ОРУДИЯ ТРУДА И ПРЕДМЕТЫ ВООРУЖЕНИЯ С ЗАПАДНЫХ РАЙОНОВ РЕСПУБЛИКИ МОРДОВИЯ
(Статья)
Раздел: Археология Автор: Святкин С.В. г. Саранск, МГПИ им. М.Е.Евсевьева, ф-т истории и права, кафедра отечественной истории и этнологии, доцент, к.и.н
В данной работе вводятся в научный оборот находки с археологических памятников расположенных в западных районах Республики Мордовия, находящиеся в частных коллекциях и обнаруженных частными лицами в районах сел: Мордовские Парки, Старое Девичье, Лосевка, Кулишейка, Юрьевка, Ефаево, Шаверки, Пальцо, Тенишево, Учхоз, Куликовка.
Наконечники копий с широколезвийным удлиненно-треугольным пером с сечением в виде уплощенного ромба (Рис.1 – 4-6, 8-11). Подобные наконечники копий являются самыми распространенными среди находок в древнемордовских археологических памятниках. По своему назначению они являются универсальными – могли применяться как на войне, так и на охоте.
Наконечники копий с лавролистным пером с сечением в виде уплощенного ромба (Рис.1-7). Наконечник имеет соотношение длины пера к длине втулки 1:1. Короткая широкая втулка предполагает наличие крепкого и массивного древка. Подобные наконечники копий соотносят с типом копья «Рогатина», который широко применялся как на княжеской охоте, так и на войне. По свидетельству летописца, в 1444 г. в военных действиях под Рязанью против татарского царевича Мустафы наряду с русскими воинами приняла участие мордва, вооруженная среди прочего рогатинами (Святкин, 2001. С.33).
Пики (Рис.1 – 1,2). Наконечники с длинным узким пером ромбического сечения с небольшими плечиками на месте перехода лезвия к втулке. Имеют короткую раструбообразную втулку. Копья с подобными наконечниками относятся к специально-боевому оружию конного воина.
Дротики (Рис.1- 3). Наконечник с двушипным пером с сечением в виде уплощенного ромба Копья с подобными наконечниками обычно относят к охотничьему оружию. В погребениях древнемордовских могильников копья с двушипными наконечниками неоднократно сопровождались с предметами специально-боевого оружия и воинского снаряжения.
Наконечники стрел (Рис.7 – 5-7). Представленные наконечники стрел относятся к самому распространенному виду – с черешковым насадом и с пером удлиненно-треугольной формы. Имели многочисленные аналогии и широкое применение на всей территории Восточной Европы в I и во II тыс. н.э. Использовались как в качестве боевых наконечников стрел, так и в качестве охотничьих.
Топоры (41 экз.). Представленные топоры, за исключением топора с молотковидным завершением обуха (Рис. 5 -5.), имеют не усиленный округлый обух. Проушная часть большинства топоров имеет заметно выступающие, двусторонние подтреугольные щекавицы.
Топоры с лезвием в виде оттянутой назад лопасти (Рис.2, 3,4 - 1-4). Значительное количество аналогичных топоров из мордовских средневековых археологических памятников имеют в верней задней части лопасти небольшой выступ – бородку. До сих пор до конца невыясненным остается назначение так называемой бородки - утилитарное оно, или декоративное?
Топоры с клиновидным продолговатым лезвием (Рис.4 - 5-8; 5). По своему назначению они, как и лопастные топоры являются универсальными, при наличии длинной или короткой рукояти могли использоваться как лесорубные и плотничьи. Небольшие топоры с уменьшенным углом насадки до 75 - 80 градусов могли использоваться как боевые. Углом насадки является угол, образованный линией оси топорища и линией высоты топора, проходящей посередине режущей части лезвия и обуха. Линия высоты топора примерно совпадает с линией направления удара (Святкин, 2001. С.48).
Бортные топоры (Рис.6). Их еще называют бортевыми, длинными или долгими топорами - долгушами, протесями мордовскими, боевняками.
Подобные топоры, судя по оформлению их проушной части (наличие двух пар подтреугольных щекавиц), согласно устоявшейся хронологии, в мордовских могильниках появляются в начале XII в. В специальной литературе они обозначаются как бортные топоры. Принято считать, что они применялись в бортничестве и предназначались для долбления бортей. Возможно, именно подобные топоры впервые названы в летописных материалах Саровского монастыря "бортными долгушами" или "мордовскими протесями".
В свое время В.А.Винничек высказал предположение о назначении этих топоров для продольного раскалывания бревен «на равные половины и, возможно на доски» (Винничек, 2004. С.57-58). В своей статье автор приводит со своей точки зрения практически полный технологический план (карту) раскалывания бревен в древности. Длинный топор вставлялся в продольные щели бревна, и затем, по обушной части били деревянным молотом, раскалывая, таким образом, дерево на равные части.
На наш взгляд после таких ударов, пусть даже и деревянным молотом, обух топора (а он у всех подобных топоров округлый и не усиленный) неминуемо подвергался бы сильной деформации. Если в древности железные топоры и использовались для продольного раскалывания бревен (на обапола, пол, половица – продольная половина бревна), то только в начальной стадии – для раскола приемлемой щели, куда затем вставлялся дубовый клин. Это мог быть топор с молотковидным обухом (Рис.5 - 5) или топор с овальным, но массивным усиленным обухом (Рис.5 – 3). Изредка следы сильной деформации обуха встречаются и у обычных топоров с не усиленным обухом (Рис. 3 - 1,2).
У нас есть данные примерно о пятидесяти бортных топорах, происходящих из средневековых мордовских археологических памятников. Все они имеют округлый, не усиленный обух и что характерно - обушная часть всех этих топоров не имеет никаких следов ни малейшей деформации.
В случае с рассматриваемыми топорами, их прямое назначение до конца не выяснено. Любой топор, особенно ударного, грубого действия рассчитан на инерционный удар, эффективность которого достигается массой топора, длиной древка, направлением удара и силой удара.
Опыты показывают, что при работе по назначению (вырубка или долбление целого, здорового дерева) долгие топоры, особенно особо длинные экземпляры, показывают на наш взгляд низкий кпд (коэффициент полезного действия). Но если проводить работы с деревом, где уже есть дупло, то конечно, долгий топор, здесь просто незаменим. Им удобнее углубить уже имеющееся дупло, возможно, чью-то нору, а затем руками выгрести образовавшийся в ходе работы древесный мусор и труху.
Из приведенных фотографий видно, что при горизонтальном ударе по вертикальному стоящему объекту (дерево) сила и эффективность удара скрадываются слишком "долгим" длинным клином. Добиться желаемого очень трудно. Руку приходится откидывать слишком далеко назад для того, чтобы между обрабатываемой поверхностью и острием топора оказалось достаточное расстояние для оптимального полезного действия мускульной пружинной силы руки и силы инерции. Долбить же вертикальные переносимые борти намного проще стамеской и молотком или собственно железной пешней.
Пешни (Рис.7– 2, 3). Пешня для средневековья – это собственно небольшой железный лом с прочной деревянной рукояткой. В случае «пехония» льда рукоятка снабжалась ременной петлей которая наматывалась на руку, чтобы пешня, вырвавшись из рук, не могла утонуть в проруби. Это орудие, универсальное по своему назначению являлось незаменимой частью походного снаряжения - совмещало в себе функции лома, кайла, долота, собственно пешни и в некотором роде тесла. Г.Н.Белорыбкин считая, что за этим орудием закреплено много не свойственных ему функций, предлагает называть это приспособление - теслом «с квадратной втулкой» (Белорыбкин, 2003. С.86).
Пешня часто фиксируется в погребениях с боевым вооружением. Например, в Крюково-Кужновском могильнике пешня была зафиксирована в 23 погребениях. В 17 случаях погребения были очень богаты различными видами оружия и украшениями. В 17 же случаях в погребениях с наличием пешни мужские останки сопровождались каплевидными и круглыми серьгами, что напрямую говорит о принадлежности погребенных к воинам-всадникам. Во Втором Журавкинском могильнике пешня была обнаружена в комплексе знатного воина-всадника вооруженного мечем (Святкин, 2004. С.56). Есть сведения, что именно с помощью пешни были разработаны многочисленные пещеры Киево-Печерской лавры. У В.Даля: "Пешней лед колют, ломают камень, копают" (Даль, 2002. – С.478).
Кресала (Рис.7 – 8,9). Относятся к двум типам, овальным коротким и овальным длинным. Датируются XIV – XV вв. (Новгородский сборник, 1982. С.163.).
Навесной замок (Рис.7 - 4). Предположительно был найден на городище возле деревни Старое Девичье. Навесные замки с подобным оформлением известны среди Новгородских находок и датируются второй четвертью II тыс. н.э. (Новгородский сборник, 1982. С.162).
Коса-горбуша (Рис.7 -1). Обычная датировка подобных кос XI - XIV вв. (Белорыбкин, 2001. С. 184), хотя в ряде областей России, оказывается, ею продолжают пользоваться до сих пор. «В северных районах России долгое время пользовались косой горбушей. Эта коса насаживается на короткое косовище длиной 1 м, она более толстая, и прокос от нее получается узкий. Работать приходится внаклонку, спина очень устает. Многие считают косу горбушу примитивным орудием сенокошения. Я тоже так думал, но когда побывал на Приполярном Урале на севере Коми республики в 1979 г. понял, что она лучше косы литовки на сильно закустаренных пойменных лугах, где литовкой не размахнешься. А трава в кустах растет очень даже хорошая. Крестьяне там и сегодня предпочитают косу горбушу косе литовке». http://geobotany.narod.ru/applications9.htm
Не совсем понятно как сама коса-горбуша крепилась в древние времена к рукояти. На приводимой здесь фотографии современной косы–горбуши она крепится при помощи двух железных колец, так же как крепятся современные, привычные многим косы-литовки. Однако в известных нам погребениях с косами-горбушами, нет, не только подобных металлических колец, но отсутствуют и другие близлежащие металлические скрепы или крепления, которые можно было бы отнести к этому приспособлению.
Одно несомненно, говорить о стойловом скотоводстве у дренемордовских племен можно только с момента появления орудий труда подобных по своей эффективности по заготовке сена косам – горбушам. Иначе, чем кормить дойную корову или рабочую лошадь, не говоря о боевом коне, зимой, которая длится у нас с в лучшем случае с декабря по апрель.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белорыбкин Г.Н. Западное Поволжье в средние века. Пенза. Издательство ПГПУ. 2003. 200 с. С илл.
2. Белорыбкин Г.Н. Золоторевское поселение. СПБ. - Пенза, 2001.- 198 с.
3. Винничек В.А. К вопросу о назначении длинных топоров из средневековых могильников мордвы // «Историко-культурное развитие народов Среднего Поволжья: традиции и инновации», межрегиональная науч. – практическая конференция «Историко-культурное развитие народов Среднего Поволжья: традиции и инновации» 30 марта – 1 апреля 2001 г.: [материалы] / ред. кол.: Н.Ф.Беляева [и др.]. – Саранск, 2004. – С.57-59.
4. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. - М., 2002. - 736 с.
5. Новгородский сборник: 50 лет раскопок Новгорода. Москва. – 1982. – 236 с.
6. Святкин С.В. Вооружение и военное дело мордовских племен в I - первой половине II тыс.н.э. - Саранск, 2001. - 186 с.
7. Святкин С.В. Нетрадиционные виды оружия и снаряжения средневековой мордвы //«Историко-культурное развитие народов Среднего Поволжья: традиции и инновации», межрегиональная науч. – практическая конференция «Историко-культурное развитие народов Среднего Поволжья: традиции и инновации» 30 марта – 1 апреля 2001 г.: [материалы] / ред. кол.: Н.Ф.Беляева [и др.]. – Саранск, 2004. – С.53-57.
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
Вклад А.Е. Алиховой в изучение золотоордынского города Мохши (историографический обзор)
Золотоордынский город Мохши, располагавшийся в Примокшанье, на территории, которую в настоящее время занимает п. г. т. Наровчат, районный центр Пензенской области, был открыт А.А. Кротковым в начале ХХ века. Этому археологическому памятнику его первооткрывателем был посвящён ряд научных статей, в которых была восстановлена основная канва истории этого города. А.А. Кротков заложил добротную основу для дальнейшего изу-чения Мохши. Он охарактеризовал экономическое и политическое значение этого города, сделал ряд предположений относительно этнокультурного со-става населения, проживавшего в Мохши в золотоордынское время, и, в об-щих чертах, наметил планировку этого города. До настоящего времени ос-новные положения, выдвинутые А.А. Кротковым, в ходе работы над матери-алами, полученными во время работы на территории Наровчата и в его окрестностях, остаются почти без изменений и признаются верными боль-шинством исследователей. Серьёзной корректировке был подвергнут только план золотоордынского города Мохши, подготовленный А.А. Кротковым. Уточнение этого плана связано с деятельностью Анны Епифановны Алиховой. .
В данной статье рассмотриваются основные теории происхождения елшанской культуры, наиболее аргументированой из которых считается теория Выбонова А.А. о среднеазиатских корнях елшанской культуры.
ТЕКСТИЛЬНЫЕ ИЗДЕЛИЯ ИЗ ЧУЛКОВСКОГО МОГИЛЬНИКА: К ВОПРОСУ О МЕЖПЛЕМЕННЫХ КОНТАКТАХ МУРОМЫ
Чулковский могильник муромы расположен на левом берегу реки Тужи (правый приток р. Оки), неподалеку от д. Чулково и Звягино Вачского района Нижегородской области. Он был открыт в 1959 г. Е. А. Безуховой (Халиковой), впервые исследовался в 1974 г. экспедицией Мордовского государственного университета под руководством М. Ф. Жиганова (было изучено 9 погребений) (Авдеев и др., 1975. С. 132). Широкомасштабные раскопки могильника велись в 1985-1992 гг. под руководством В. В. Гришакова, всего было исследовано около 100 погребений (Гришаков, 1986)..
Орнаментальные мотивы на керамических сосудах абашевской культурно-исторической общности (по материалам Тамбовской области).
Фонды Тамбовского областного краеведческого музея имеют в своей коллекции предметы древности, относящиеся к разным периодам истории. Помимо богатой коллекции мордовских украшений, оружия и сосудов, оружия скифо-сарматского периода, хранится коллекция артефактов абашевской культуры (сер. II тыс. до н.э.) из раскопок памятников Тамбовской области, проводившихся Н.Б. Моисеевым (курганы Староюрьевский в Староюрьевском районе; Первомайский в Первомайском районе; Пичаевский в Пичаевском районе, Селезни-1, Селезни-2 в Тамбовском районе; Графская курганная группа в Жердевскои районе, Шлихтинское поселение в Тамбовском районе), Т.Б. Поповой (Периксинское поселение в Тамбовском районе) и разведочные работы А.Т. Синюка (Староюрьевский район)..
Антропологический состав населения могильника Кирилены (Молдова)
Летом 2011 г. будучи участником проекта МФГС «Летняя школа археологов» в Республике Молдова мной были изучены разновременные палеоантропологические материалы, хранящиеся в Национальном музее истории и археологии РМ. В данной публикации мной будут рассмотрены палеоантропологические материалы из курганного могильника близ с.Кирилены Унгенского района Республики Молдова. .
В 2011 году в Вурнарском районе Чувашии, на длинном узком мысу надпойменной террасы р. Ср. Цивиль между деревнями Сендимиркино и Буртасы краеведом И.Г. Павловым были найдены предметы, относящиеся к женским нагрудным и головным украшениям конца раннего железного века, которые были сданы в Чувашский государственный институт гуманитарных наук. С целью проверки данного местонахождения в мае 2012 года отрядом Археологической экспедиции ЧГИГН (Н.С. Березина, Е.П. Михайлов, Н.С. Мясников) были проведены разведывательные работы. В результате был обнаружен могильник II-III вв. н.э. и предшествующее ему селище того же периода. В июне 2012 года АЭ ЧГИГН в составе Е.П. Михайлова и Н.С. Мясникова при участии научного сотрудника Института истории АН РТ Д. Г. Бугрова (Казань) проводила дополнительные исследования на данном археологическом памятнике. Общая площадь раскопа составила 56,25 м²..
К вопросу о специфике материалов поселения Лебяжинка III.
Воротничковая керамика энеолитического времени, содержащаяся в материалах Волго-Уральских коллекций неоднородна. Она различается размерами сосудов, формой (сечением) воротничка, фактурой, составом формовочных масс, элементами и мотивами орнамента, особенностями заполнения орнаментального поля. Уже по итогам раскопок Виловатовской стоянки был поставлен вопрос об её неоднородности и потенциальном разделении на этапы (Васильев 1980, с. 31)..
Энеолит степного Поволжья: три этапа или три культуры?
Энеолитическая эпоха степного Поволжья впервые наиболее полно была охарактеризована в трудах И.Б.Васильева, где она представлена сов-местно с памятниками лесостепи Среднего Поволжья и также полупусты-ни и пустыни Северного Прикаспия (Васильев, 1981). Еще более широкая картина энеолитического времени была представлена в последующей сов-местной с А.Т.Синюком работе (Васильев, Синюк, 1985). Предложенная тогда, более четверти века назад, трехступенчатая схема развития энеолита Поволжья явилась отправной точкой для последующих исследований и в основных чертах сохранила свою актуальность до настоящего времени. Конечно за прошедшие годы рядом исследователей эта схема была допол-нена, конкретизирована и соотнесена с культурами предшествующего вре-мени и синхронными культурными образованиями сопредельных регионов (Выборнов, 2008; Моргунова, 1995; Моргунова, 2011; Юдин, 2012 а). По-лученная общая картина энеолитической эпохи показывает, что процесс смены археологических культур носил в большей мере эволюционный ха-рактер, что вызвало существование нео-энеолитического периода в разви-тии населения степного Поволжья (Юдин, 2012 б)..
К ВОПРОСУ О ЗНАЧЕНИИ МАТЕРИАЛОВ РАННИХ МОГИЛЬНИКОВ НИЖНЕГО ПРИМОКШАНЬЯ В ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИСТОРИИ ПОВОЛЖСКИХ ФИННОВ.
Разработка проблем происхождения и ранней этнической истории финского населения западной части Среднего Поволжья породила весьма широкий круг вопросов. Позиции отдельных исследователей на их разрешение носят во многом дискуссионный характер..
Тенденции развития пронизок верхнего прикамья в эпоху раннего средневековья
Эволюционное развитие раннесредневековых пронизок Прикамья не могло происходить само по себе, изолированно от других регионов. Появление некоторых типов пронизок, закрепление в местном костюме, а также дальнейшая их трансформация зависели от нескольких факторов. На это могли повлиять этнокультурные контакты, индивидуальные предпочтения местного населения, веяния моды, наличие мастеров, а также их технические возможности..
