Рядом с южной стороны идентичный и с аналогичными потерями памятник над захоронением жены Н.Я. Голицына и тоже с минимальной информацией. «Княгиня Вера Дмитриевна Голицына; родилась 5 июля 1807 года, скончалась 7 апреля 1850 года». Она ушла в мир иной вслед за супругом спустя два с половиной месяца. Но не по воле всевышнего, а по звериному умыслу ублюдка. Причём, тогда вроде бы ничто не предвещало беды. Незадолго до трагедии 24 февраля состоялась свадьба её единственного сына. Насильственная гибель вдовы генерал-лейтенанта взбудоражила и Москву, и всю Россию именно потому, что это был не слепой жребий судьбы, а осознанный выбор её близкого знакомого. Весть о редком в ту пору таком кровавом злодеянии молниеносно разнеслась по стране и породила шок у обывателей и одновременно создала им питательную среду для нелепых домыслов. Они долго судачили о диком эпизоде. По истечении же некоторого времени, как и положено, все прочно забыли о нём. Княжна доводилась будущему мужу сестрой в пятом звене. Отец её статский советник князь Дмитрий Васильевич Голицын. В тринадцать лет она осиротела и воспитывалась в апартаментах дальней родственницы Н.П. Голицыной («пиковой дамы»). Думается, по этой причине в мавзолее, устроенном опекуншей, погребены В.Д. Голицына, её супруг, сын и внук. Суровая старушка держала в ежовых рукавицах всех домочадцев, а девушке прививала пуританские принципы поведения до вступления в брак в 1829 г. Правда, сколько лет ей стукнуло тогда определить затруднительно. Ибо в литературе фигурирует ещё одна дата её рождения – 1801 г. Причём она вроде бы сама сознательно запутывала вопрос о времени своего появления на свет. Знатная девица по традиции того столетия занималась благотворительностью. Став семейной дамой интенсифицировала усилия на пользу убогих, несчастных, нуждающихся. Вместе с другими богатыми меценатами работала безвозмездно в богоугодных организациях. Эта сфера публичной деятельности и свела Веру Дмитриевну с её будущим убийцей Николаем Семёновичем Зыковым. Он был любознательным, хорошо образованным, с утончёнными манерами и броской внешностью молодым денди из благополучной дворянской семьи. Н.С. Зыков в 1841 г. окончил Институт корпуса путей сообщения. После чего непродолжительный срок работал в ведомствах московских гражданского губернатора и военного генерал-губернатора. За малый трудовой стаж заслужил лишь ранг коллежского регистратора. По табели о рангах самый низший четырнадцатого класса. Канцелярский чиновник тяготел к гуманитарным дисциплинам, активно посещал научно-просветительские и благотворительные учреждения. В частности вступил в Московское благотворительное общество и попечительный комитет императорского Человеколюбивого общества. Там-то и состоялась его встреча с В.Д. Голицыной, переросшая в дружеские отношения. Между ними завязалась переписка. К несчастью, у находившегося в начале самостоятельного жизненного пути представителя бюрократической элиты, от рождения обделённого здоровьем, стали прогрессировать серьёзные болезни. Чтобы не оказаться обузой для пожилой матери и родственников, Н.С. Зыков решил уйти в Донской монастырь. После двухлетних колебаний настоятель Феофан Александров согласился в 1848 г. принять просителя в обитель с трёхлетним искусом. Послушник же в испытательный период не выказывал должного прилежания для отшельнического бытия. Часто отпрашивался из монастыря под различными предлогами, подчас отлучался и без разрешения, порой не возвращался в покои на ночь. Числившись в обители, Н.С. Зыков продолжал постоянно контактировать с благотворительно-просветительскими организациями и поддерживал тесные связи с княгиней. Более того с годами их отношения укреплялись. Послушник стал почти своим человеком в доме В.Д. Голицыной особенно после кончины мужа. Он помогал с почестями похоронить новопреставленного. В груди кандидата в иноки вспыхнул костёр страстей. Послушник открыто воспылал любовью к ещё сохранявшей красоту и обаяние далеко не юной хрупкой особе. Поговаривали будто поклонник, дабы чаще видеть даму своего сердца, специально устроился продавцом свечей в Михайловскую церковь. Там повседневно совершалась вторая ранняя обедня и туда она регулярно наведывалась на могилу супруга. Пассия не отвечала взаимностью на домогательства ухажёра, хотя нередко встречалась с ним даже наедине в его келье. Что по учению отцов церкви считается непристойным. Они и очно беседовали, и вели оживлённую переписку. Обычно под рукой у денежных кандидатов в монахи, не говоря уже о именитых чернецах, находились неимущие служители обителей, а также нанятые на стороне или подневольные им люди. Поручения нашего героя выполняли дежурившие у него крепостные родительницы и вольнонаёмные ординарцы. Один из них мещанин Варламов чуть ли не ежедневно носил послания полудуховного лица овдовевшей барыне. О взаимоотношениях неоперившегося молодца и столбовой дворянки по первопрестольной поползли грязные, невероятные сплетни. У мещан появился повод вдосталь посмаковать и позубоскалить об этом. Даже прошёл слушок о причастности послушника к довольно ранней смерти мужа княгини. Только сам Н.С. Зыков осознавал, что у него никогда не получится естественных гармоничных связей с женщиной. Он невыносимо терзался из-за импотенции, понимая, что слабый пол тем более не устроит отсутствие необходимых всему живому плотских услад и что невозможен у них семейный альянс. Да ещё за систематические нарушения иноческого распорядка и крайне неприятного инцидента вне пределов обители хилого, страдавшего припадками послушника 23 марта отчислили из Донского монастыря. Душевная опустошённость, неурядицы подтолкнули его к ужасающему решению – погубить предмет своего поклонения. Если она не может принадлежать ему, то не должна достаться никому. Н.С. Зыков 7 апреля заманил княгиню в гости в дом матери с её помощью. Когда В.Д. Голицына собралась уходить, он на глазах обезумевшей родительницы одним ударом заранее припасённого кинжала убил несчастную. Действовал злоумышленник как заправский киллер – глубоко вонзил оружие в шею беззащитной жертвы и перерезал ей горло.
Это первое громкое преступление сексуального маньяка, вызвавшее широкий резонанс в российском обществе и правительственных сферах. Суд приговорил изверга к двадцати годам каторжных работ в сибирских рудниках.
Происшедшее рикошетом ударило по архимандриту Донского монастыря. Отменно профессионально подготовленного, успешно управлявшего восемнадцать лет обителью, музыкально одарённого Феофана из-за чего-то не жаловал московский митрополит Филарет. Владыка воспользовался из ряда вон выходящим событием и добился перевода руководителя монастыря из Москвы в захолустное малороссийское местечко Нежин в Благовещенскую обитель, а оттуда вскоре его отослали в калязинский Троицкий монастырь. Там двадцать восьмой настоятель Донской обители преставился в 1852 г.27
Алексей Александрович Щербатов родился 11 октября 1863 г., преставился 24 января 1865 г. и Александр Александрович Щербатов родился 23 марта, а скончался 9 декабря того же 1868 г, князья. Памятники младенцам в форме беломраморных настенных досок укреплены в юго-восточном углу трапезной, поблизости от горизонтальных плит над захоронениями их деда с бабушкой – Алексея Григорьевича и Софьи Степановны Щербатовых. Мемориал братьям был закрыт экспонатом бывшего музея. Сами дети за ничтожным сроком отведённого им свыше времени пребывания на земле не могли оставить потомкам о себе никаких следов. Зато уже дана краткая биографическая справка о московском генерал-губернаторе, а про С.С. Щербатову маленький очерк ещё впереди. Отец же мальчиков Александр Алексеевич Щербатов, плоть которого упокоена под спудом на монастырском кладбище близ входа в церковь архистратига Михаила, прослыл одним из самых добропорядочных общественных деятелей древней столицы. Выпускник Московского университета оказался первым выборным городским головой Москвы и пробыл на высшей должности общественного управления два срока с 1863 по 1869 гг. Как раз в этот период родились и умерли оба его ребёнка. Тем не менее личные трагедии не повлияли на неустанную, энергичную заботу мужественного человека о населении и городе. Аристократ не гнушался никакой черновой работы по улучшению функционирования сложнейшего механизма муниципального хозяйства первопрестольной. Здесь и жилищное строительство, и открытие начальных и средних учебных заведений для девочек и мальчиков и лечебных учреждений для взрослых и детей, и деятельность коммунальных служб: водоснабжение, освещение магистралей, прокладка дорог. Он выработал методику сбалансирования городского бюджета и упорядочил расположение боен в наиболее подходящих пунктах. А.А. Щербатов открывал богадельни и приюты для калек и бездомных. Попечительство о необеспеченных и нуждавшихся в защите и поддержке являлись отличительной чертой характера дворянина, унаследованной от родителей. Причём, кумир современников вместе с матерью принимал живейшее участие в различных благотворительных начинаниях.28
«Голицына Ольга Алексеевна, княгиня, родилась 4 апреля 1824, скончалась 30 декабря 1879».29 Её памятник совсем недавно был закрыт экспонатом бывшего музея. Выглядит он в форме вертикальной беломраморной доски в восточной стене трапезной по-соседству с надгробиями родителей и племянников. Из-за такого обстоятельства факт погребения столбовой дворянки в церкви архангела Михаила пришлось устанавливать по печатному изданию. О.А. Голицына приходилась дочерью А.Г. и С.С. Щербатовым. Княжна в 1847 г. сочеталась браком со своим дальним родственником отставным ротмистром Сергеем Фёдоровичем Голицыным. Её бабка по материнской линии являлась дочерью В.Б. и Н.П. Голицыных и супругой С.С. Апраксина. Правда судьба злодейка распорядилась так, что семейная жизнь этой пары оказалась весьма краткосрочной. С.Ф. Голицын нечаянно застрелился на охоте осенью 1849 г. и захоронен в Москве, но не в Михайловском храме. По роковому стечению обстоятельств трагедия произошла в орловском имении В.В. Апраксина – родственника жены. И О.А. Голицыной выпал удел больше половины жизни провести вдовой. Да и замуж она вышла уже в зрелом возрасте.30
«Под сим камнем покоится прах княгини Софии Степановны Щербатовой, рожденной Апраксиной. Родилась в Москве 12 ноября 1797 года, скончалась в Москве 3 февраля 1883 года». Памятник её находится с левой стороны от надгробия мужа А.Г. Щербатова. Он точно такой же скромный, как и у московского генерал-губернатора. Одинаковое на них и изречение евангелиста Иоанна. Обе беломраморные напольные доски, окантованные каймой из серого мрамора, пребывают в схожем безобразном состоянии – значительное количество накладных бронзовых элементов отсутствует. Сведения о княгине заодно с супругом тоже забыли поместить в «Московском некрополе». Хотя С.С. Щербатова одна из самых замечательных славянок. На своём долгом веку (пережила мужа, дочь, двух внуков, погребённых около неё) она сделала для различных сословий горожан столько полезных дел сколько мало кому удавалось. Коренная москвичка, внучка В.Б. и Н.П. Голицыных, дочь С.С. и Е.В. Апраксиных графиня в двадцать лет в 1817 г. стала женой боевого генерала вдовца А.Г. Щербатова, которому тогда чуть-чуть перевалило за сорок. Это дало повод части пушкинистов видеть в ней одного из прототипов Татьяны Лариной в «Евгении Онегине». Образ молодой знатной персоны запечатлел одарённый художник О.А. Кипренский. Кисть мастера вывела завораживающий красотой, одухотворённостью, интеллектом портрет барыни. Но Софья Степановна Щербатова снискала преклонение современников не внешней привлекательностью, не местом в родословной таблице российского дворянства, а неустанной не прекращавшейся до смерти заботой, состраданием к немощным, обездоленным. Даже после кончины продолжилось её милосердие, ибо по завещанию княгини душеприказчики в родовом гнезде Щербатовых на Садово-Кудринской улице открыли Софиевскую детскую больницу, ныне называющуюся Филатовской. Щедрость сердца сподвигла госпожу на утешение, оказание помощи страждущим ещё в годы девичества. Впоследствии эта тяга переросла в каждодневную потребность. Ей обязаны становлением и успешной работой Московское дамское попечительство о бедных, Комиссаровское техническое училище, приюты для беспризорных детей и бездомного люда, богадельни для калек и стариков, лечебницы. Она добилась систематизации и координации благотворительной деятельности в городе, которое ранее проходило стихийно, неупорядоченно. Вслед за ней альтруизмом занялись многие состоятельные москвичи, преимущественно женщины. Её соратником, в частности, оказался погребённый в Донском монастыре купец Платон Васильевич Голубков, пожертвовавший огромные суммы на развитие издательского дела, образования, научных изысканий в городе, на восстановление зданий Московского университета и его коллекций после пожара 1812 г. Вполне объяснимо, что занимались благотворительностью лишь лица, имевшие материальный достаток и желавшие поделиться своими богатствами с неимущими. Зажиточные и очень обеспеченные жители только по велению собственной души помогали обездоленным, обременённым недугами, испытывавшим горькие превратности судьбы. Причём, вся их работа была на общественных началах и вполне прозрачной для общественности и властей города – велась строгая отчётность о полученных приношениях и потраченных средствах. В таких обстоятельствах не имелось возможности нечистоплотным рукам обворовывать и приносивших дары, и нуждавшихся в поддержке. Конечно, к довольно массовому движению примазывались субъекты, которым нравилось идти в ногу с модой, хотелось похвалы, рекламы, повышения в сословном статусе. Среди знакомых С.С. Щербатовой подвизался и кровавый злодей Н.С. Зыков. Уже тогда наиболее проницательные благодетели думали о чистоте своих рядов. Так, покоящийся с северной стороны Михайловской церкви, один из оригинальнейших умов России XIX в., он же крупнейший меценат Владимир Фёдорович Одоевский категорически отверг предложение принять правительственную награду за бескорыстные поступки. Князь объяснил отказ тем, что найдётся немало людей, которые начнут делать пожертвования ради корысти в форме получения государственных регалий, а не по приказу сердца. Безусловно сами благодетели имели огромные прибыли. С.С. Щербатова состояла статс-дамой, её семейство владело значительными земельными угодьями, поместьями, целой армией крепостных и зависимых крестьян. Аристократка жила в довольстве и неге. Тем удивительней бессребреническое служение княгини людям низших сословий и даже опустившимся на дно элементам. Она не экономила на подготовку к взрослой жизни собственных детей. От природы умная, энергичная, великолепно образованная дворянка отлично понимала, что затраты на это не уйдут в песок. Создав крепкую семью, С.С. Щербатова вместе с супругом превратила фамильный дворец на Садовом кольце в очаг и для высшей знати, и для творческой элиты, и для сострадавших ближним доброхотов. Центром притяжения особняка, представлявшего изобильную чащу, неизменно являлась щедрая, общительная, эрудированная хозяйка. Христианское милосердие к падшим и убогим вознаградились силами небесными, даровавшими ей отменное здоровье, ясный ум, самообладание едва ли не до последнего вздоха. Наследники же оказались в долгу перед княгиней. Состояние мемориала Щербатовых в усыпальнице Голицыных – позор живущим. Часто оказывается так, что сколько ни делай народу добра в итоге чёрная неблагодарность, всё равно уготовано забвение. Небрежность проявляют и авторы, пишущие о С.С. Щербатовой, неверно указывая даты её жизни. К примеру, на репродукции портрета княгини, выполненного О.А. Кипренским неправильно приведены годы рождения и преставления.31
«Князь Николай Александрович Голицын. Род. 4 авг. 1851 г. сконч. 5 дек. 1910 г.». Такая эпитафия выложена из металлических букв на прямоугольной напольной плите из красного гранита. Дополнением непритязательного памятника служит вырезанный в восточной части крест крупного размера. Надгробие находится у северной стены трапезной неподалёку от могил Н.Я. и В.Д. Голицыных. Князь приходился им внуком и являлся сыном их наследника.32
«Князь Александр Николаевич Голицын. Род. 11 апр. 1830 г. сконч. 18 февр. 1911 г.». Данная надпись составляет элемент памятника весьма схожего с предыдущим. Случайным совпадением это не могло оказаться. Так как на сей раз имеем дело с захоронениями отца и сына. Причём, старший пережил младшего менее чем на два с половиной месяца. По-видимому, оба надгробия изготовили одновременно одни и те же специалисты. А.Н. Голицын завершил список погребённых в фамильной усыпальнице в целом и в трапезной в частности. Он был единственным ребёнком Н.Я. и В.Д. Голицыных. На его долю выпало немало личных напастей – раннее преставление отца, ужасная кончина матери, преждевременная смерть старшего сына, покоящихся по близости от него. Всего у аристократа с женой народилось двое сыновей и одна дочь. Узами Гименея князь связал себя 24 февраля 1850 г. с дочерью предводителя дворянства Московской губернии фрейлиной Елизаветой Александровной Чертковой. Александр Николаевич Голицын мало прослужил в армии и из лейб-гвардии гусарского полка вышел в отставку в чине штабс-ротмистра. Его в дворянской среде называли флюсом, из-за того что одна щека осталась припухшей после перенесённого простудного заболевания. Как видим и в кругах знати бытовали обидные прозвища.33
Далее переходим к погребениям в подземном этаже, который имеется лишь непосредственно под церковью и, следовательно, по площади они равны. Крипта не очень вместительная, из-за чего могилы плотно прижаты друг к другу. Все надгробия – чугунные напольные почти однотипные доски, но на некоторых нанесены орнамент и кресты.
«На сем месте положено тело генерал-лейтенанта, действительнаго камергера и орденов Белаго Орла и святаго Станислава кавалера князя Михайла Михайловича Голицына, родившагося 18го июля 1731го, скончавшагося 21го генваря 1804го года. Жития его было 72 года 6 месяцов и 3 дни». Неподалёку эпитафия на надгробии его супруги. «Здесь положено тело генерал-лейтенантши и ордена святыя Екатерины кавалерственной дамы княгини Анны Александровны Голицыной, урожденной баронессы Строгановой, родившейся 1739 декабря 7го, скончавшейся 1816го апреля 22го дня. Жития ея было 76 лет 4 месяца и 15 дней».34 Первый текст сообщает, что там покоится прах человека, имевшего высокое воинское звание и высший ранг придворного сановника. Он также возглавлял тарусское уездное, а затем калужское губернское дворянство. М.М. Голицын был знатным и богатым аристократом. К нему по наследству от отца, военного и государственного деятеля XVIII ст. генерал-адмирала Михаила Михайловича Голицына, перешла обширная московская усадьба на Волхонке. По просьбе Екатерины II действительный камергер предоставил её для устройства временной резиденции императрицы. Ядром, сооружённого по проекту великого зодчего М.Ф. Казакова, огромного Пречистенского дворца стало имение генерал-лейтенанта, соединённое с особняками соседей. Там находились апартаменты монарха, сына – наследника престола и свиты, сопровождавших царицу во время пребывания её в 1775 г. в первопрестольной. Она в Москве несколько месяцев пышно праздновала заключение выгодного для России мира с Турцией.35
Своё состояние князь приумножил за счёт приданного супруги, женившись 15 сентября 1757 г. на А.А. Строгановой. Во время бракосочетания молодожёнов здравствовал престарелый знаменитый отец двадцатишестилетнего жениха. Батюшка же невесты, которой не исполнилось ещё и восемнадцати, переселился в царство небесное осенью 1754 г. в пятидесятишестилетнем возрасте. Тогда осиротевшей дочери было неполных пятнадцать лет, но она оказалась отнюдь не бедной золушкой. Вопрос в том кто её родитель. Им являлся толстосум барон Александр Григорьевич Строганов, старший среди трёх сыновей последнего «именитого человека» Г.Д. Строганова из древнего клана удачливых промышленников. Пётр Великий всем братьям, потомкам поморских мужиков, пожаловал в 1722 г. баронское достоинство. Они первыми из рода поступили на государственную службу. А.Г. Строганов в дальнейшем обрёл звания генерал-поручика, действительного камергера, тайного советника – точно такие же как и неведомый ему будущий зять. Монарх в 1723 г. отменно повеселился в качестве посаженного отца на свадьбе новоиспечённого барона с Татьяной Шереметевой. Второй женой и матерью А.А. Строгановой стала Елена Васильевна Мамонова. Однако, в двух браках у барина не появилось ни одного сына, поэтому унаследовали его сказочное состояние дочери. Больше всех досталось А.А. Строгановой. Видимо, самым крупным и любимым подмосковным поместьем баронессы были Кузьминки. Их обустраивали Строгановы, а наивысший расцвет усадьбы пришёлся на период владения ею сына М.М. и А.А. Голицыных Сергея Михайловича Голицына там же и захороненного. Богач холил и лелеял, застраивал и перестраивал имение, превратив в фешенебельный дворцово-парковый ансамбль, славившийся на всю Россию и за её пределами. Ныне это крупный регион столицы. Всего же у четы М.М. и А.А. Голицыных народилось пятеро сыновей и столько же дочерей.36
Ещё один памятник М.М. Голицыну находится в подкупольной части Михайловской церкви у южной стены (левее надгробия Фиминцыным) вблизи иконостаса. Край его даже пришлось врезать в амвон храма. Он представляет великолепное творение одарённого русского мастера пластического искусства С.С. Пименова. Ваятель в пространственной композиции выразил память об умершем, печаль о его смерти, упование на волю всевышнего, использовав для этого гранит, мрамор, бронзу. На широком пьедестале укреплена вертикальная стела, на верху которой медальон с профильным портретом усопшего. Около неё внизу саркофаг, а перед ним в ниспадающем одеянии в полный рост женская фигура, опустившая правую руку на саркофаг, в левой руке крест – аллегория Веры. На постаменте, в обрамлении двух ритуальных сосудов, нанесена эпитафия из бронзовых букв. «На сем месте погребены генерал-лейтенант, действительный камергер и орденов Белого Орла и святаго Станислава кавалер князь Михайла Михайлович Голицын, родившийся 18 июля 1731го, скончавшийся 21 генваря 1804го года и супруга его ордена святыя Екатерины кавалерственная дама княгиня Анна Александровна Голицына, урожденная баронесса Строганова, родившаяся 7го декабря 1739го скончавшаяся 22го апреля 1816го года». Как видим текст идентичный с имеющимися на их могилах надписями только немного купирован скорее всего из-за ограниченной площади для надписи. Несомненно, эпитафию на памятнике М.М. Голицыну укрепили новую после кончины жены, пережившей мужа на двенадцать лет. И таким способом он превратился в мемориал им обоим. Начало надписи и местонахождение надгробия ввели в заблуждение составителей «Московского некрополя». На этом основании они посчитали, что М.М. и А.А. Голицыны погребены в самом храме под памятником. В действительности их тела покоятся в подклете и на некоторой дистанции от скульптуры. Этого не могли не знать авторы книги. А с фиксацией захоронения А.А. Голицыной у них произошёл конфуз – её упомянули дважды. Сначала под именем Анны Александровны, похороненной в Михайловской церкви, а потом вписали ещё раз, но назвали Марией Александровной, погребённой под храмом. Пунктуальные копиисты заметили ляпсус, однако исправили лишь имя княгини, но сохранили два места её упокоения.37
Вопрос о времени изготовления памятника супругам М.М. и А.А. Голицыным неожиданно оказался запутанным. До недавних пор все казалось ясным, поскольку под барельефом князя нанесена авторская подпись «810. С. Пименовым». Эта цифра в изданиях служит вроде бы убедительным обоснованием датировки создания надгробия.38 Высеченный год лишний раз подтверждает, кому первоначально предназначался мемориал, так как до кончины 22 апреля 1816 г. А.А. Голицыной оставался немалый срок. Всё кардинально осложнилось, когда я выявил архивное свидетельство на этот предмет - письмо упоминавшегося выше С.М. Голицына министру народного просвещения А.К. Разумовскому.
«Милостивый государь! Граф Алексей Кириллович!
В генваре месяце 1806 года, с ведома покойного дяди моего, графа Александра Сергеевича Строганова и чрез посредство г.архитектора Андрея Никифоровича Воронихина, заказан мною здешней академии адъюнкт-профессору скульптуры г. Пименову, надгробный памятник, в построенную от нас по родителе моем в Москве в Донском монастыре церковь.
С того времени, означенный г. Пименов производя работу сего памятника, забрал от меня и от брата моего князя Александра Михайловича, в течении четырех лет, наличными деньгами 8000 рублей. После того, на сделание слов бронзовых, и для укладки памятника, на дело ящиков и на оковку оных, в 1810м и в начале 1811го года, получил ещё 300 рублей с коими и составит всего 8300 рублей; - но памятника того и поныне, не смотря на самые настоятельные мои требования, не могу я получить от него, по ни чего не значущим отзывам, им делаемым, что будто бы не может он дождаться слов бронзовых, - и остановляется за мраморщиком; - но мраморщик на против ссылку имеет на самого г. Пименова, что он к окончанию сей работы, не видит с его стороны никакого предприятия, за которое почитает ещё большую сумму денег, коя ему следует за мрамор и за работу, какая им до сих пор сделана.
В таковых обстоятельствах, когда долголетнее ожидание мое было без успеха, я принужденным вижу себя, по объяснении всего вышеписанного, покорнейше просить Вашего сиятельства, по главному начальству вашему, приказать означенный памятник, оценя, чего он стоит в настоящем виде, взять от г. Пименова, и мне доставить, дабы я мог в Москве отдать его доделать другому художнику, а между тем, ещё и воспользоваться нынешним зимним путем, для перевозки оного туда; - во взыскании же с г. Пименова излишне забранных денег, есть ли окажутся за ним по не окончанию им работы, поступить как следует по законам.
С отличным почтением и преданностью, имею честь быть милостивый государь! Вашего сиятельства покорнейший слуга к. Сергей Голицын.
С.п. Бургъ 12го февраля 1814 года».39
Жалоба заказчика памятника на скульптора кажется вполне справедливой. Без лишних канцелярских проволочек послание попало графу, который уже через день удовлетворил все претензии князя. Министр, в ведении которого находилась Академия художеств, предписал её вице-президенту составить смету произведённых затрат на изготовление надгробия, отобрать его у С.С. Пименова и передать С.М. Голицыну.40 К большому сожалению, из дела неясно, как события развивались дальше: во сколько экспертная комиссия оценила проделанный этап изготовления монумента, кто и когда доделал, доставил в Москву и смонтировал его в Михайловской церкви. Бесспорно одно – произошло всё после 14 февраля 1814 г. Подпись же автора и дата на портрете М.М. Голицына относятся не к надгробию в целом, а только ко времени изваяния этого и иных фрагментов. Источник с одной стороны показывает технологию создания сложных по композиции памятников, а с другой порождает вопросы, остающиеся без ответов. Из него нельзя понять, когда же выполнена основная масса деталей надгробия и почему заранее сполна оплаченная работа затянулась на восемь лет. Если ваятель в 1810 и 1811 гг. затребовал средства на отливку надписи и подготовку скульптуры для переправки в Донской монастырь, следовательно, она была уже пригодна для установки. Почему тогда же Голицыны не изъяли памятник у С.С. Пименова? Ни одна из сторон не могла мотивировать свои поступки Отечественной войной 1812 г., на которую удобно было бы списать огрехи, если бы она началась годом раньше. Я никак не в состоянии объяснить более чем прохладное отношение скульптора к выполнению поручения столь могущественной персоны, к тому же авансировавшей его. Мне неведомы и побуждения рекомендовавших князю в 1806 г. такого мастера двоюродного дяди и, по-видимому, побочного сына графа. А.С. Строганов, скончавшийся в 1811 г., прекрасно разбирался в искусстве, являлся президентом Академии художеств, меценатом, коллекционером, знал всех ваятелей и мог указать на самого одарённого из их цеха. Выдающийся русский зодчий А.Н. Воронихин, преставившийся в год начала открытой тяжбы между С.М. Голицыным и С.С. Пименовым в 1814 г., постоянно тесно сотрудничал со скульпторами и имел возможность назвать наиболее прилежного и авторитетного. Почему-то выбор пал на начинающего двадцатидвухлетнего ваятеля. С.С. Пименов, бесспорно, обладал огромным талантом, но звёздной болезнью едва ли заразился к 1814 г., ибо в тот период он состоял всего адъюнкт-профессором, то есть помощником профессора Академии художеств. Скульптор не являлся баловнем судьбы, а весь свой короткий век много и успешно трудился и вроде бы никогда халатно не относился к исполнению контрактов. Заподозрить князя в скопидомстве – молодой ваятель запросит скромный гонорар-вряд ли возможно. Общеизвестно, что А.Н. Воронихин и С.С. Пименов совместно создавали архитектурно-скульптурные шедевры. Причём, их наиболее плодотворные контакты пришлись на годы волокиты с изготовлением памятника М.М. Голицыну. Казалось бы, такое содружество должно было стимулировать ускорение выполнения заказа, которому протежировал влиятельный соавтор. Но вместо признательности своим покровителям и уважения к платёжеспособному клиенту С.С. Пименов почему-то отнёсся к добровольно взятому на себя обязательству спустя рукава. Несомненно, этим он мог подорвать своё реноме в глазах потенциальных работодателей.
Несмотря ни на какие коллизии с установкой надгробия М.М. Голицыну, никто не вправе усомниться в авторстве С.С. Пименова этого высокохудожественного произведения пластики. Отрадно, что теперь знаем не только дрязги, сопутствовавшие рождению памятника, но и конкретных лиц, заказавших его и финансировавших работу, начало процесса изготовления, а ещё более важно – размер затрат на сотворение скульптуры. Братья А.М. и С.М. Голицыны в 1806-1811 гг. передали ваятелю 8300 руб.41 Эта сумма вряд ли существенно могла уменьшиться в результате её возможной корректировки специалистами Академии художеств после 14 февраля 1814 г. Ещё предстояли неизбежные расходы на транспортировку из Петербурга в Москву, окончательную доводку и сборку надгробия в обители. Само собой разумеется, требовалось одарить монастырь и чернецов по столь приятному случаю – окончанию мытарств с открытием мемориала.
Надо полагать, весьма внушительная цена не могла возникнуть спонтанно у договаривавшихся сторон. Несомненно, это усреднённая стоимость аналогичных скульптурных изделий в начале XIX ст. Очевидно, приблизительно во столько же вылилась установка надгробия В.М. Голицыну. Крупногабаритных изваяний имелось только два в пантеоне Голицыных. Видимо, из-за баснословных расходов, а скорее всего, чтобы не загромождать помещение и тем самым не мешать богослужениям, князья больше никому из родственников не воздвигали в семейном мавзолее объёмистых памятников.
Автор: Налетов Анатолий Григорьевич Раздел: История России Дата публикации: 11.01.2017 12:01:42
Вас могут заинтересовать другие материалы из данного раздела:
А.Г. Габричевский: жизнь в полоску.
Наша работа посвящена замечательному человеку, который стал нам, по существу, родным, - Александру Георгиевичу Габричевскому (1891-1968). К сожалению, сейчас, в XXI веке, о нём мало кто знает..
Заключение // Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках
Подводя итоги данного исследования, следует отметить, что исторический путь чеченского народа на протяжении трех веков (XVI XVIII вв.) был отмечен, прежде всего, расширением географической среды его обитания и завершением культурно хозяйственного освоения ареала заключенного между вершинами Кавказского хребта на юге и равнинным течением Терека на севере, бассейном Ассы верхнего течения Терека на западе и бассейном рр.Аксай Акташ на востоке..
Мы живем в стране, где история любой семьи тесно переплетена с историей Великой Отечественной войны. На протяжении многих веков тянущихся к нашему времени из глубин времён, память донесла до нас имена тех, кто своим бесстрашием, мужеством и беспредельной любовью к своей Отчизне доказал не словом, а делом свою любовь и верность Родине и её народу. Победа в Великой Отечественной войне — подвиг и слава нашего народа. .
Мой прадедушка по линии отца Исмагил Загитович Юлаев- участник Великой Отечественной войны, ветеран войны и труда. Когда началась война, ему было 22 года. Юноша в числе первых ушел на фронт защищать Родину, воевал в 112-ой кавалерийской дивизии. В 1943 году был тяжело ранен под Сталинградом и попал в госпиталь. Контузия не позволила ему вновь встать в строй. Исмагил-олатай был комиссован и вернулся в родную деревню Таймас Куюргазинского района. Вел активный образ жизни, работал, ковал победу в тылу. Встретил красивую скромную девушку Гафифу и сделал ей предложение. Вместе они окончили в Стерлитамаке учительские курсы и стали работать в школе..
Иноки Пречистой Богородицы Донского монастыря в конце XVII - начале XVIII вв.
Штат общины Донской обители комплектовался из двух сегментов: монашествующих и светских служителей. Обе фракции коллектива были неразрывно взаимосвязаны. Не было бы иноков – не мог бы существовать институт монастырских служителей..
Во многих семьях есть швейные машины, на которых умелые хозяйки занимаются рукоделием. Наша семья не исключение. Шить любит моя бабушка – Петрищева Татьяна Станиславовна, которая живёт в посёлке Нижний Одес. На ней моя мама шила платья для моих кукол. Сейчас эта машина редко используется, потому что нет необходимости. Мне стало интересно узнать, почему бабушка так бережно относится к этой семейной реликвии, как она попала в нашу семью. Оказывается, это очень интересная история. .
С самого раннего детства моя мама мечтала быть учителем. Все, кто её окружал, старались отговорить от этой затеи: учителя в школе, родители и сестра - дома..
Роль Святого равноапостольного князя Владимира в крещении Руси
При князе киевском Владимире (978-1015) происходит событие величайшего значения, определившее дальнейший путь развития Руси - принятие христианства. Святая церковь сравнивает равноапостольного князя Владимира с апостолом Павлом: сходство было не только в чудесном исцелении от слепоты, но и в обращении к христианству. .
Да, они солдаты Великой Отечественной войны, люди бессмертного подвига, кто не щадил себя во имя общего дела достойны повседневного и чуткого внимания. 1418 дней сражались они, не жалея ни сил, ни крови, ни самой жизни чтобы одержать выдающуюся победу над фашизмом, спасти свою страну и мир от гитлеровского порабощения. И они одержали её. Этот подвиг советских солдат, подвиг, не имеющий себе равного во всей истории человечества, высечен нестирающимися знаками в сердцах всех живущих на земле, всех, кому дороги свобода и мир. Чистое голубое небо и счастливая детская улыбка. .
