Во время раскопок 2006-2007 гг. на поселении Утюж I, расположенного вблизи с. Стемассы Алатырского района Чувашии на левом берегу небольшой реки Утюж вблизи ее впадения в р. Суру было обнаружено жилище, которое по ряду признаков можно отнести к хвалынской культуре. Это позволяет откорректировать ареал распространения хвалынской культуры.
Было обнаружено 3 неполных развала и около 80 разрозненных фрагментов от крупных тонкостенных сосудов, изготовленных из глины с обильной примесью органического материала. По сохранившимся фрагментам венчиков удалось реконструировать 2 сосуда. Они имеют крупные размеры и отогнутые наружу массивные г-образные венчики. Орнаментация покрывает верхнюю часть сосудов и торец венчика. Она состоит из горизонтальных линий косозубого штампа, дополненного на одном из сосудов пояском округлых вдавлений под венчиком. (Вискалин, 2008)
Кремневый инвентарь изготовлен из качественного белого и серого кремня, в силу чего достаточно легко отличается от кремня более поздних комплексов (льяловского, ранневолосовского и поздневолосовского). Коллекция хвалынского кремня включает правильные призматические и карандашевидные нуклеусы со следами снятия крупных пластин и микропластин, пластины разнообразных размеров, среди которых особенно бросается в глаза серия крупных и широких, орудия из пластин и отщепов, вкладыши с ретушью по брюшку, черешковые и иволистные наконечники стрел на пластинах, скребки, проколки на пластинах, провертки, тесло. Хронологическое положение данного комплекса определятся предварительно по аналогии с комплексами хвалынской культуры более южных территорий в рамках 4 тыс. до н.э. (Вискалин, 2008)
Ранее было обнаружено и исследовано несколько памятников хвалынской культуры, различающиеся по своему типу.
В Самарской, Оренбургской и Саратовской областях были обнаружены погребения, относящиеся к хвалынской культуре. Были исследованы два грунтовых могильника на севере Саратовской области близ г. Хвалынск. Это Хвалынский I и Хвалынский II. В Саратовской области так же изучен Хлоповский могильник. В Самарской области к хвалынской культуре относится Криволучское погребение на р. Чагре. А в Оренбургской области Ивановский могильник на правом берегу р. Ток, левого притока р. Самара (Васильев, 2003)
Кроме погребений так же известны и поселения, относящиеся к хвалынской культуре. В Оренбургской области хвалынская керамика встречена на Ивановской и Турганикской стоянках (Моргунова, 1989). В Самарской области на р.Сок, правом притоке р.Волга, было исследовано Гундоровское поселение. Материалы хвалынской культуры были найдены так же на стоянке Лебяжинка I . В Астраханской области была обнаружена и раскопана серия хвалынских памятников — стоянок и могильников. Это Кара-Худук, Каиршак VI , Комбак - тэ, Тау - тюбе, Северный Букей и др. Материалы, связанные с хвалынской культурой были обнаружены так же в Восточном Прикасиии на полуострове Мангышлак. В Волгоградской области на хвалынская керамика была обнаружена на стоянке Кумыска на р. Торгун (Васильев, 2003). В Пензенской области, хвалынские материалы были обнаружены и исследованы В.В.Ставицким на стоянке Труево I на верхней Суре (Ставицкий 2001).
В республике Чувашия, на 12-ой Мукшумской стоянке, был найден сверлёный топор-клевец. Н.С. Березина и А.Ю. Березин, исходя из форм и пропорций этого топора, высказали мнение, что данная находка имеет аналогии с топориками из Хвалынского могильника, хотя они различаются по размеру. (Н.С.Березина, А.Ю.Березин, 2003) По всей видимости, данную находку нельзя отнести к собственно хвалынским материалам, но полностью исключать влияние хвалынской культуры на данный регион все- же не стоит.
По имеющимся данным можно обозначить ареал распространения хвалынской культуры. По всей видимости, она занимала территорию от Астраханской области и полуострова Мангышлак на юге до республики Чувашия на севере. От Пензенской и Волгоградской области на западе до Оренбургской области на востоке. Это соответствует степным, лесостепным и лесным зонам Поволжья.
Если хвалынские поселения встречаются по всему ареалу распространения данной культуры, то погребения были обнаружены пока только в Самарской, Саратовской и Оренбургской областях.
С помощью радиоуглеродного анализа были получены даты со стоянок: Комбак - тэ – 6000±150 л.н., Кара-Худук – 5110±45, по почве со стоянки Каиршак VI – 5600 и 5400 л.н. , по фрагментам керамики с Каиршака VI – 6070±80, 5920±80 и 5780±80 л.н., а по черепкам с поселения Кара-Худук – 5950±70, 5980±90 и 5820±80 л.н. В степных районах Нижнего Поволжья по материалам хвалынской культуры радиокарбоновые определения укладываются в рамки первой четверти IV тыс. до н.э., хотя исследователи оговариваются, что проблему абсолютного возраста этой культуры пока надо считать открытой (Выборнов, 2009. С.96-99). Памятники хвалынской культуры в лесостепном Поволжье по керамике получили даты: Ивановская стоянка – 6180±90; Гундоровская – 5890±100 и 5790±90 л.н. (Выборнов, 2009. С.226)
Если сравнить даты, полученные с помощью радиоуглеродного датирования, то невозможно однозначно ответить на вопрос о происхождении хвалынской культуры. Наиболее ранней абсолютной датой имеющейся в нашем распоряжении, с учётом погрешности, могут быть даты как с Ивановской стоянки, так и со стоянок Северного Причерноморья. Следовательно, можно говорить о двух возможных путях распространения хвалынской культуры.
Орнамент керамики, найденной на поселении Утюж I, имеет наибольшее сходство с хвалынской керамикой Северного Прикаспия — обнаруженных на стоянках Шестнадцатая буровая и Каиршак VI. По всей видимости, это сходство было обусловлено единым импульсом распространения хвалынской культуры. Возможно хвалынская культура зародилась на территории современных Оренбургской и Самарских областей, а затем распространилась и на соседние территории. Возможно так же, что хвалынская культура, зародившись в Северном или Среднем Прикаспии, затем распространилась на более северные территории. В таком случае, схожесть керамики поселений Утюж I и Каиршак VI так же можно объяснить единым импульсом распространения. А различия с керамикой, найденной в других областях можно объяснить влиянием местной, самарской, культуры.
Литература
Березина Н.С., Березин А.Ю., 2003. К вопросу о контактах племен леса и лесостепи в конце мезолита и неолите // Археология восточноевропейской лесостепи. Сб. материалов. Пенза.
Васильев И.Б., 2003. Хвалынская энеолитическая культура Волго-Уральской степи и лесостепи (некоторые итоги исследования).// Вопросы археологии Поволжья. Вып. 3. Самара.
Вискалин А.В., 2008. Отчет об охранных археологических исследованиях в Среднем Посурье и Ульяновске в 2007 г. Ульяновск.
Выборнов А.А., 2009. Неолит степного-лесостепного Поволжья и Прикамья: дис. на соиск. учен. степ. д-ра ист. наук., Ижевск.
Моргунова Н.Л., 1989. Энеолитические комплексы Ивановской стоянки // Неолит и энеолит Северного Прикаспия. Куйбышев.
Ставицкий В.В., 2001. Энеолитическое поселение Русское Труево I на Верхней Суре // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. V . Оренбург.
Раздел: Археология Дата публикации: 23.08.2013 02:04:30
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
К вопросу о локальных районах срубно-алакульской контактной зоны по данным гончарной технологии.
В результате многолетнего изучения памятников эпохи бронзы Южного Урала, данный регион большинством исследователей признан контактной зоной двух крупных историко-культурных общностей: срубной и алакульской. (Рутто, 2003) В то же время, сам механизм культурных взаимодействий редко становился объектом специального исследования. И сами авторы работ по данной тематике всегда подчёркивали необходимость более детальной разработки проблемы (Рутто, 2003. С. 112)..
Материальная культура средневекового Сенгилеевского поселения
В подготовленном докладе представлены предварительные итоги изучения материальной культуры средневекового Сенгилеевского поселения. Данный археологический памятник вплоть до настоящего времени остаётся практически неизвестным широкому кругу исследователей. Основным источником для изучения памятника послужили археологические материалы из коллекции Сенгилеевского историко-краеведческого музея им. А.И. Солуянова. .
РАССЕЛЕНИЕ МОРДВЫ-ЭРЗИ В I ПОЛОВИНЕ II ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
При изучении материалов средневековых мордовских могильников обращает на себя внимание то, что на исконных эрзянских и мокшанских землях с середины XIII века происходит постепенное уменьшение, как объёма погребального инвентаря, так и количество самих погребений. Погребений же, чётко датируемых исследователями XV веком практически не зафиксировано. Напрашивается версия о средневековом кризисе развития мордовского этноса. Статья Н.М. Арсентьева и В.И. Вихляева как раз посвящена данному вопросу. В ней авторы, на основании письменных и археологических источников связывают обезлюдение мордовских земель с Золотоордынским, а позже с Казанским влиянием. (Арсентьев, Вихляев, 2011. С. 26-29.) Наша работа – попытка на основании различных источников (археологических, письменных) рассмотреть социально-политические события, повлиявшие на расселение мордвы-эрзи в XII – XVI веках. .
Погребальный ритуал женских погребений Усть-Узинского 2 могильника III-IV вв. в Верхнем Посурье
Погребальный обряд в период формирования древнемордовской культуры до настоящего времени не являлся предметом специального анализа, в ряде работ он рассматривался в контексте публикаций конкретных памятников. Определенная работа в этом направлении была проделана В.И. Вихляевым на материалах пензенской группы могильников (Вихляев, 1977), которая опиралась на результаты раскопок М.Р. Полесских 50–60-х. гг. XX в., методика которых вызывает неоднозначные оценки..
Археологические памятники мордвы к юго-востоку от г. Пензы (предварительное сообщение)
Окрестности г. Пензы уже довольно давно привлекали внимание археологов. О том, что на территории, занятой до настоящего времени лесной растительностью, к во-стоку от г. Пензы, прослеживаются следы древних поселений, было известно, по мень-шей мере, с конца XIX века. В этом районе в 1890-х гг. работал В.М. Терехин, член Пен-зенского губернского статистического комитета, краевед и археолог-любитель, а в 1920-х гг. вела раскопки Н.И. Спрыгина, сотрудница Пензенского краеведческого музея, крае-вед и археолог (Белорыбкин, Кишинская, 1995, с. 6-8). После 1920-х гг. интерес исследо-вателей к окрестностям города Пензы на некоторое время ослабел, однако в 1950-х гг. эта территория попадает в поле зрения М.Р. Полесских, профессионального археолога, сотрудника Пензенского краеведческого музея. .
Деградация техники обработки камня как отражение характера использования металла.
Состав каменных орудий и характер их обработки в эпоху бронзы сильно отличается от тех, какие известны на неолтитческих стоянках. Орудия каменные и металлические взаимозаменямы. Поэтому исследование каменной индустрии, которая сохраняется на поселении значительно полнее металличсеской, может быть привлечено для оценки уровня развития металлургии, её роли в обществе. Металл не только срабатывается в процессе употребления, практически сходя на-нет, но и, обладая значительной ценностью, крайне редко теряется, чаще попадает в переработку. Частота находок металла не тождественна частоте его использования в работе. По тому, что из металлических орудий доходит до нас в составе находок, мы не можем оценивать масштабы его применения. Это относится не только к медному и бронзовому инструменту. Так, на городищах раннего железного века крайне редко встречаются топоры. Наполовину раскопанное и весьма насыщенное находками городище Настасьино дало единственную находку топора, просуществовав 7-8 веков. Нет таких находок на Каширских городищах. В то же время громадное количество костяных орудий и еще большее – заготовок - несут следы именно работы топором..
В 2011 году в Вурнарском районе Чувашии, на длинном узком мысу надпойменной террасы р. Ср. Цивиль между деревнями Сендимиркино и Буртасы краеведом И.Г. Павловым были найдены предметы, относящиеся к женским нагрудным и головным украшениям конца раннего железного века, которые были сданы в Чувашский государственный институт гуманитарных наук. С целью проверки данного местонахождения в мае 2012 года отрядом Археологической экспедиции ЧГИГН (Н.С. Березина, Е.П. Михайлов, Н.С. Мясников) были проведены разведывательные работы. В результате был обнаружен могильник II-III вв. н.э. и предшествующее ему селище того же периода. В июне 2012 года АЭ ЧГИГН в составе Е.П. Михайлова и Н.С. Мясникова при участии научного сотрудника Института истории АН РТ Д. Г. Бугрова (Казань) проводила дополнительные исследования на данном археологическом памятнике. Общая площадь раскопа составила 56,25 м²..
В данной статье рассмотриваются основные теории происхождения елшанской культуры, наиболее аргументированой из которых считается теория Выбонова А.А. о среднеазиатских корнях елшанской культуры.
К вопросу о территории распространения и происхождении хвалынской культуры
Во время раскопок 2006-2007 гг. на поселении Утюж I, расположенного вблизи с. Стемассы Алатырского района Чувашии на левом берегу небольшой реки Утюж вблизи ее впадения в р. Суру было обнаружено жилище, которое по ряду признаков можно отнести к хвалынской культуре. Это позволяет откорректировать ареал распространения хвалынской культуры..
К ВОПРОСУ ОБ АРЕАЛЕ ЕЛШАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ (на основе анализа керамических комплексов)
На сегодняшний день известно около тридцати памятников содержащих керамику елшанской культуры. Часть из них образует достаточно компактное скопление на территории Самарской, Оренбургской и Ульяновской областей, другая часть простирается далеко на запад и северо-запад от Среднего Поволжья..
