В 1715 г. в Донском монастыре постриглись подьячие А. Осипов и Г.К. Зернов. С первым из них в 1714 г. случилась «пароличная болезнь, правою рукою и ногою не владею и языком косен», а второй «увечной, дряхлой, погорелой, престарелой».29 Роль большинства из таких людей в монастыре была малозначительной. Для понимания истинного положения дел в монастыре важны известия о физическом состоянии иеромонахов – влиятельной категории монашеской общины. Отцы Донской обители в 1725 г. предоставили в вышестоящую церковную инстанцию краткие сведения о рядовых иноках-священниках. Их насчитывалось девять человек в возрасте от 30 до 70 лет. Про семидесятилетнего иеромонаха сказано, что он стар, хром и службу не отправлял. Самый молодой страдал «животною и ножною» болезнями, у двоих были желудочно-кишечные заболевания, у одного болели ноги, один «языком косен и зрением недоволен», один «языком косен» (очевидно так в то время обозначалось какое-то расстройство речи). Получается, что семь человек страдали различными недугами. Ещё один «от хмельного пития невоздержан». Только один из девяти иеромонахов оказался физически и морально полноценным.30 Нет никакого сомнения в том, что часть из этих персон болела уже до пострижения. Имеется немало оснований полагать, что и среди других групп насельников был большой процент больных. По всей вероятности, многих больных людей именно недуги заставили уйти в монастырь и уж, конечно, не одни религиозные мотивы. Можно думать, что некоторых юношей, иногда ещё детей, постригаться в монахи вынуждали жестокие удары судьбы. Так монаха Донского монастыря Иону, осиротевшего в пятилетнем возрасте, взял к себе родственник иеромонах. Очевидно, он воспитывал ребёнка в религиозном духе. Когда мальчику исполнилось всего пятнадцать лет этот монах–священник постриг его.31Грузинский князь Соломон объяснил причину своего пострижения весьма своеобразно. В двадцативосьмилетнем возрасте в 1718 г. он из Грузии «своевольно» приехал в Москву и поселился у родственницы царевны Дарьи Арчиловны. Но она не позволила князю поступить на службу в русскую армию за какие-то проступки и даже выслала его на родину. На пути в Грузию Соломон в Астрахани постригся в монахи потому, что не захотел возвращаться на свою землю. Через год после пострижения князя, в Астрахань в 1722 г. прибыл Пётр I. Монах Самсон, как его нарекли в обители, «скинул монашеское одеяние и браду остриг» и просил царя о принятии на военную службу.32 Ни причину пострижения, ни экстравагантный поступок князя Соломона нельзя мотивировать религиозными побуждениями. Иногда в монастырях находили укрытие беглые крепостные, спасавшиеся от феодального гнёта. Переведённый в 1725 г. в Донской монастырь из приписного Никольского Черноострожского пятидесятидвухлетний инок Пётр при расспросе признался, что ушёл в монастырь «тому ныне пятои год». До этого он, крестьянский сын, был дворовым у своего помещика, от которого «сошед, постригся без отпускной».33 Другими словами это беглый дворовый человек. В 1722 г. в Донской обители постригся беглый дворовый работник Ф. М. Яковлев. 34
Каково же сословное происхождение старцев Донского монастыря? Изучив сословное происхождение монахов Донского монастыря в последней четверти XVII в. и в первой четверти XVIII в., можно сделать только один вывод – монастырь являлся всесословным учреждением. На февраль 1716 г. из 72 братьев удалось более или менее точно установить социальную принадлежность или род занятий до пострижения 63 лиц да ещё один чернец был крестьянином либо служителем культа, но не феодалом и два иностранца.35 Преобладали горожане (посадские люди и мещане) – 21 человек и феодально-зависимые граждани (частновладельческие, государственные и монастырские дворовые, крестьяне и дети крестьянские) – тоже 21 персона. Из категории феодально-зависимых людей абсолютное большинство составляли дворовые – 15 человек, которым, очевидно, было легче постричься в старцы чем крестьянам. Сельчанином по происхождению являлся один монах и трое детьми крестьянскими. Один был сыном сторожа Донской обители, которого взяли в охранники из крестьян монастырской вотчины. Ещё один был кузнецом Донского монастыря, но принадлежал приписному Шаровкину монастырю. Помимо них иноками стали сын монастырского служителя, представитель «конюшенного чину», вероятно, конюх и выходец из села, принадлежавшего суздальскому протопопу (или крестьянин, или служитель культа). Правительственных мастеровых и приказных чиновников (в основном низкого ранга) и их детей было семеро. Семеро же происходили из служителей культа и их детей. Отставных военных было двое плюс больной поручик, принятый для пострижения. Только троих следует отнести к феодалам: дворян города Суздаля и дома имеретинского царя, а также польского шляхтича. Сословная принадлежность двух иностранцев (шведа и турка) не названа.
Приведённые данные не полные и не совсем точные потому, что в списке не указано социальное происхождение девяти монахов, а о некоторых сведения не очень ясные. К тому же начало документа отсутствует, где содержались известия о монастырских властях и примерно о десяти – двенадцати иеромонахах. Если даже предположить, что все они происходили из привилегированных сословий (чего в действительности быть не могло), то и тогда всё равно окажется, что основная масса монашествующих Донского монастыря оказались выходцами из низших страт общества. И всё белое духовенство, в первую очередь церковнослужителей и их детей, нельзя отнести к привилегированным сословиям. Состав братии Донской обители комплектовался в большой степени из ремесленников разных специальностей и горожан, род занятий которых в источниках не назван. В 1690 г. в монастыре постригся садовник К.Д. Русинов, в 1693 г. – мукосей Р. Григорьев, в 1696 г. – «часовеннои» мастер из города Суздаля В. Козмин, в 1710 г. – кузнец И.П. Воинов, в 1715 г. – московский портной И.С. Кудрявцев и житель Арбатской слободы И. Титов, в 1721 г. – москвич А. Иванов. В 1724 г. в монастырь приняли иеродьякона Германа, в миру Г. Петрова – сына мастерового печатного двора.36 По имеющимся в документах сведениям о специальностях и роде занятий старцев можно со значительной степенью точности определить их социальное происхождение. Священно- и церковнослужителями, иконописцами могли быть представители любого сословия, но ими легче было стать выходцам из материально обеспеченных слоёв общества. Но вряд ли сколько-нибудь значительный процент выходцев из привилегированных сословий владели какими-либо ремесленными специальностями до поступления или научились им после пострижения. Вне всякого сомнения, этим в монастыре занимались преимущественно выходцы из горожан и крепостных. Очевидно, из их среды происходили старцы Герасим, в 1694 г. отливший медный сосуд, а в 1700 г. сделавший медный ящик и столяр Паисий, неоднократно фигурирующий в документах в связи со строительством в 90хгодах XVII ст. иконостаса нового собора обители.37 В конце XVII в. монах Варлаам шил одежду монастырским работникам, а инок Серафим наблюдал за ходом монастырских часов и ремонтировал их. Возможно, этот же чернец Серафим в 1700 г. взялся за изготовление для монастыря большого невода. В 1701 и в 1702 гг. монастырские часы заводил и ремонтировал старец Киприан.38 Следует думать, что всевозможную черновую работу, не требовавшую особой квалификации, которая в многолюдном, обширном монастыре имелась постоянно, в основном выполняли монахи – представители угнетённых сословий. Это в первую очередь крепостные – дворовые и крестьяне. В 1695 г. в Донском монастыре постриглись И. Батурин, «послуживец» Ф.С. Римского-Корсакова и И.П. Латышев, дворовый князя Л.Ф. Долгорукова.39 Схимонах Герасим, бывший дворовый думного дьяка Я.А. Кириллова упоминается в 1696 г. Возможно, он одновременно с хозяином постригся и принял схиму в Донском монастыре. Ещё один дворовый Я.А. Кириллова девяностопятилетний турок А. Софронов в 1711 г. постригся в обители.40В 1699 г. в монастыре жил монах Иосиф, бывший дворовый боярина А.С. Шеина.41 Очевидно, в 1709 г. в Донском монастыре постригся Ф. Тихонов, дворовый князя Я.Е. Мышецкого, в 1714 г. - Т.В. Шокуров, «человек» князя А.П. Прозоровского, в 1718 г. - С.И. Трофимов, дворовый князя Б.М. Черкасского.42 Старцем обители в 1718 г. значился иеромонах Исайя, бывший «послуживец» Б.П. Шереметева.43 В.М. Шишкин в 1725 г. дал отпускное письмо монаху Феофилакту, бывшему своему дворовому Ф.М. Яковлеву, бежавшему от него в 1722 г. и ушедшему в Донской монастырь без соответствующего документа.44 Крепостные крестьяне в монастыре постригались весьма редко. Так в 1691 г. княгиня В.И. Деева разрешила постричься в обители крестьянскому сыну И. Алексееву, а в 1719 г. власти кремлёвского Вознесенского монастыря позволили постричься в Донском монастыре крепостному Р. Семёнову.45 Постригались в Донском монастыре приказные люди, государственные ремесленники и неквалифицированные работники, которые по состоянию здоровья не могли исполнять свои обязанности. По приказу Петра I в 1712 г. направили в монастырь для пострижения отставного сторожа царского дворца в селе Воробьёве Ф. Павлова.46 До пострижения в Донской обители в 1715 г. А. Осипов около сорока лет трудился в патриаршем разряде и в Духовном приказе площадным подьячим. В том же году в монахи приняли семидесятитрёхлетнего увечного бывшего подьячего Судного приказа Г.К. Зернова.47 Иеромонах Иннокентий, живший в монастыре до 1721 г., являлся выходцем «из подьячих белгородцев».48 Вполне естественно, что ряды монашествующих пополнялись и белым духовенством. До 1712 г. в Донском монастыре жил иеромонах Павел, бывший священник московской церкви архангела Гавриила.49 В 1709 г. в обители принял пострижение московский батюшка А. Яковлев, а в 1717 г. - Прокопий, поп церкви Сергия села Воробьёва.50 24 декабря 1721 г. главой Донского монастыря назначили Иоакима Струкова, сына священника и самого белого священника с семнадцатилетнего возраста.51 Попом кремлёвского Благовещенского собора до пострижения работал присланный по правительственному распоряжению в 1724 г. в монастырь иеромонах Иосиф.52 Сын служителя культа города Харькова двадцатилетний Игнатий в 1712 г. постригся в Донском монастыре.53В первой четверти XVIII в. по царским указам в монастыре постригли старого и увечного дворянина Е.Б. Чернышёва, до этого многие годы находившегося « в полковой службе», а в 1720 г. приняли отставного престарелого, больного солдата А. Стрекалова.54 Мне не удалось выявить среди монахов Донского монастыря ни одного представителя родовитой российской знати. Но в обители находились выходцы из грузинской аристократии. По прошению имеретинской царевны Дарьи Арчиловны синод в 1722 г. направил в монастырь для проживания грузинского князя архимандрита Романа с подчинёнными ему лицами.55 Синод же в 1723 г. прислал в обитель чернеца Самсона, грузинского князя С.О. Панкратиона, племянника царя Арчила.56 Настоятелем Донского монастыря с 1705 по 1720 гг. трудился грузин архимандрит Лаврентий. Он поддерживал тесные связи с соотечественниками - грузинской диаспорой в России, в частности, с семьёй царя Арчила. Сам Лаврентий происходил из княжеского рода.57 По-видимому, самым богатым человеком, постригшимся в Донском монастыре за весь изучаемый период был думный дьяк Я.А. Кириллов. Он стал старцем в 1693 г.58 Иноками Донского монастыря являлись похороненные в нём Павел (умер в 1698 г.), в миру стольник П.К. Розинкин и Нифонт (умер в 1715 г.), в миру стольник Н.Б. Пушкин.59 В 1723 г. в Донской монастырь перешёл иеромонах Матвей, сын польского шляхтича.60В монастыре в конце XVII в. постригся или жил в нём царский дьякон Я.С. Яблонский. Он происходил из феодалов, так как вложил в обитель свою вотчину с крепостными крестьянами и имел дворовых людей.61 Значительным богатством владел певчий дьяк царевны Екатерины Алексеевны Г.Ф. Дубняцкий. Он купил в конце XVII в. за 1800 руб. усадьбу и отдал её Донскому монастырю в качестве вклада за пострижение.62 Ещё один певчий дьяк И.В. Подвинский также являлся состоятельным человеком. За пострижение он дал монастырю солидный денежный вклад и двор. На его происхождение из привилегированного сословия указывает то, что в Москве жил его родственник дворянин. Правда, в городе Нежине у И.В. Подвинского имелся родственник мещанин.63 Только однажды в использованных источниках встретилось известие о пострижении в Донском монастыре представителя крупного купечества да и то, очевидно, обедневшего. По царскому указу монастырские власти в 1715 г. постригли гостя гостиной сотни Г. Рогожина.64 За рассматриваемый период богатых людей в Донском монастыре постриглось мало. Им не было никакой материальной выгоды уходить в чернецы. Ещё больше обогатиться в обители они не могли. Наоборот, при пострижении лишались значительной доли своего состояния. Да и монашеский образ жизни влёк за собой всевозможные ограничения, которых эти люди не имели в миру. Очевидно, и такую категорию населения России вынуждали уходить в иночество какие-либо обстоятельства, в первую очередь болезни. Не случайно самые щедрые монахи-вкладчики (Я.А. Кириллов, Г.Ф. Дубняцкий) умерли вскоре после пострижения.
На основании приведённых данных можно утверждать, что в Донском монастыре в последней четверти XVII и в первой четверти XVIII вв. жили монахи выходцы из всех сословий России и иностранцы. Но преобладали представители феодально-зависимых, податных, угнетённых слоёв российского общества. Необходимо отметить, что на формирование контингента насельников Донского монастыря законодательные меры правительства Петра I не оказали заметного влияния. Это не исключает того, что изредка государственные органы направляли в обитель отдельных лиц.
Возможно, специфические особенности в летописи Донского монастыря за изучаемое время в какой-то степени обуславливались национальным составом его братской общины. Использованные документы не позволяют точно установить национальную принадлежность всех монашествующих Донского монастыря на какую-либо дату, но они удостоверяют их многонациональность. По неполному списку иноков обители 1716 г. можно приблизительно определить их национальность. 65 В документе перечислено 72 человека (один из которых пострижен после составления перечня и внесён в него позже, но тоже в 1716 г.). По этой рукописи в феврале 1716 г. в Донском монастыре жили: один поляк, один швед (правда, в списке он назван «иноземец» Исайя, но в других источниках его неоднократно называют шведом),66 два турка, очевидно, два грузина (до пострижения один из них был дворянином, а другой поваром двора имеретинского царя Арчила). О их грузинском происхождении позволяет судить и то обстоятельство, что архимандритом обители являлся грузин Лаврентий. Маловероятно, чтобы среди его подопечных не имелось ни одного грузина. Как раз в это время Донской монастырь стал местом захоронения многих грузин. Вполне допустимо предположить, что некоторые из грузин и постригались в этом монастыре. К сожалению, в перечне нет указания на грузинское происхождение этих двоих лиц. В источнике имеются доказательства украинского происхождения семи иноков. Судить о национальной принадлежности семи монашествующих никаких оснований нет. О трёх из них сказано, что они постриглись в Донском монастыре, а о четырёх даже и таких сведений нет.
Самую большую группу монашествующих – 52 человека – составляли русские. Вернее, большинство из них были русскими. Из-за специфики документа, многие данные которого довольно глухие и не поддаются расшифровке, нельзя утверждать, что среди этих 52 человек не находились представители иных национальностей. Само по себе не может служить безошибочным доказательством русского происхождения ни место пострижения и проживания перед пострижением, ни род занятий того или иного индивида, ни его фамилия. К тому же мирские фамилии и имена указаны только у 27 из 52 этих монахов. По моему убеждению, в большинстве случаев это даже не фамилии, а отчества или прозвища, как часто практиковалось в то время. У 24 человек названы только мирские имена, а у одного не записано и имя. Из тех 52 старцев, которых я отнёс к русским, 30 человек постриглись в Донском монастыре и два в его приписных монастырях. Ещё 20 человек русских постриглись в различных обителях на территории России. Из семи человек, которых по различным признакам следует отнести к украинцам, трое постриглись в Донском монастыре, трое – в монастырях на территории России и только один на Украине. В Донском монастыре постриглись оба турка, оба грузина, если они в действительности ими были, швед, поляк. Места пострижения нескольких лиц не указаны. Монахами Донского монастыря в конце XVII ст. являлись серб, белорус.67 Несмотря на значительный процент представителей других национальностей среди насельников обители, основную их массу, бесспорно, составляли русские. Это доказывают изученные источники. Большинство монашествующих Донского монастыря в нём же приняли постриг и жили в Москве до пострижения.68
Постоянными гостями Донского монастыря, в том числе знатными особами, от которых обитель получала вклады, были преимущественно русские. До правления Петра I цари и их родственники регулярно бывали на молениях в Донском монастыре. Для их приёма в монастыре имелся царский дворец. Именно от расположения царского двора зависело благополучие, влияние обители. Больше чем кто-либо для материального процветания и застройки Донского монастыря сделала царевна Софья. Покровительницами и благодетельницами обители были её сестра Екатерина Алексеевна и тётка Ирина Михайловна.
Автор: Налётов Анатолий Григорьевич Раздел: История России Дата публикации: 24.01.2015 18:54:10
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Детские начала великих людей.
Изучив биографии известнейших общественных деятелей,навсегда вошедших в историю, я выявил необычную закономерность. Большинство их них в детстве проявляли огромный интере с к учебе, саморазвитию и, что еще более важно, могли избрать для себя определенный круг предметов, наук и т.д., которые они готовы были изучать самостоятельно и с интересом.
Глава I. Источники и историография Чечни в исследуемое время // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
В перечне источников истории любого народа главными являются письменные документальные свидетельства. Период XVI – XVIII вв. в истории Чечни имеет документальную базу в различных архивохранилищах России и других стран. .
Методология анализа периодических изданий на примере реконструкции образа Б.Н. Ельцина
По мере того как значение периодической печати в современном мире падает благодаря «всемирной паутине», блогам и страницам соц. сетей, всё большее применение печать находит у историков, как весьма важный и объёмный источник по любой сфере жизни общества. Хотя работы последних лет и стремятся отобрать у газетной и журнальной периодики статус источника, дробя её структуру на отдельные виды материала, будь то статья, новостная лента, корреспонденции или же интервью[1], представления о периодической печати, как об отдельном источнике, плотно закрепились и складывались долгое время. .
Глава V. Система управления в Чечне в ХVI-XVIII вв. Династия Турловых. // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
В ХVI-XVIII вв. на территории Чечни протекали процессы усложнения общественно-политической жизни как в традиционных «старых» горных аулах и обществах, так и в «новых», равнинных обществах (возникших главным образом в XVII-XVIII вв.). Если в горной части края к началу исследуемого периода мы имеем примерно 35 союзов аульных обществ, называемых в источниках и литературе «землицы», «вольные общества», а то и «республики» и «конфедерации», то в равнинной части края насчитывают по крайней мере до 9-10 крупных союзов обществ, часть из которых успели пройти стадию феодальных владений - княжеств..
Глава VI . Исламизация Чечни в XVI-ХVIII вв. как фактор этнической консолидации нахов-чеченцев // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
До наступления ХУ1 столетия практически все нахское население Северо-Восточного Кавказа от р. Терека на западе до бассейна рр. Аксай-Акташ на востоке, в этнографическом плане являвшееся единообразным, разделяло древние языческие культы, связанные с обожествлением сил природы и поклонением "потусторонним" силам. В общественном сознании горцев господствовала мифологическая картина мироздания..
Никифор Яковлевич Наталевич (04.05.1900–28.03.1964) – видный государственный и партийный деятель Белорусской ССР. 17 марта 1948 г. Никифор Яковлевич был снят с должности председателя президиума Верховного совета Белорусской ССР и отправлен на работу в Пензенскую область. Причиной отстранения от должности стало то, что в 1947 г. в домашней архиерейской церкви в Минске крестились две его дочери .
Каждый верующий человек знает про свою религию практически всё. В том числе и я. Я, православный христианин, и свою религию я знаю довольно хорошо. Поэтому я хочу рассказать вам о такой личности, как Сергий Радонежский. .
Первый Кубанский («Ледяной») поход Добровольческой армии (февраль – март, 1918 г.)
Одной из героических, но трагичных страниц в истории России стал знаменитый первый Кубанский («Ледяной») поход Добровольческой армии от Ростова-на-Дону до Екатеринодара, который начался 22 февраля 1918 года. Основной целью похода было соединение Добровольческой армии с кубанскими белыми отрядами, которые, как выяснилось уже после начала похода, оставили Екатеринодар..
Проблема и борьба с безграмотностью среди студентов АГУИ в 1942г.
Означенная проблема не являлась глобальной для становления и развития АГИИ в общей системе образования Хакасии. Но ее решение являлась достаточно весомым вкладом в формировании кадрового состава республики, ее дальнейшей профессиональной подготовленности и успешности..
В мае 2014 года вся наша огромная страна будет отмечать 69-летие Великой Победы. Известно, что война практически не обошла ни одну семью: уходили на фронт отцы, деды, братья…Оставались работать в тылу матери и сестры… Угоняли в фашистскую неволю молодых девчонок и парней…. Зверствовали немцы в захваченных городах и селах….
