Окончен налёт, полыхают постройки, Обтянутый кожей проходит скелет, *Сгорели склады, опустели помойки, И, кажется выхода, этому нет.
Тут движутся тенью по улицам люди, Подёрнуты голодом лица детей, Под вражеский рёв дальнобойных орудий, Стоит Ленинград в обороне своей.
Идут горожане на берег Фонтанки, Напиться из проруби трупной воды, И сил не хватает тушить *«зажигалки», И бегать в подвалы от бомб и стрельбы.
Крест - накрест заклеены окна в квартирах, Погашенный свет в холе меж этажей, А в комнате мать страстно Бога молила – Ушло молоко из молочных грудей.
Не вынеся голод, затихнул ребёнок, От роду три месяца было всего, А труп спеленать нету сил и пелёнок, И бедная мать так глядит на него.
Но город по фронту врага держит крепко, Советским солдатам нельзя отступать, Им верила *«Ставка», жена и соседка, Что скажет бойцам та несчастная мать?
Зажат целый фронт в Ленинградской блокаде, «Упёршись штыком в грудь германских солдат», Они защищали всех тех, кто был сзади, И вместе с гражданскими вынесли ад.
Здесь пайка сто грамм, корка чёрствого хлеба, Под кучей тряпья люди мёрзли во сне, Куска, не дождавшись, что лётчики с неба - Кидали в той проклятой Богом войне.
Под едкие запахи гнили и гари, Упрямо к заводу защитники шли, И вахту по суткам без смены стояли, И стойкостью все города превзошли.
